Бандит устало подошел к двери.
Бейд Вуд сделал резкое, многозначительное движение.
— Что-то неладно, — быстро проговорил он. — И дело не только в Гульдене… Посмотри-ка на улицу. Видишь, какая толпа? Все чего-то орут, беснуются и несутся в лагерь, как сумасшедшие.
Джесси Смит повернул к Келсу свое внезапно посеревшее лицо:
— Босс, видишь ты этот дьявольский водоворот? Однажды я уже пережил такое столпотворение.
Келс отодвинул в сторону своих товарищей, чтобы лучше видеть. Сколько силы таила душа этого человека! После недавнего потрясения он вдруг опять стал спокойным и настороженным.
— Джим, пойди в соседнюю комнату, и вы также, Джейн, — властно приказал он.
Оба торопливо повиновались. Джим крепко прикрыл за собой двери. Невольно их руки соединились.
— Джим, что означает такое уличное волнение? — со страхом спросила она. — Для чего Гульден идет сюда?
— Он ищет меня, — ответил Джим. — Слушай!
Топот тяжелых ног раздался в соседней комнате. Джейн тихонько подвела Джима к своему наблюдательному пункту. Рука Джима легла на рукоятку револьвера.
Гульден ввалился в комнату с толпой возбужденных мужчин, по мрачному виду которых было видно, что у них на уме недоброе. Все они молчаливо выстроились полукругом перед маленькой группой приверженцев Келса. Бирд, Джонс и Вилльямс, когда-то его верные союзники, теперь вызывающе смотрели на него. Гульден походил на рассвирепевшую гориллу. Его громадные бледные глубоко сидящие глаза сверкали. Одну руку он держал за отворотом своей куртки, и весь его вид был угрожающ. Однако Келс стоял перед ним совершенно уверенно и спокойно. Но стоило Гульдену сделать движение, как револьвер Келса тотчас же уставился на него. Но стрелять ему не пришлось, ибо Гульден вытащил какой-то большой, тяжелый предмет.
— На, смотри! — воскликнул он, бросая его на стол.
Тяжелый глухой стук показался всем очень знакомым.
Пальцы Джима судорожно вцепились в руку Джейн, он дышал тяжело и отрывисто.
Концы красного платка медленно распались, и оттуда выглянул неправильной овальной формы блестящий громадный слиток золота.
— Золото Джима Клэва! — вскричал Келс. — Откуда оно у тебя?
— Я нашел его у Грид а, — сказал Гульден, наклоняя вперед свою бычью голову.
Сапоги бандитов нервно зашаркали по скрипевшим половицам. Наступившую тишину отчетливо прорезал глухой, отдаленный рокот. Келс побелел, как воск, и словно прирос к полу.
— У Грида?
— Да.
— А где же… его труп?
— Я оставил его лежать на дороге в Баннек.
Предводитель банды молчал.
— Келс, вчера вечером я отправился следом за Гри-дом. Догнал и убил его… И потом нашел у него вот этот слиток.
Глава XVII
— Так значит, Джим не убивал Грида! — воскликнул Келс.
Светлый луч радости скользнул по его лицу. Странно было слышать в этом возгласе нотку искреннего облегчения. Джейн поняла Келса. Он радовался, что не заставил Джима сделаться убийцей.
Гульден растерянно молчал.
— Но я же сказал тебе, что уложил Грида я, а не Клэв. Теперь мы хотим знать, говорит ли тебе это золото то же самое, что оно говорит нам.
Его громадная волосатая лапа похлопала слиток. Келс понял скрытый смысл его вопроса.
— Ну-с, и что же оно говорит тебе? — спокойно спросил он, оглядывая фигуру Гульдена и свирепые лица стоявших позади его людей.
— В нашей банде есть один обманщик. И он водит тебя за нос. Это нам уже давно известно. Джим Клэв взялся убить Грида, но возвратился с его поясом и ложью… Мы считаем его изменником.
— Ну нет! На этот раз ты ошибся, Гульден, — серьезно ответил Келс. — Мальчуган наврал только мне, но я прощаю его. Он струсил — и баста. Заколоть спящего человека оказалось не под силу Джиму… И кроме того, я совершенно не понимаю, чего тебе-то суетиться из-за этого? Ведь все равно от слитка ты получишь только его десятую часть, как это было и с золотом Грида.
— Дело идет не обо мне, — заявил Гульден. — Может быть, ты и прав, защищая Клэва, но я не верю этому. Вся банда озлоблена, откуда-то беспрестанно вытекает новая грязь. За нами следят. Нас неохотно встречают в игорных домах. Вчера ночью ни за что не хотели разрешить мне сесть за стол Белчера.
— И ты решил, что это Клэв продырявился? — спросил Келс.
— Да.
— Ставлю все свое золото против твоих слов, — заявил Келс.
— Но ведь все говорит против Клэва, — нерешительно буркнул Гульден.
— Очень возможно, — согласился Келс.
— На чем же ты строишь такое доверие к нему?
— Только на своем знании людей. Джим Клэв никогда не предаст своих товарищей. Кто еще высказал такое подозрение?
— Рыжий Пирс, — медленно ответил Гульден.
— Пирс был лжецом, — с горечью сказал Келс. — И я пристрелил его за это.
Взгляд Гульдена сделался неподвижен. Его люди беспокойно забормотали и принялись оглядываться.
— Пирс рассказал мне, что ты поручил Клэву убить меня, — неожиданно вымолвил великан, думая застать Келса врасплох.
Но Келс не проявил ни малейшего удивления.
— И это тоже ложь, — брезгливо сказал он. — Неужели ты думаешь, что я рехнулся?
— Пока-то нет, — ответил Гульден, выдавив из себя отдаленное подобие смеха.
— То-то же! У меня еще достаточно разума, чтобы не натравливать маленьких мальчиков на такого человека, как ты.
Гульден не остался равнодушным к его лести. Бандиты в сотый раз покорились сильной личности Келса и уже приготовились забыть свое недавнее недовольство.
— Но Рыжий Пирс не может теперь защищаться, — заметил Биди Джонс.
— А знаете ли вы, ребята, что насчет Рыжего Пирса мне приходили в голову куда более интересные мыслишки, чем о Джиме Клэве? Но я молчал, так как у меня не было никаких доказательств, — сказал Гульден.
— Рыжий за последнее время был особенно зол, — прибавил Чик Вилльямс.
Гульден поскреб свою голову и выругался.
— Мы страшно много времени тратим на эту болтовню, — вдруг боязливо заметил Бирд. — Не забудьте, что в лагере творится что-то неладное.
— Ба! Уже целую неделю идет эта глупая брехня о карателях! — воскликнул Гульден.
Вдруг один из бандитов выглянул за дверь.
— Какой-то всадник несется сюда, — сказал он.
Все разом столпились в дверях.
— Это Красавчик Оливер.
— Ничего подобного.
— Ну, конечно, он. Но только не на своей лошади. Глядите-ка, как он торопится.
Топот лошадиных копыт прервался возле дверей блокгауза.
— Красавчик… Что случилось?..
— Где Келс? Пустите меня к нему, — хрипло ответил Оливер. Подойдя к Келсу, он остановился перед разделявшим их столом. Он тяжело дышал; его посеревшее лицо говорило о глубокой решимости.
— Келс, я снова вернулся к тебе, — сказал он, протягивая свою руку. То был жест раскаяния.
— Что это значит? — спросил Келс, и голова его подалась вперед, словно орлиный клюв.
— Я беру свои слова обратно.
Келс живо схватил протянутую руку и потряс ее.
— Красавчик, я знаю тебя как человека, который не вернулся бы из-за пустяков, но я все-таки рад… Что изменило твое решение?
— Каратели!
Живость Келса угасла.
— Да, Келс, и на этот раз это не пустой слух. У меня есть серьезные новости… Идите ближе, ребята. И ты тоже, Гульден. Настал час, когда нам надо сплотиться теснее, чем когда-либо.
Красавчика Оливера окружили бледные, напряженные лица с нахмуренными лбами и суровыми глазами.
— Ребята, — начал он. — Из всех подлых предателей Рыжий Пирс оказался самым подлейшим. Он донес на нас в комиссию выборных.
Тихий гул пробежал по толпе.
— Слушайте теперь и не перебивайте меня, у нас слишком мало времени. Безразлично, как я узнал о доносе Пирса… Это была простая случайность… Один из этой карательной компании подкатился к Пирсу, и этот мерзавец хотел было предать всю банду, как есть. Ему давали солидный куш за это. Но он оттягивал ответ со дня на день и только нескольких отдал им в лапы. Дарта, Синглтона, Французика и Техасца накрыли с поличным! Чтобы обосновать свой донос, Пирс назвал членам карательного отряда день, час и дело, которое затеяли эти четверо… Молчите, у меня есть доказательства… Не перебивайте!.. Я уверен, что за всю вашу жизнь вы еще ни разу не встречались с такой коварной змеей, как Рыжий Пирс! Сегодня он собирался предать всю нашу банду. Вы помните, каким он масляным языком уговаривал Келса не стрелять? Однако на сей раз он ошибся в Келсе. Он наговорил на его девушку и получил за это. Может быть, в своих планах он наметил забрать ее для себя, я не знаю, но ясно, что сегодня он должен был предать весь наш легион. И если бы не Келс, то все бы мы были уже аккуратненько связаны и отправлены на виселицу… Ребята, сегодня я порвал с Келсом, но теперь называю себя трижды ослом за это!
Но я спешу кончить… На совещание карательной комиссии собрался весь Олдер Крик. Ни одного старателя не видно сейчас на работе. Большой зал набит, как банка с консервами. Я кое-как протиснулся туда и, стоя на одной ноге, все-таки выслушал, что они там бормотали. Дарт, Синглтон, Техасец и Французик стояли перед замаскированным судом, когда я вошел. Двое каких-то старателей подтвердили их личность, и наших товарищей моментально приговорили к виселице… Но затем суд обратился к ним с предложением отпустить их на все четыре стороны, если они назовут главарей и остальных членов Пограничного легиона. Дарт вообще ничего не отвечал. Синглтон послал их ко всем чертям. Техасец клялся, что он самый обыкновенный грабитель с большой дороги и никогда ничего не слыхал, ни о каком легионе. Зато у проклятого Француза сердце от страха провалилось в штаны, и он готов был уже пойти на предложение суда. Тут Техасец принялся осыпать его такими страшными проклятьями, что он устыдился и прикусил язык. Но если только они уберут Французика подальше от Техасца, то он выболтает им все до капли. Наконец, наступила заминка. Толпа, как безумная, орала о виселице. Но судьи чего-то дожидались и, я думаю, они ждут Рыжего Пирса.