Фроди был вынужден постоянно менять щиты, подбирая максимально эффективные и петлять, отступая спиной вперёд. Зелёный Волк, ещё совсем недавно выглядевший одряхлевшим, оказался на диво зубаст. Несколько раз у вирдмана касаток выдавалась короткая передышка, которую он использовал на то чтобы совершать новую быструю, но заковыристую атаку, однако противнику было как будто всё равно, магический щит продолжал оставаться несокрушимым, а каменные шипы из под земли лишь заставили врага немного сбиться с шага.
Гринольв же, глядя на мучения давнего недруга и соперника искренне наслаждался ситуацией и выражением лица Фроди. Однако схватку следовало закончить в должной мере красиво и старый вирдман начал наконец планомерно продавливать щит противника струёй пламени, которая должна была дать оппоненту возможность вовремя признать своё поражение. Только вот касатка удивил, внезапно совершив короткую телепортацию за спину врагу, после чего отправил в полёт многогранный ледяной кристалл. Гринольв резко обернулся, встречая опасность и обратив внимание на то, что два крупных драгоценных камня на поясе его недоброжелателя внезапно потускнели. Чары мгновенного перемещения и данной атаки по видимому были чрезвычайно энергоёмкими.
От кристалла щит пошёл волнами, но едва он восстановил стабильность, как кусок льда взорвался, наконец снося неподатливую преграду, пусть и не причинив вреда чужой плоти. Гринольв проигнорировал мельчайшую ледяную пыль, приставным шагом уходя вбок от куда более крупной сосульки, а потом от души ударил по водоплавающему молнией. Толстый жгут магического электричества почти сразу заставил щит врага с дребезжанием лопнуть, а его самого забиться в судорогах, выронив посох и пустив пену изо рта. Зелёный Волк же опустил оружие и крикнул:
— Окажите дураку помощь, пока не сдох!
Глава 19
Кто бы что не говорил, а у нежити кроме минусов есть и плюсы. Живые, какими бы фанатичными они не были, как бы не верили в Вальхаллу, вознесение во Свет или какой-то иной вариант благого посмертия, всё-таки имеют инстинкт самосохранения и предел стойкости к потерям. Убей некую часть отряда и остальные отступят, а то и вовсе побегут. А ещё живые существа чувствуют боль, если речь не о редких исключениях вроде берсеркеров. Ходячим мертвецам же на подобное плевать, им дали приказ и они его выполняют. Правда в меру своего понимания, так как большинство излишне активных жмуриков не отличаются инициативой, широким кругозором и творческим мышлением. Собственно этим вроде бы могут похвастаться вампиры, но сосущие по ночам некоторым образом не совсем мертвы, ведь в них есть прана, получаемая вместе с кровью жертв. А ещё — личи.
По всем признакам мы столкнулись как раз с таковым и это в любом случае было не очень хорошо. Подобный вид нежити всегда силён, а ещё чрезвычайно трудноубиваем. О чём говорить, если заклятия упокоения и молитвы изгнания на них почти не действуют, тела весьма непросто сжигать что магией, что обычным огнём, рубятся они с трудом, почти как железное дерево, а потому без зачарованного оружия никуда, но даже полное уничтожение тела ничего не гарантирует. У личей есть так называемые филактерии, которые восстанавливают их физические вместилища. А ещё эти милые создания, если не врала Френалионская библиотека, весьма рознятся по силе. В лучшем случае лич — это сильный маг с весьма солидным запасом маны, которая ещё и восстанавливается с отвратительно высокой скоростью. В худшем… В худшем — это лютый кабздец в масштабах страны, способный уничтожать города и манипулировать самим временем двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, не нуждаясь в еде, отдыхе, сне. Ну и заодно поднимая армии мертвецов в массовом порядке. Книги содержали упоминания лишь о трёх таких личах в древности и авторы очень радовались, что нынче эти ребята уже не те, труба пониже, дым пожиже и не по их силам щёлкнуть пальцами, заставив город почти мгновенно всосаться в чёрную точку, оставив на месте себя глубокий котлован. А я почти до мокрых штанов был счастлив, что наша нежить кажется имеет суицидальные наклонности, потому как она как раз из древних времён и за последние столетия могла тут накрутить такого, что и вся армия Ассонхейма не сдюжит.
Однако на нас шли лишь умертвия из бывших стражей Дома Хрустального Снега. Конечно тоже не фунт изюма, бойцы были одеты в добротные латные доспехи, сильны, быстры, не чувствительны к боли и стойки к повреждениям, но как говорится ничего особенного. Стена щитов и ворох заклятий встречал их у подъёма с лестницы, одни хирдманы накалывали дохляков, выхвативших магии от вирдманов, на копья, другие рубили жертв некромантии на части, лишь иногда получая раны, которые быстро залечивались Астрой и Шанти. Через минуту с небольшим ситуация конечно стала немного похуже, город накрыла снежная буря, задувая в окна, но уж на одно помещение моего духа воздуха вполне хватало.
— Да сколько их тут, бл@дь⁈ — рявкнул один из бойцов, срубая топором очередному мёртвому эльфу руку в локте, пользуясь слабостью брони на сгибе. Хотя справедливости ради, та была хороша, кольчуга между латными элементами прорубилась зачарованным оружием неглубоко и конечность противника лишь повисла, а не упала. Однако голову ушастого от расставания с телом это не спасло.
— Вряд ли весь город, так что не ссы — невозмутимо хмыкнул я, сам прикидывая наши запасы. Зелий на поясах полный комплект, в принципе часов пять мы тут можем простоять, правда меняясь и отдыхая. На обед в лагерь уходить не собирались, так что в мешках даже есть перекус. Но это прям на дальнюю перспективу, для начала надо разобраться с трупами хозяев, потом уж будем вольготно располагаться в гостях и чувствовать себя как дома.
Правда бой с нежитью в узком проходе приобрёл пусть быстрый, но устойчивый темп, так что бросив в очередного латника заклинание, я мысленно обратился к нуррэ-онне:
— Посмотри сколько к нам идёт дохляков.
— Я уж думала ты не попросишь — неслышно для остальных прошипела Кобра, а через несколько секунд завопила не своим голосом — Аааааа!!!
— Упадок манер у современной молодёжи огорчает меня всё больше и больше — тем временем опять раздался скрипучий голос неоткуда — Мало было неуважения к хозяевам дома и просто старшим по возрасту, теперь ещё и попытки подглядывания? Может вы ещё начнёте гадить по углам? Я слышала для вас, дикарей, это норма.
— Гнусные слухи, распространяемые нашими недругами — отозвался я, пытаясь понять, что случилось с сянькой. Та была без сознания, ранена, но кажется всё-таки не помирала… Ну насколько подобные категории применимы к духу уже мёртвой девки — Хочу заметить, про ваш народ тоже рассказывают много нехорошего.
Иви рядом едва заметно фыркнула, а потом взглядом дала мне понять, что с врагом лучше бы не разговаривать, особенно если речь идёт о бабе, пусть и дохлой. Но меня по прежнему снедало любопытство, так что я не видел смысла молчать, скорее наоборот. Нежить же ответила на мою реплику следующее:
— Что могут говорить про величайший народ этого мира жалкие завистники? В любом случаи их слова продиктованы их же жаждой нашего долгожительства, внешнего совершенства, мудрости разумов и благородства душ.
— Мда, померли вы явно не от скромности — хохотнул я, а потом еле успел убрать голову, уворачиваясь от метательного ножа, кинутого одним из умертвий, который проскрежетал по касательной по шлему. Кажется мне намекнули на то, что нужно думать что говоришь, а не говорить, что думаешь. Но если бы я понимал подобные советы, Хоук в своё время не грыз бы щит, пока меня учит — Про благородство-то что за рассказы? Или вы с Домом Холодного Рассвета были не союзники?
— Союз был разорван по их инициативе и они закономерно за это поплатились — ответили стены башни всё тем же голосом, а нежить стала поактивнее, видимо личиха её лично скипидарила своим настроем.
— И что же привело к этому печальному событию? — поинтересовался я.
— Их недальновидность — донёсся ответ — Не всем дано понять, что от врагов мало отгораживаться стенами. Их надо уничтожать или подчинять.
— Вы что же, поход к демонам задумали? — подозрительно спросил я.
— А он разве не произошёл и не был предметов зависти низших рас? — спросили у меня в ответ.
— Ммм, боюсь я принёс плохие новости — пришлось мне неловко произнести.
— Говори! — раздался голос, который не просто приказывал, а буквально повелевал.
— Что ты вообще помнишь с тех пор, как город был покинут? — осторожно спросил я вместо ответа. Седалищный нерв буквально вопил, что кто-то тут свернул не туда.
— Что сидела в этой комнате и ждала мародёров или возвращения хозяев в неактивном состоянии. Вы пришли первыми — кажется меня не назвали в конце идиотом только из врождённой эльфийской вежливости.
Правда при этом приказов умертвиям никто не отменял и очередной эльф в длинном выпаде изогнутым клинком достал плечо Асмунда из-за спины своего товарища. Это я, между заклятиями имел возможность трепаться, парни продолжали рубиться изо всех сил. Однако раз диалог начался, его следовало продолжать.
— К сожалению хозяева уже не придут. Мы не просто кучка мародёров, что решили зайти сюда под шумок и погреть руки. Твоё неактивное состояние продлилось более восьми сотен лет, примерно столько же не существует Снежной Империи. Последние потомки вашего народа находятся в фактическом рабстве у лесных сородичей, собственно мою мать как раз и продали на рынке дикому северянину, ставшему моим отцом — проговорил я.
Ответа… Не последовало. Нежить всё так же ломилась наверх, я отправлял вместе с остальными вирдманами в неё специализированные заклятия, которые дохляков хоть и не укладывали, но хотя бы замедляли, парни кололи и рубили врага в ближнем бою, создав уже небольшую баррикаду из мёртвой плоти и доспехов на ней. Если бы не последнее, я бы наверно велел кому-нибудь из магов начать таскать из под ног бойцов павших телекинезом и сжигать их у окон, но однако тут были честные трофеи из мифрилового сплава, видимо придётся усложнять дело, выковыривая их них мертвичину. Однако ход моих мыслей прервала Иви, проговорив: