Файльс смотрел на угрюмое лицо Мак Бэна и ждал, что он скажет. Он доверял его проницательности и уму, и ему интересно было узнать, какими фактами располагает сержант.
— Трижды за последние две недели я видел ту же самую фигуру в тени дерева поздно ночью, — сказал Мак Бэн. — Не требуется особенной догадливости, чтобы определить, кто бы это мог быть. Если мы будем исходить из того предположения, что народ в поселке прав и что Чарли Брайант тот человек, который нам нужен, то его поступки становятся чересчур подозрительными и в особенности его действия около дерева прошлой ночью, принимая во внимание, какой большой груз доставили сюда недавно. Но все-таки мне кажется, что с деревом связано нечто другое. Я выследил Чарли по соседству со старым молитвенным домом и его путь оттуда к сосне. Я видел его три раза и, наверное, прошлой ночью снова увидел бы его, если бы его дьявольски нежный братец не помешал нам!
Файльс молча выслушал сержанта. Серьезность Мак Бэна имела в глазах Файльса существенное значение, но все же для такого человека, как Файльс, нужны были более весомые доказательства или неоспоримые факты. Откашлявшись, сержант продолжал:
— Перейдем теперь к другим выводам, сэр. Каждый мужчина и каждая женщина здесь считают, что Чарли Брайант руководит шайкой и даже могут назвать по имени тех, кто входит в его шайку. Вот список этих лиц: Пит Клэнси и Ник Девере, наемные работники у мисс Кэт. Затем идет Кид Блайн, работающий у самого Брайанта, и Сторми Лонгтон, игрок и убийца. Пятый участник — это Макаддо, останавливающий поезда, и шестой — какой-то субъект, которого называют Святоша Дик. Вот шайка с Брайантом во главе, но в нее могут входить еще и другие. Я узнал косвенным путем пока шесть имен от жителей поселка. Но ни одна душа не видела их за работой. Никто не видал, чтобы они покупали, или продавали, или переносили виски, кроме того количества, которое они покупают и выпивают в таверне. Эта шайка не совершила ни одного промаха, который мог бы выдать ее, и нет ни одного мужчины и ни одной женщины, которые решились бы выдать их. Они только болтают, когда напьются…
Мошенники здесь крепко спаяны друг с другом, вы это сами знаете. Они доверяют каждому, кто замешан в каком-нибудь преступлении, потому что все они замешаны, но не решатся довериться ни одному человеку, которому не угрожает тюрьма. Что же они делают? Чтобы отвести глаза полиции, они окружают себя таинственностью. В данном случае Большая Сосна находится в центре их тайны. Нам она может послужить путеводной нитью и дать возможность захватить их с поличным — с грузом спиртного. Вот что я знаю и в чем я уверен, сэр, а вы должны указать нам путь к достижению этого. Я следовал вашим указаниям и сделал все, что только может сделать человек. Я организовал надзор за всей долиной и одному из фермеров — за пределами долины. Мы уперлись в стенку и не сдви-немея, пока они не доставят сюда новый груз. Судя по тому, как потребляется здесь виски, я полагаю, что это произойдет очень скоро. Может быть, у нас останется еще неделя для разработки детального плана. Я наблюдал за каждым членом этой шайки, и у меня отмечено тут все, что они делали с того времени, как мы упустили груз на железной дороге. Может быть, вы хотите прочесть мои заметки?
— Прекрасно, Мак Бэн, — сказал Файльс, беря от него тетрадь. — Я думаю, что нам повезет на этот раз, если мы своевременно узнаем, когда будет отправляться сюда груз. Надзиратель Язон связан со всеми местными полицейскими силами округа, и его тотчас же уведомят об этом. Когда мы получим известие, то остальное будет нетрудно сделать. В Скалистые Ручьи ведут только три дороги, и это небольшое местечко. У меня уже продуман план дальнейших действий сразу после получения известий, а пока мы должны постараться обнаружить их тайник. Узнав это, мы будем выжидать. Я прочту ваши заметки и пойду в поселок. Мне любопытно посмотреть, как работает мистер Брайант на своем ранчо.
Кэт отправилась на постройку новой церкви и с интересом наблюдала за производившейся работой.
— Отлично, — сказала она стоявшему около нее Билли Унгвину. — Я вижу, что Чарли сделал отличный проект и он хорошо выполняется нашими молодцами. Новая церковь будет настоящим произведением искусства, и здешний народ будет в праве гордиться им.
— О, да! — засмеялся Билли Унгвин. — Народ будет гордиться, будет кричать об этом везде. В трактире будут говорить об этом и хвастаться своей работой, а женщины будут восторгаться работой своих мужей и восхвалять их. Да, да. Они будут гордиться своей церковью, но не думаю, чтобы церковь могла гордиться ими. Не так ли, Аллан? — обратился он к своему соседу.
Но Аллан не выказал особенного интереса к его замечаниям.
— Думаю, что так, — ответил он равнодушно. — Но мне некогда было заниматься этими вопросами. Я слишком занят почтой. Одно только могу сказать, что эта церковь не архитектурное произведение. Может быть, это искусство, но не архитектура, о нет!
И он начал подробно и критически разбирать постройку церкви с точки зрения архитектуры и в особенности восстал против употребления на постройку красной сосны. Красный цвет слишком резок и побуждает к волнениям, говорил он, белый же цвет успокаивает души и направляет их к добру. Вот почему он рекомендовал бы употреблять для постройки клен.
— Но, конечно, — снисходительно заметил он, — церковь принесет уже ту пользу, что она заставит несколько больше сдерживаться наше население от нанесения кому-нибудь личного ущерба или вреда.
Билли Унгвин и Аллан Дэй вступили в горячий спор по поводу достоинств того или другого вида дерева.
— У нас нет сосен здесь, — говорил Дэй, — но целые леса кленовых деревьев.
— Как нет? — вскричал Билли Унгвин. — Разве у нас не растет здесь самая большая сосна в мире?
— Вы хотели бы срубить старое дерево? — спросила изумленная Кэт.
— В своем ли вы уме? — резко спросил Дэй. — Срубить старую сосну? Кто же решится на такое кощунство? У кого хватит храбрости?
— Нужна только хорошая пила, а не храбрость, — возразил Унгвин.
— Ого! А индейская легенда? Вы не найдете в деревне ни одного молодца, который решился бы коснуться этого дерева пилой. Вы говорите вздор.
— Вздор! — воскликнул Билли Унгвин, покраснев от гнева. — Хорошо же, я не пильщик, но говорю вам, если эта сосна понадобится для постройки, то я свалю ее, свалю, хотя бы мне угрожала смерть.
— Тогда вам недолго придется ее ждать! — многозначительно заметил Дэй.
Кэт не понравился такой оборот разговора, и она постаралась переменить его.
— Нет, нет! — воскликнула она с несколько вымученным смехом. — Хуже всего, когда вы, мужчины, начинаете спорить. Вы обыкновенно злобствуете при этом так же, как и женщины. Не все ли равно, искусство или архитектура? Мы все гордимся этой хорошенькой маленькой церковью. Этим все сказано… А теперь я должна уйти. У меня заседание комитета.
Она простилась с ними и, пробираясь по бревнам, перескакивала с балки на балку. Занятая сохранением равновесия, она не заметила Файльса, стоящего тут же и смотревшего на нее. Она так поразилась, когда неожиданно увидала его, что наверное свалилась бы между балками, если б ее не удержали две сильные руки.
— Я очень огорчен, мисс Кэт, что смутил вас, — сказал он серьезно. — Я думал, вы знаете, что я здесь.
Кэт постаралась как можно скорее высвободиться из его рук. Она почти грубо оттолкнула его и, вероятно, ни с кем из жителей деревни она не стала бы так обращаться. Но тут она рассердилась, сама не зная почему, и слова благодарности, сказанные ею Файльсу за то, что он поддержал ее, звучали чересчур холодно. Однако ее раздражение скоро улеглось, и она уже спокойно заговорила с ним.
— Я слышала, что вы поселяетесь в Скалистых Ручьях? — сказала она. — Все волнуются по этому поводу.
— Думаю, что волноваться пока рано. Волнение придет позднее, может быть… для некоторых, — ответил Файльс. — Я тут пробуду некоторое время.
Кэт оглядывалась кругом. Она искала предлога, как бы отделаться от него.
— Вы идете туда? — спросил он, указывая на поселок.
— Да. У меня заседание комитета. Я и так опоздала, — ответила она.
— Тогда, может быть, вы позволите проводить вас? — сказал он очень почтительным тоном.
Кэт была смущена. Файльс возбуждал в ней самые противоречивые чувства. Его присутствие раздражало ее, и она отчасти боялась его, но в то же время он ей все-таки нравился. Но в этом она ни за что не созналась бы даже самой себе.
— А как же ваша лошадь? Ведь вы приехали верхом? — возразила она.
— О, о ней нечего заботиться! — ответил он. — Она пойдет сама за мной. Знаете, мисс Сетон, я мог бы идти целые мили, и она бы никогда не покинула меня.
Они шли некоторое время молча. Наконец, Кэт снова заговорила:
— Я думаю, что здесь вскоре наступит очень горячее время. Многие почувствуют себя не совсем спокойно, благодаря вашему пребыванию здесь и старанию положить предел нарушениям закона.
Она улыбалась, говоря это, и с легкой иронией взглянула на своего собеседника, лицо которого оставалось очень серьезно. Он думал о Чарли Брайанте и о дружбе Кэт с этим молодым человеком. Эти мысли были ему неприятны, но он постарался как можно хладнокровнее и спокойнее ответить ей:
— В этой долине есть люди, для которых мое присутствие безразлично, — сказал он. — Ну, а другие… их лучше избегать. Я нахожусь здесь, чтобы выполнять свой долг, и не уеду, пока не выполню его. Это моя обязанность. Если люди по своей доброй воле не хотят исполнять закон, то мы должны заставить их подчиниться, или же они подвергнутся наказанию. В этом заключается наша работа везде; мы боремся с нарушителями закона во всех областях и, в конце концов, всегда добиваемся своей цели.
«Вот как он старается идеализировать свою полицейскую деятельность!» — подумала Кэт, украдкой поглядывая на его красивый, правильный профиль. Его серьезное мужественное лицо нравилось ей; он, вероятно, честный и даже гуманный человек. Он был бы ей симпатичен, если б… если б не его профессия! Полиция нужна, но только для борьбы с настоящими преступниками. А он считает себя обязанным защищать даже несправедливый закон и карать его нарушителей…