— Не… все было ложью в его словах, — медленно сказала Джейн.
— Что-о-о? — загремел Келс.
— Пирс говорил правду, но только человек не пролезал ко мне в окно. Это выдумка. Никто не может пролезть в него, оно слишком мало… Но я в самом деле разговаривала с мужчиной.
Келс провел языком по своим пересохшим губам.
— С кем?
— Это вы никогда не узнаете от меня.
— Кто он?.. Я должен убить его.
— Нет, нет! Я не скажу вам. Я не допущу, чтобы из-за меня вы убили еще одного человека.
— Га-а! Я вырву это из твоей глотки!
— Бесполезно. Ни угрозы, ни пытки не заставят меня назвать его.
— Ночью… в темноте… Джейн, почему? — словно оглушенный бормотал он. — Неужели только потому, что вы так одиноки здесь? Неужели вас увидел какой-нибудь молодой золотоискатель и начал приходить к вашему окошку? Может быть, это простая случайность? Отвечайте!
— Нет, я не хочу, чтобы вы еще проливали кровь.
— Заботитесь обо мне? — спросил он своим обычным насмешливым тоном. Внезапно густая краска залила его лицо, и, дико блестя глазами, он нагнулся к ней.
— А может быть, он слишком пришелся вам по душе и вы просто не хотите видеть, как он умрет?.. Часто приходил он к вашему окну?
Джейн почувствовала сильную слабость во всем теле. У нее едва хватало сил, чтобы бороться с неистовством этого человека. Но ответ непроизвольно сошел с ее губ.
— Да, часто, — тихо сказала она.
Эти слова разъярили Келса еще больше; гнев и страстность его перешли в жгучую ревность, превратившую его в сущего дьявола.
— A-а! Вот как? В таком случае вопрос решен, — мрачно сказал он. — Но мне все еще хочется по-человечески поступить с вами. Я сделаю вас своей женой. Бликки, — сказал он, повернувшись к бандитам, — сбегай в лагерь, там живет священник. Тащи его сюда за волосы, под револьвером, как хочешь, но чтобы он был здесь, слышал?
Бликки юркнул в дверь, и его шаги с тяжелым стуком быстро удалились от хижины.
— Вы не заставите меня… Я… я рта не раскрою.
— Это ваше дело. Я не собираюсь выслушивать от вас нежные признания, — ответил он с горечью. — Но если вы не скажете того, что нужно, то я прибегну к методу Гульдена… Вы еще не забыли, как Гульден умеет обращаться с женщинами?
Колени подогнулись у бедной девушки, и она опустилась на узел связанных одеял. Вдруг ее взгляд упал на Джима; он стоял позади Келса. Собрав остаток мужества, Джейн умоляюще взглянула на него. Ее глаза горячо просили не вмешиваться и быть осторожным, ради них же самих. Он понял ее взгляд и покорился. Но его глаза сказали ей, что угрозы Келса никогда не осуществятся.
— Помогите мне, ребята, покончить с этим делом, — сказал Келс, обращаясь к своим поредевшим сторонникам, — и тогда требуйте от меня, чего захотите, — я вместе с вами. Здесь ли сидеть или разгромить лагерь, почтовую ли карету ограбить, словом все, все что даст вам хорошую добычу. А затем на лошадей, и обратно на границу!
И он принялся расхаживать по комнате. Бад и Смит поплелись к двери. Вуд рылся в карманах, ища табак для своей трубки. Клэв сел за стол и положил на него локти. Никто не обращал внимания на труп Пирса. В этот момент наиболее отчетливо проявились звериные обычаи жизни приисковых лагерей. Келс жаждал только одного:, жениться на женщине, пробудившей в нем столь роковое чувство. Витавший в этой комнате дух смерти нисколько не занимал его. Лицо Рыжего Пирса, обращенное к небу, застыло в искаженной и угрожающей гримасе.
Прошло четверть часа. Вдруг раздались громкие голоса и тяжелые шаги. Бликки вернулся. Он грубо толкал перед собой маленького мужчину. Лицо этого человека представляло собой разительный контраст с грубыми чертами Бликки. Его одежда говорила о его профессии; выражение лица было взволнованное, но не испуганное.
— Он там что-то проповедовал в палатке. Я пришел и без всяких фокусов вытащил его оттуда и заставил протанцевать сюда на гору, — сказал Бликки.
— Тотчас же обвенчайте меня, — сурово заявил Келс, подойдя к священнику.
— Конечно, я к вашим услугам, — ответил он, — но должен заметить, что я не привык к такому обращению.
— Вы должны извинить нашу поспешность, — сказал бандит. — Вам хорошо заплатят за беспокойство, — и с этими словами он швырнул на стол маленький мешочек с золотым песком. — Джейн, подойдите, — приказал он тоном, не допускающим ни возражений, ни сопротивления.
Только сейчас заметил священник присутствие женщины. Джейн сразу же узнала его по голосу. Но отчего он так сильно вздрогнул? Может быть, он узнал ее голос? В ночь их венчания Джим неоднократно называл ее по имени. Мягкие глаза священника блеснули. Его взгляд скользнул по девушке, Келсу и затем перешел на остальных бандитов. Джим стоял за широкой спиной Джесси Смита и, очевидно, священник не заметил его. Внезапно его пристальный взгляд упал на мертвого Пирса. Боязливое любопытство на его лице сменилось ужасом.
— Мистер, вы тотчас же обвенчаете меня, иначе я отправляю вас туда же, где теперь и этот человек, — угрожающе заявил Келс. — Джейн, подойди ко мне!
Девушка отрицательно покачала головой, Келс быстро шагнул к ней и, схватив за руку, дернул к себе. Его физическое насилие всегда пробуждало в Джейн страшную ярость.
— Никогда не выйду я за вас, пусть мне хоть тысячу раз угрожает смерть! — воскликнула она.
При звуке ее голоса священник сильно вздрогнул. Он быстро нагнулся к Пирсу и посмотрел ему в лицо. Но, убедившись, что убитый не тот, кого он повенчал с Джейн, живо повернулся к ней.
— Пожалуйста, снимите вашу маску.
Она смело сорвала ее. Священник пристально оглядел ее лицо.
— Ваши угрозы бесполезны, — холодно сказал он Келсу. — Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж… Но сейчас я не вижу его здесь.
— Вы не видите здесь ее мужа? — с обалделым видом повторил Келс. Раскрыв рот от удивления, он уставился на священника. — Скажите… дорогой мой, все ли у вас в порядке?
Было ясно, что священник каким-то чудом не заметил Джима. Все его внимание обратилось на одного Келса. Внезапно бандит очнулся от своего удивления.
— Что, что ты сказал?! — взревел он с багровым лицом.
— Я не могу повенчать вас с женщиной, у которой есть муж.
Лицо Келса с жуткой быстротой начало белеть.
— Так… вы… уже раньше видели… эту женщину? — пробормотал он.
— Да.
— Где и когда?
— Здесь, за блокгаузом, несколько ночей тому назад. Джейн с жалостью смотрела на Келса. Она чувствовала какую-то вину перед ним, как будто и в самом деле обманула его. Сердце ее замерло. Еще одно слово и… Джим будет открыт.
— За блокгаузом… У ее окошка?
— Да.
— Для какой цели вы приходили туда?
— Как духовник. Я был позван, чтобы совершить обряд венчания.
— Чтобы повенчать ее? — прошептал Келс.
— Да. Ее зовут Джейн Рэндль, из Хоудли в штате Айдахо. Она совершеннолетняя. Насколько я понял, ее привезли сюда против ее воли. Она полюбила одного честного золотоискателя из лагеря, который и привел меня сюда ночью, чтобы обвенчать их.
— Вы… вы… повенчали их?
Келс медленно взялся за свой револьвер. Казалось, он все еще не понимал того, что ему говорили. Внезапно его охватила слепая ярость. Дуло его револьвера уставилось на священника. Но Бликки молниеносно подскочил и поддал его руку кверху.
Трах! Пуля врезалась в потолок. Бликки вцепился в руку Келса и всей тяжестью своего тела навалился на него.
— Я привел сюда этого попа! — взревел он. — И ты не смеешь убивать его… На помощь… Джесси!.. Он рехнулся… Быстрее, дьявол, он убьет его!..
Подоспевший Джесси выхватил у Келса револьвер. Джим Клэв сгреб священника в охапку и швырнул его к двери.
— Бегите, если вам дорога жизнь! — крикнул он.
Бликки и Смит все еще боролись с обезумевшим Келсом.
— Джим! Дж-ж-и-им! Закрой дверь! — ревел Джесси. — Бейд, прочь все ножи, все револьверы! Ну, босс, теперь бесись сколько в тебя влезет, черт тебя подери, в самом деле!
Выпустив Келса, они быстро отскочили в сторону.
— Джейн, это правда? — со свистящим дыханием воскликнул Келс.
— Правда, Келс!
— Кто? — дико заорал он. — Кто он?
— Я никогда не скажу этого.
Ослепленный яростью, он протянул к ней руки, скрючившиеся словно когти. Казалось, еще миг, и он растерзает ее. Он жаждал убить ее и… не мог. Возможно, только в эту минуту понял он, как погубила его эта женщина. Он ненавидел ее потому, что любил ее. Ненависть побуждала его убить ее, любовь не разрешала ему причинить ей боль. Его душа сделалась игрушечным мячиком двух мощных сил — зла и добра. Зло выражалось в его ненависти, добро — в его любви.
Внезапно он резко оттолкнул ее от себя. Запнувшись о труп Пирса, она едва не упала. Келс остался стоять один посреди комнаты. Сознавая свою слабость перед девушкой, он все больше приходил в ярость. Его поведение казалось безумным. Он принялся крушить и ломать все, что попадалось ему под руку. Спустя несколько мгновений вся комната была завалена грудой безобразных обломков. Беснуясь, Келс продолжал сознавать абсурдность своего поведения, и это еще больше разжигало его. Наконец, резкие движения утомили его. Он перестал слепо бросаться на различные предметы и вместо этого только топал ногами. Благородство истинного гнева покинуло его. Весь потный, он походил на хрипящую мокрую тряпку. Он выглядел отчаявшимся, уничтоженным, надломленным человеком, хорошо сознающим свою гибель.
Джесси Смит медленно подошел к своему атаману.
— Джек, вот твой револьвер, — сказал он. — Я взял его у тебя только потому, что ты обезумел… И послушай, Джек, помни, что некоторые из нас все еще с тобой.
Вот какими словами хотел показать Смит свою нерушимую верность. Келс ответил ему слабой улыбкой.
— Бейд, ты с Джимом убери все это свинство, — продолжал Смит. — А ты, Бликки, помоги убрать Пирса.
Внезапно среди разгара уборки Клэв громко крикнул:
— Келс! Сюда идет Гульден, Биди Джонс, Вилльямс и Бирд.