— Не самая известная информация — улыбнулась Ингрид, проведя ладонью по одной из своих блондинистых кос — Но ты похоже знаешь об этом больше других.
— Моя мать была их потомком — понимающе усмехнулся я, задев собственные светлые волосы — Её продали в рабство людям, хорошо к моему отцу попала, а не в какой-нибудь южный гарем или куда похуже. Можно ли представить что один ассон что-то подобное сделает с другим? Да мы и тех касаток отдадим за выкуп только в руки их собственных родичей, а не сбагрим на какие-нибудь бойцовые арены, даже если нам предложат золотом по весу за каждое водоплавающее!
— Возможно снежные эльфы были другими? — со всё той же милой улыбкой спросили у меня.
— Пока что мне кажется, что примерно такими же — хмыкнул я — Но зато они достигли многих вершин в магии и науке. Фростхеймцы могли быть даже хуже южных лесовиков, но за их успехи я не могу их не уважать как вирдман, и как кузнец.
— И похоже собираетесь на север — понимающе кивнула Ингрид, поднимая дорогой кубок, которым стукнулась с моей простецкой глиняной кружкой — Это будет славный поход!
Мы выпили и я с усмешкой проговорил:
— Надеюсь что так. Фростхейм невероятно опасен для любого путника своими морозами и бурями, его оазисы тепла полны чудовищ. Но нигде не найти такого же дерева на магические посохи, которые я обещал своим вирдманам и в первую очередь невесте. А глубоко подо льдом спят эльфийские города, хранящие свои тайны и ждущие тех, кто сумеет разгадать их загадки. Кем бы я был, если бы не желал порадовать предков со стороны отца славным виком туда и не хотел посетить землю предков со стороны матери?
— А может даже остаться там — добавила Иви, а потом пояснила — Фростхейм никому не принадлежит, а потому его просто можно сделать своим домом. Местом, которым владеем лишь мы.
— Альвгейр, Конунг Ледяной Пустоши и Владыка Бесплодного Снега — проговорила Ингрид, бросив взгляд на мою невесту и звонко рассмеялась, показав красивые белые зубы — Не верится, что кто-то согласится там жить, его ведь не просто так оставили и более не пытались заселить.
— То что никто не смог замахнуться на такую задачу ещё не значит, что у неё нет решения — ответил я, приняв сторону своей подруги. Мне очень не понравилось, что какая-то тёлка пытается объяснять ей что-то как ребёнку, даже если эта тёлка родственница конунга — Возможно именно мы сумеем достичь успеха там, где другие не стали даже браться.
— Стоит ли? — улыбнулась мне Ингрид с прежней приветливостью обращаясь ко мне — В Ассонхейме можно жить гораздо лучше.
— Кто спорит — развёл я руками, и вновь подставил опустевшую кружку под бочонок с хмельным мёдом — Но не побывать там мы не можем и кто знает, к чему это приведёт. Может быть даже к тому, что нам захочется остаться и об этом потом сложат славную сагу.
— О, может ты даже уже придумал её начало? — поинтересовались у меня с озорной улыбкой. Веселье ассонки было понятным, похоже она без труда поняла, что спорю я из тупого упрямства, а не желания и правда переселиться в вечную мерзлоту.
— Вот не стоит — возвёл очи горе Тормод, а потом взмахнул рукой — Вот просто не надо.
— Мой брат прав, я тот ещё скальд — пришлось мне отозваться, примирительно подняв руки.
— И всё же таково моё желание. Ты же не откажешь племяннице самого конунга в столь малой просьбе? — кажется меня сейчас со страшной силой подкалывали — Ведь не бывает ассонов, что совсем не могут складывать слова в строки.
— Ну потом не говорите, что я не предупреждал — со смехом развёл я руками и поманил телекинезом барабан с колотушками к Иви — Постучишь хоть?
— Попробую — ответила моя невеста, ставя свою кружку на скамью одного из гребцов.
Я же пару раз выдохнул, не особо представляя что теперь делать-то. Рифмач с меня и правда был так себе, Тормод в этом отношении всегда был прав. И это было обидно, искусство слова — почти статусное умение и у нас, и даже у южан, где всякий уважающий себя рыцарь может сложить какой-никакой сонет. Впрочем то же самое можно сказать и о сяньцах с их хоку. Но несмотря на некоторую бездарность, мне вовремя вспомнилась одна песня, в которой и на русском страдала рифма, однако цеплять что-то внутри людей ей это не мешало. Так что я прикинул в мозгу первую пару строк на ассонском и начал отбивать ритм ладонями по коленям, чтобы его подхватила Иви, а затем запел не самым музыкальным голосом:
— Вижу — поднимается с колен моя прародина
Вижу, как из пепла восстаёт моя Родина
Слышу, как поёт моя древняя прародина
Снова поднимается с колен моя Родина
Разгибает спину мой былинный народ
Раздвигает стены наша гневная мощь
Рассвет зовёт нас за собой в поход
На гибельную стужу, на кромешнyю ночь
Вижу — поднимается с колен моя прародина
Вижу, как из пепла восстаёт моя Родина
Слышу, как поёт моя фростхеймская прародина
Снова поднимается с колен моя Родина — вновь продекламировал я припев, к которому на моё удивление присоединились сразу несколько голосов полуэльфов. А мне заранее пришлось подготовиться выдать немного огня на выдохе в нужной строке следующего куплета.
Сбрасывает цепи мой могучий народ
В сердцах светло и жарко, полыхает заря
От нашего дыханья тает, плавится лёдДШшь
Под нашими ногами расцветает земля
Вижу — поднимается с колен моя прародина
Вижу, как из пепла восстаёт моя Родина
Слышу, как поёт моя древняя прародина
Снова поднимается с колен моя Родина
Родина…
Глава 8
Следующий восход в очередной раз доказал, что утро вечера дряннее. Конечно я был довольно молод, а не перешёл снова в ту категорию, когда вчера не пил, не курил, вовремя лёг спать, а вид по пробуждению такой, будто после даже не гулянки, а целого запоя. К тому же прана была энергией самой жизни и весьма недурно справлялась в том числе и с похмельем. Однако количество порой переходит в качество, а бухали мы вчера знатно, заливая в себя всё больше и больше, парни аж устали бегать до трактиров, возвращаясь с бочонками на плечах… Так, я вроде не бегал. И это хорошо. А то передаст какая-нибудь сволочь конунгу и получится очень неловко, ведь и так по краю хожу. Изгнанники могут находится на бортах кораблей, приходящих в Ассонхейм, потому что драккары и кноры не обыскиваются, нет у нас подобной традиции. Так что ну сидит и сидит где-то изгой тихой сапой, навредить-то никому не может, а если с ним кто-то желает поговорить, то сам придёт пообщаться, отвечая за любые последствия. Да только я, зараза такая, сижу на борту очень не тихо, это может вызвать неудовольствие нашего «царя горы», который вроде и первый среди равных, а однако власть его весьма тверда. Причём не удивлюсь, если тут опять не обошлось без вирдманов, а возможно и жрецов столичного капище, где есть некоторые шансы встретить кого-нибудь из богов. А у касаток, решивших пролить кровь других ассонов, теперь есть все шансы тоже быть изгнанными и фактически ограбленными. Великий Конунг и в пользу каменных медведей виру назначит, и себя не обидит. Жаль нам напрямую ничего не перепадёт, мы просто помогли дальним родичам, благодарность только от них самих ждать можем.
Слегка потянувшись, я потревожил Иви, которая крепче прижалась ко мне под медвежьей шкурой, которой мы были укрыты прямо на палубе. Хорошо хоть дождя не было, стояла солнечная летняя погода, не хватало проснуться после пьянки от того, что на лицо вода в пять утра льётся.
— Доброго утра, солнце — огладив спину девушки ладонью руки, которой обнимал её во сне, проговорил я.
— Оооо, доброе — протянула она, поморщившись.
Я же аккуратно положил пальцы второй конечности на её лоб и направил целительную энергию в организм своей второй половины, тут же возвращая её щекам румянец.
— Спасибо — поцеловала она меня, так же поправив моё здоровье, положив ладонь на лоб.
— И тебе — улыбнулся я, чуть шевельнув своими острыми ушами, которые тревожил звук, которого вроде бы не должно было быть.
Рядом виднелись мачты драккаров и кноров, однако я слышал, как о борт нашего корабля скребут ветки растений. Но мы были в Берне… Приподнявшись на локте, я убедился, что город никуда не делся, а мы по расплескавшейся синеве не двинули куда-нибудь в неизвестном направлении. В этом мире боги меня миловали, а вот в прошлой жизни разные приключения у бывали, порой даже просыпался не в тех городах, где начиналась пьянка. Ирония судьбы или зачем я, блин, в Великом Новгороде.
— Чего такое? — поинтересовалась Иви, следя за моими действиями — Случилось что-то?
— Не знаю — отозвался я, привставая и смотря вниз на борт и причал — Ан, нет. Знаю. От нашего дыханья тает лёд, под ногами расцветает земля, а друидам мы больше не наливаем.
— А чем провинились друиды? — спросила моя невеста, так же перемещаясь к борту, а потом проговорила — Вопрос снимается.
Ещё бы он ещё стоял, мы вдвоём смотрели вниз на причал, который несколько «разросся и заколосился». Этот эпизод пьянки всплыл наконец в моей памяти, собственно с него как раз в основном весь чад с угаром и начались. Я под барабан Иви спел корявый перевод Гражданской обороны, подражая Егору Летову, да будут боги и ангелы музыки благосклонны к его душе. Сделано это было в основном потому что просьбу родственницы конунга так просто не проигнорируешь, а её саму нахуй не пошлёшь за то, что она твою невесту пытается третировать, параллельно строя тебе глазки и явно дразня твоего брата, который вокруг неё вьётся. Однако народу земное творчество неожиданно понравилось, некоторые даже подпевали. В основном, понятное дело, полуэльфы, у которых всё было сложно с патриотическими чувствами к землям, в которых им довелось родиться. Но нашлись и те, кто заявил, что всё это фигня фигнёй, а вот при дворе конунга скальды ого-го. Как известно инициатива снашает инициаторов и за оными скальдами были отправлены ходоки под поручительство Ингрид, а вскоре пьянка стала веселей. Да и к ней подтянулось несколько больше народа, чем было в начале, хотя нас с Каменными Медведями было не сказать чтобы мало. Бухали, веселились, несколько раз били друг другу морды, потом снова бухали, потом я остужал водными волнами идиотов, которые по синей лавочке хотели сойтись на острой стали, потом мы вместе пили для согреву, потом колдовали с другими вирдманами, потом вместе орали песни, потом снова пытались колдовать… Ну в общем примерно так всё длилось до утра, когда народ наконец начал расползаться или заваливаться там, где стоял. Хотя некоторых вроде уносили работники трактиров. Наверно самых предусмотрительных. В общем всё ожидаемо, именно так всё и должно происходить у народа, который видит идеальное посмертие в форме бесконечной пьянки с драками в компании богов, а в конце реально большой махачЪ.