Над всей этой нищетой плыл, как мираж, осколок совсем иной жизни. Блестящие зеркальными стеклами небоскребы взвивались к небу сказочными башнями, вознося "приличных людей" над грязью повседневности. Здесь "белые воротнички" могли спокойно жить, работать и развлекаться, не спускаясь на грешную землю и не соприкасаясь с нищебродами, бандитами и рабочими.
Въезд в деловой сектор был только по пропускам, но, естественно, гравикар начальника НРЦ пропустили без заминки. Джессика заметно расслабилась, стоило им оказаться на безопасной территории. Первым делом она отправилась в ведомственную поликлинику, которой формально подчинялась ее медчасть в Центре, но пробыла там недолго. Выпорхнув на волю, она явно вздохнула с облегчением и принялась вызванивать своих подруг для совместного похода по магазинам или обеда.
Джейс следовал за ней, как приклеенный, постоянно открывая все двери, подавая руку, нося пакеты с покупками и вообще проявляя максимум галантности. Сначала он был в перманентном напряжении из-за того, что выбранный им стиль поведения мог не понравиться Джессике. Джейс вел себя максимально обходительно, но при этом не падал на колени, когда это было бы необходимо для личного раба. Кое-как ему удалось найти баланс между ролью телохранителя и персонального раба, и Джессика отнеслась к такой манере благосклонно.
Самым неприятным стал обед, когда Джессика явно хвалилась подружкам и самим своим охраняемым статусом, и красивым аксессуаром в лице Джейса. Хорошо еще, что она не разрешила никому его пощупать и не заставила демонстрировать послушание. Все же положение сторожевого пса имело свои плюсы. Девицы, бросавшие на него завистливые взгляды, вовсе не привлекали его. Он прекрасно понимал, что для них представляет и что интересует их точно так же, как заинтересовала бы любая новая побрякушка, купленная не им, а их подружке. Джейс был рад, когда, наконец, усадил "принцессу" обратно в машину и пристроился напротив. Радость продлилась недолго.
Стоило аэромобилю начать плавное движение, как Джессика подняла перегородку между водителем и салоном и, прежде чем Джейс успел хоть как-то отреагировать, оказалась у него на коленях. Старые рефлексы взяли верх и он даже не воспротивился, когда в рот ворвался чужой настойчивый язык. Чисто автоматически ответил, потому что слишком долго вынужден был подделывать энтузиазм в таких ситуациях. Тело, чтоб ему пусто было, точно так же автоматически среагировало на перспективу сиюминутного удовлетворения. А когда с небольшим опозданием включился мозг, и Джейс попытался взять происходившее под контроль, девушка уже успела распалиться.
— Ты что? Не хочешь меня?! — взвилась она, стоило Джейсу чуть отстранить ее, прерывая настойчивые, торопливые и неаккуратные поцелуи.
Провоцировать заведенную и явно взвинченную женщину было чертовски опасно. Джейс провел ладонями по гладкой коже бедер, задирая край платья, крепко схватил ее за ягодицы и прижал к себе, подаваясь навстречу мягкому, доступному теплу и позволяя Джессике прочувствовать степень его собственной готовности. По ее телу пробежала дрожь, из груди вырвался тихий стон.
— Ну, чувствуешь? — рыкнул он, надеясь, что злость будет принята за страсть.
— Да, — тихо протянула девица, тая у него в руках.
— Ну, что, хочу я тебя?
— М-ммм, — только и смогла выдавить из себя Джессика, закрывая глаза, прижимаясь к мужчине и двигаясь, чтобы лучше почувствовать то, что скрывала от нее грубая ткань казенных штанов.
— Я могу отыметь тебя прямо здесь и сейчас, — грубо бросил Джейс, ухватывая ее покрепче и мешая дразнящим движениям. — Но там за загородкой сидят два человека, которые тут же донесут все твоему отцу, и он потом меня заживо на лоскуты порежет. Или ты можешь придумать, как нам встречаться тайком. И мы с тобой сможем делать что угодно, сколько угодно.
Он провел губами по ее гладкой тонкой шее, возбуждая, но не позволяя взять верх. Запах ее кожи был хоть и приятным, но неправильным, не тем…
— Мы же не подростки, чтобы на скорую руку перепихиваться на заднем сидении папиной машины, — уговаривал он, гладя и сжимая податливую плоть, дразня поцелуями через тонкую ткань платья.
Будь Джессика чуть менее увлечена его манипуляциями, она бы заметила, что зеленые глаза горят вовсе не любовной страстью. Да и Джейс следил за ее реакцией на свои действия не потому, что хотел угодить, а потому что сейчас от этого зависело его выживание.
— Ну же, решай! — потребовал он резко и отстранил ее от себя, запуская пальцы в шелковые волосы Джессики, будто держал котенка за шкирку. — Один раз или много?
Джессика с трудом сфокусировала на нем помутневший взгляд. Джейс буквально видел, как в ней борется жажда сиюсекундного исполнения своих порочных желаний и перспектива многократного удовлетворения. Ему не нравилось нападение озабоченной и явно нестабильной бабы, не нравилась реакция его собственного тела, не нравилась вся эта ситуация. Он так хотел уйти от преисполненной фальши, лжи, притворства и насилия жизни секс-игрушки, уже успел поверить, что это почти удалось, и вот его снова окунали по уши в это дерьмо! Он злился, ненавидел всех и вся, включая себя, и все-таки выкручивался.
— Много, — наконец-то решила эта избалованная тварь, ластясь к нему, как течная кошка. — Хочу тебя много раз.
Джейс наградил ее поцелуем, все так же держа за волосы и не давая увлечься.
— Молодец, — кивнул он и скомандовал: — Тогда сейчас сядь на место, опусти перегородку и веди себя так, будто ничего не произошло. И смотри, придумай что-нибудь, чтоб меня не списали по здоровью из-за частых вызовов в медчасть!
Джессика выполнила его указания, и Джейс отвернулся к окну, стараясь успокоиться и сбить чисто физиологическую реакцию организма на подлую провокацию. Только взбалмошных девок с бешенством матки ему для полного счастья не хватало! Снова где-то в глубине зазвучал голос, полный отчаяния, говоривший, что так будет всегда, что от этого не уйти и он замаран по уши так, что уже не отмоется.
Видимо, порок так глубоко въелся в него, что стал каким-то невидимым клеймом, привлекающим таких вот тварей. И он еще мечтал о месте рядом с такой женщиной, как Кора?! Зачем портить ей жизнь? Не лучше ли для всех будет, если он навсегда исчезнет из ее жизни? Да, он никогда не найдет подобную ей, будет сравнивать всех с ней одной, кочуя из постели в постель, но у нее хотя бы будет шанс найти нормального мужика, а не…
Джейс медленно выдохнул, беря себя в руки. Он понимал, что его заносит от неожиданной и бурной сцены, понимал и то, что в нем еще говорит его позорное прошлое, которое он как раз хотел изжить. Он принялся раскладывать все по полочкам, немилосердно давя все мысли, мешающие рассмотреть, с чем он имеет дело прямо здесь и сейчас. Израненную, отчаявшуюся и напуганную часть себя он заткнул и подавил в первую очередь. С ней каши не сваришь, а так и будешь скулить и пытаться свернуться в позу эмбриона. Это Джейса не устраивало, он не мог позволить себе такой роскоши. Мысли о Коре — такие сладостные и причиняющие дикую боль — бережно упрятал подальше, оставив на потом.
В остатке получилась схема с расстановкой сил противника и задачей обойти все засады, не угодив на расправу к папаше-полковнику или в загребущие ручонки его драгоценного "ангелочка". Повезло, что вся возня с "принцессой" не отняла много времени, и когда перегородка опустилась, и соглядатай полковника бросил в его сторону подозрительный взгляд, Джейс мог притвориться, что ничего не произошло. Мало ли почему хозяйке вдруг понадобилось на минутку отгородиться от челяди?
В кои-то веки удача ему улыбнулась. Никто к нему не придрался после этого выхода. А заговорщик из Джессики был никакой. Нервная и эмоциональная, она никак не могла найти способ вытащить своего потенциального любовника так, чтобы никто не заметил. Она не могла не признавать, что он был прав, и нельзя было постоянно выдергивать его на осмотры, но других альтернатив найти не могла. Джейса это устраивало. Несмотря на долгую "голодовку" вступать с ней в связь он не рвался. Он плохо представлял, как будет выкручиваться, если Джессика-таки придумает что-то. Выяснить это не пришлось.
Всего через несколько дней ему сказали, что вскоре за ним приедут. За день до отъезда ему выдали дорожную одежду, отличавшуюся от формы, которую рабы носили в стенах "отстойника" лишь цветом и отсутствием любых нашивок. При транспортировке полагалось носить легкие тактические ботинки, темно-серые брюки-карго, черную майку и серую рубашку с широким низким воротом, открывающим вид на ошейник. Полевую форму выдавали на месте, а до тех пор раб не должен был бросаться в глаза гражданским лицам, но и статус его тоже должен был быть ясен.
Джейсу было наплевать на одежду, лишь бы его выпустили, наконец, за пределы "остойника". Земля под ногами горела адским пламенем, так нетерпелось ему вырваться из этой чертовой дыры. Он только надеялся, что удастся попрощаться со Стивеном, все-таки мальчишка стал ему другом и как-то облегчил тоскливое существование за решеткой. Забирать его пришли ночью. Охранник шарахнул дубинкой по двери камеры, рявкнув, что у Джейса три минуты на сборы.
— Запомни, пацан, тебя в твоем отряде будут проверять, — говорил он, торопливо приводя себя в порядок. — Скажут пить змеиную кровь или сырого зайца жрать, пей, жри, не раздумывая. Помни, до тебя это сделали тысячи других. Справились они, справишься и ты. И еще. Когда будет совсем тяжело и ты будешь падать от усталости, когда подумаешь, что ты сделал все, что мог, знай, это все халтура. Это твой мозг и тело пытаются тормознуть тебя. А в тебе еще больше половины от возможного осталось. Так что борись, не сдавайся. И не позволяй другим рабам себя задвигать. Задиры обычно трусы и неудачники. Они силу боятся. Понял?
Стивен сидел мрачный и расстроенный и только кивал в ответ на торопливые последние поучения.
— Эй, Стив, — окликнул его Джейс, уже готовый к выходу. — Не вешай нос. Прорвемся!