— Нчего.
Но его ноги свидетельствовали об обратном.
— Нам нужно поговорить с тобой об этом потом. Где тебя можно найти?
— Ошбки нужно испрвить сейчас. Так что я вернусь.
Прежде, чем Чик успел возразить, нетерпеливый нунций растворился в лесистых окрестностях.
— Он сделал замечание, поверьте мне, я уж способен узнать замечание, когда его слышу, — кипятился Дерби Сосунок на пленарном заседании после Вечернего Сбора. Любящий тяжбы парень, который недавно стал Юрисконсультом Судна, в те дни горел желанием изучать свои прерогативы, и, по возможности, злоупотреблять ими. — Нам нужно найти судью, получить судебное предписание и заставить парня выложить всё, что ему известно.
— С большей вероятностью, — предположил Линдси, — спекулятивная острота Г. Д. Уэллса на эту тему была ухудшена для получения выгоды от «грошовых романов», которые наш посетитель, несомненно, все время читает, если предположить, что он вообще читает.
— Но это, — Рэндольф показал листок, который доставил юноша, — подписано Верховным Командованием «Друзей Удачи». А о них фактически уже многие годы ходят слухи, связанные с программой повышенной секретности, путешествия во времени. Этот парень, насколько нам известно, постоянный, но, возможно не всем довольный их сотрудник, и его странное замечание, таким образом, может оказаться зашифрованным приглашением обсудить с ним эту тему.
— Если его предпочтения в напитках окажутся столь же непритязательными, как его читательские вкусы, — посчитал Линдси, Казначей Отряда, — нам может хватить нашего фонда на покупку информации на один маленький бокальчик пива.
— Эххх, просто выпиши новый чек Национальной Ссуды, — беззаботно усмехнулся Дерби. — Большие Парни утвердят его машинально, и, возможно, это поможет нам выяснить, что они от нас скрывают.
В будущем он будет вспоминать эти слова с определенной горечью, к тому времени маленький отряд отправится в путешествие рокового исследования, и каждый из них по-своему будет жалеть о том, что отправился в него.
Словно подтверждая его слова, посыльный, «Штепсель» Лоуфсли, вернулся на следующий день с длинной и подробной инструкцией о том, как попасть в его личную штаб-квартиру «Леденец-Лаунж», оказавшуюся детским борделем в Районе злачных мест, одним из нескольких, которыми Штепсель управлял в рамках империи нищих, также включавшей опиумные притоны для мальчишек-газетчиков и нелегальные лотереи в воскресных школах.
Линдси Ноузворт, услышав это, конечно, дошел до белого каления:
— Мы должны немедленно прекратить общение с этим маленьким монстром. Наше моральное выживание в опасности.
— Движимый духом научного поиска, — предположил Чик Заднелет, — я не возражаю, как бы это ни было тошнотворно, встретиться с юным Лоуфсли, какой бы чудовищный свинарник он ни соизволил назвать своим офисом.
— А я, наверное, буду тебя сопровождать, — предложил Дерби Сосунок.
Обменялись ли они взглядами соучастников? Мнения расходятся. Как бы то ни было, ранним вечером двое сослуживцев, переодетые в соответствующие костюмы спортивного стиля цвета индиго и желтого крема, в жемчужно-серых котелках, отправились в Район злачных мест, в том направлении, которое им сообщил юный Лоуфсли, вскоре они погрузились в эту темную топографию Порока больше, чем когда-либо считали возможным, и вот, около полуночи, в густом прибрежном тумане, оказались перед ржавой железной дверью, которую охранял тот, кто мог бы быть маленьким мальчиком, если бы не его рост семь с половиной футов и соразмерные физические пропорции склонности к полноте. Что-то с эндокринной системой, видимо.
Сдвинув шляпу размером с лохань под более авторитетным углом:
— Джентльмены, мня звут Мелкий, что я мгу сдлать для вас?
— Постарайся на нас не наступить, — пробормотал Дерби.
— У нас назначена встреча со Штепселем, — мягко сказал Чик.
— Вы те самые Дрзя Удчи! - закричал крупногабаритный амбал. — Вау, эт нстоящая честь для мня — встртить вас, я чтаю всё про ваш отряд, все на самом деле шикарные — кроме Ноузврта, наверное, насчет него я не уверен.
— Мы ему скажем, — сказал Дерби.
Когда они зашли внутрь, в нос ударил сильный букет запахов, словно выдыхаемый поврежденными легкими самого Разврата, здесь были пары алкоголя, дым табака и гашиша, ряд недорогих ароматов, среди которых выделялись опопонакс и вербена, тайные намеки на телесные выделения, раскаленные металлические сплавы и недавно горевший порох. Местный оркестрик во главе с контрабасом и саксофоном, также включавший скользящий корнет, мандолу и «жестяное» пианино, без устали шумел где-то под защитной сенью дыма. Где-то во мраке плавно двигались гурии, не достигшие половой зрелости, более-менее слегка одеты, танцевали соло или с клиентами, или друг с другом, бросая на Дерби оценивающие, если не гипнотизирующие, взгляды.
Пухлая энергичная певичка приблизительно десяти лет, ослепительная блондинка, вернулась после переодевания, платье расшито искусственными золотыми пайетками, которые были пришиты не к ткани, но лишь — непрочно — друг к другу, придавая ее внешнему виду порочность, манящую взгляд даже больше, чем откровенная нагота, и, под аккомпанемент маленького «джазового» оркестра начала петь:
Нас гнобят на окраинах,
Нами демпингуют в даунтауне,
Нас знают по всему городу,
Как Удавов Ночи —
Прикинь, девочки из Бауэри
Хотят путешествий и цветов
Мы стоим под стенкой,
Считаемся ничего себе!
Садись выпить
Или скачи в пляс,
Старая квашня миссис Гранди
Может коситься на нас,
Можешь привести жену и детишек,
А также дядь и теть
(Всем понравится)
В Адскую кухню сегодня ночью!
— Парни, если вам понрвится одна из этих пищух, просто назовите, прсмотрим, что можно сдлать, — предложил Штепсель.
— На самом деле..., — начал Дерби, глазея на несовершеннолетнюю «птичку певчую», но его прервал Чик Заднелет.
— Ты кое-что упоминал намедни...
— Да? Я просто ребенок, не могу пмнить всё, разве нет?
— Что-то вроде «всё, что вам нужно - это машина времени»...
— Так что? Кто откзался бы пойти с одной из ных?
— На самом деле, — раскрыл тему Дерби, — это связано с тем, как ты произнес словосочетание «машина времени». Словно знаешь определенную, где-то в определенном месте.
— Вы рботаете на копов, что ли?
— Если покажешь нам дорогу, можешь неплохо заработать, Штепсель, — между делом упомянул Чик.
— Да? Склько?
Чик достал конверт, набитый зелеными, юный хулиган воздержался от того, чтобы к нему прикоснуться, но взвешивал взглядом, чувствительным, как лабораторные весы.
— К мне! - позвал он. У стола материализовались полдюжины маленьких оборванцев. — Ты! Слащавый! Мжешь найти Дктора побстрее?
— Кнечно, босс!
— Прведи его сюда, скжи, что к нему пситители!
— Будет сделано, босс!
— Бдет здсь через мнуту. Выпейте, чвствуйте себя, как дома. А вот и Анжела Грейс.
— Добрый вечер, мальчики.
Это была певица в украшенном блестками наряде, которая, или, точнее, который так убедительно требовал внимания Дерби минуту назад.
— Мы перходим из вотчины Гофиза на терторию банды Хадсон Дастерс ... по крайней мере, пока здсь тврится этот чртов вздор, — сообщил мальчикам Штепсель, пока их отряд двигался на запад, а потом на юг, в тумане, который стал уже повсеместным. Из далекой Гавани раздавался мрачный звон бакенов с колоколом, грубый трезвон звуковых маяков и паровых сирен.
— Нчерта не вижу, — пожаловался Штепсель. — Дверюсь носу. Вы, парни, знаете, как пхнет этот чертов 'озон'?
Чик кивнул:
— Полагаю, мы ищем электростанцию?
— Дует, пфф, с Двятой Авеню, Ел, — сказал Штепсель, — но Дктор и они, принимают участие. Машина съедает много горючего.
В тумане раздался слабый лязг:
— Думаю, это может быть твой «Эл», — обиженно воскликнул Дерби. — Я только что наткнулся на какую-то проклятую опору.
— Бедный малыш! — закричала Анжела Грейс. — Можно поцеловать место ушиба?
— Если сможешь его найти, — проворчал Дерби.
— Тперь мы бдем слдовать за поездом, — объявил Штепсель, — пока нос не сообщит нам, что мы на месте.
Они подошли к триумфальной арке, серой и изъеденной временем, кажется, относящейся ко временам какой-то древней катастрофы, намного старее, чем город. Туман рассеялся достаточно, чтобы Чик смог прочесть надпись на архитраве «Я увожу к отверженным селеньям. Данте». Пройдя под исполинской аркой, они продолжали пробираться ощупью по скользкому от тумана булыжнику среди разлагающихся животных, куч мусора и тлеющих костров бездомных обитателей квартала, пока, наконец, едкий трехатомный характерный запах не стал невыносимым, наряду с резким гулом, оглашавшим окрестности, они стояли у каменных ворот, из которых сочился туман, дом за ними был почти невидим, кроме россыпи синеватых электрических огней, цветущих на этой туманной ночной вахте, но ни один аэронавт не мог прочитать их — они были слишком высоко. Штепсель нажал на кнопку на стойке ворот, и металлический голос откуда-то ответил: «Позже, чем вы думали, мистер Лоуфсли».
Соленоидное реле со скрипом встало на место, ворота заскрипели и открылись.
Внутри, на конюшне и каретном дворе, превращенном в лабораторию, они нашли миниатюрную фигурку, которую Штепсель представил как д-ра Зута — в рабочей спецовке, ковровых туфлях, закопченных очках и специальном шлеме, поверхность которого оттеняла не совсем знакомая электроарматура.
— Так что! Бросили коров и цыплят, готов поспорить, в поисках нового городского развлечения, чтобы потом вернуться и рассказать ребятам на церковном собрании! Ладно, можем организовать что-то для вас. Тысячи довольных клиентов, всё — высшего сорта, потому что мистер Лоуфсли никогда меня не разочаровывал, правда, парень?