гу, и была так изумлена и восхищена открывшейся панорамой, что ей пришлось делать над собой усилие, чтобы сосредоточиться на какой-нибудь отдельной части окружающей местности. Недолго оставалась она на своем наблюдательном пункте, и когда стала спускаться, то поняла, что это не так легко, как подниматься. Однако она благополучно миновала самые трудные места и облегченно вздохнула.
Внезапно топот копыт внизу заставил девушку остановиться. Где-то поблизости ехали всадники. Из-за густой листвы она не могла рассмотреть, ни кто они, ни где они. Охватив ствол рукой, она прислонилась к нему, чтобы удержать равновесие. Она находилась на высоте почти сорока футов от земли и была достаточно скрыта густой листвой; увидеть ее можно было бы, только встав прямо под нею и взглянув вверх. Естественно было предположить, что всадники — охотники на бизонов. Милли незаметно наблюдала за ними из-за сплетенных ветвей. Они ехали с севера, по-видимому, направляясь к речке. К ее ужасу они остановили лошадей прямо под ней. Тут она увидела, что это солдаты.
Ей нечего было бояться их, но она не хотела, чтобы ее заметили.
— Капитан, — сказал один из всадников, — здесь, внизу, где кончается эта тропинка, бьет источник. Хотелось бы выпить свежей холодной воды, — и он обратился к солдатам: — Пусть кто-нибудь из вас возьмет несколько фляжек и наполнит их. Тропинка ведет к источнику.
Один из полдюжины солдат спешился и, взяв несколько фляжек своих товарищей, скрылся из виду.
— Элсуорс, ты знаешь местность вдоль Красной реки? — спросил другой солдат.
— Знаю, но не очень хорошо, — последовал ответ. — Это благословенный край по сравнению со Стэкед Плэнсом. Ту местность я знаю отлично.
Один из всадников, по-видимому, офицер, слез с лошади и растянулся под деревом. Он снял свое сомбреро и открыл строгое обветренное лицо со слегка седеющими усами.
— Скверно, что мы никак не в состоянии убедить охотников укрыться в форте от набегов индейцев.
— Хуже того, мы не можем убедить их отправить женщин в безопасное место. Некоторые из этих сумасшедших привезли с собой жен и дочерей.
Возвратился солдат с фляжками, которым все обрадовались.
— Тут внизу лагерь, сэр, — сказал солдат.
— Охотничий отряд, конечно?
— Да. Из трех повозок.
— Узнали, чей отряд?
— В лагере никого нет, сэр.
Офицер встал и, сполоснув разгоряченное лицо, подошел к лошади.
— Элсуорс, мы видели много охотничьих лагерей, все они располагались на открытых местах или на лесных опушках. Что вы скажете об отряде, который разбил лагерь в таком укромном месте? Ведь нагруженным повозкам туда трудно проехать.
— У охотников есть свои соображения, как и у всех других людей, — ответил проводник. — Может быть, этот парень хочет насколько возможно укрыться от грозы и от пыли. Может быть, он предпочитает находиться подальше от проезжей дороги.
— Полковник приказал выследить и найти воров, похищающих шкуры бизонов, — в раздумье сказал офицер. — Задача не из легких. Здесь сотни охотничьих отрядов, все они разъезжают, стреляют, сдирают шкуры. Каким образом, черт возьми, можем мы выловить воров среди них?
— Вы этого не сможете, капитан, — решительно ответил проводник. — Охотники сами должны поймать их. Как я вам говорил, состав охотников самый смешанный: бродяги, бывшие солдаты, авантюристы, профессиональные охотники и пионеры, ищущие новых земель, и фермеры в погоне за крупными заработками. Допускаю, что большинство из них честные люди. Эта охота на бизонов напоминает отчасти золотую лихорадку при открытии новых приисков. Прошлое лето воры орудовали по всему Пэнхэндлу. Некоторых поймали и повесили за это. Нынешним летом будет гораздо легче действовать, и добыча будет богаче. Они будут прикрываться набегами индейцев, все грабежи будут сваливать на них, и как их поймать, если только не застать их на месте преступления?
— Значит, вы думаете, что эти грабители подстерегают отряд, нападают на него, убивают охотников, похищают шкуры, сжигают лагерь и удирают, а затем во всех этих преступлениях обвиняют индейцев?
— Признаюсь, я твердо придерживаюсь именно такого мнения, — ответил Элсуорс.
— Я считаю, что немало злодейств, приписываемых индейцам, было совершено белыми.
— Говорили ли вы обо всем этом полковнику?
— Да, но он с негодованием отвергает это предположение. Он ненавидит индейцев. В нем сидит индейская пуля, и мне сдается, что он предпочел бы, чтобы на этих равнинах хозяйничали плохие белые люди, чем хорошие индейцы.
— Черт возьми! — вырвалось у офицера и, усевшись верхом, он повел свой отряд на запад вдоль опушки леса.
Милли довольно долго выжидала, прежде чем слезть с дерева. Спустившись на землю, она побежала в лес и, дойдя до лагеря, укрылась в своей палатке, легла, отдыхала и думала. Ей было над чем призадуматься. Этот разговор между проводником и офицером пробудил тяжелые сомнения в душе ее. Может ли быть, что ее отчим один из таких воров и грабителей? Она вся похолодела от ужаса при этой мысли; ей стало стыдно за себя, но все-таки подозрение не рассеивалось. У Джэтта имелись некоторые странности, которые можно было, конечно, приписать его необщительному и неуживчивому характеру. Милли вспомнила, как он настаивал на том, чтобы она не показывалась мужчинам и его объяснения по этому поводу, но после подслушанного только что разговора она засомневалась в них. Если бы только Джэтт из личной ревности не хотел, чтобы мужчины видели ее! Раньше это пугало ее, а потом стало казаться чем-то чрезмерным и несообразным. Как ни тревожна была пришедшая на ум мысль, она все же предпочла, чтобы именно эта причина побуждала его избегать охотников, чем допустить, что он вор и грабитель. Но женский инстинкт всегда заставлял ее держаться подальше от Джэтта. Она начинала понимать это. Было в нем что-то подозрительное, в этом она не сомневалась теперь. В будущем она станет прислушиваться, наблюдать и внимательно следить, когда представится случай, и постарается убедиться, справедливы или нет ее подозрения в отношении отчима.
В эту ночь, как показалось Милли, луна не всходила невероятно долго. Но, наконец, она увидела мерцание света над рекой, и вскоре сквозь листья деревьев показался золотистый круг.
Выбраться незамеченной из лагеря на этот раз оказалось труднее, так как Джэтт и его товарищи находились неподалеку, занятые растягиванием и очисткой шкур. Они развели большой костер на широком открытом месте слева от лагеря. Милли видела их темные фигуры, двигавшиеся около костра и слышала их глухие голоса.
На полдороге, на тропинке, она встретила своего возлюбленного, который медленно спускался вниз. «Милли… Том…» — прошептали они и поцеловались. Том привел ее под дерево, и они уселись в тени, держась за руки, как возлюбленные, счастливые и уверенные в будущем, но все же не настолько увлеченные своей мечтой, чтобы забыть обо всем остальном.
— Я не могу оставаться долго, — сказал Том. — Мне необходимо сегодня ночью еще два часа поработать над шкурами. Будем встречаться здесь через каждые три дня по вечерам, спустя полчаса после наступления темноты.
— Хорошо, — прошептала Милли. — Я всегда с наступлением темноты ухожу к себе в палатку. Хотя иногда, возможно, опасно будет уходить как раз в это время. Бели я не приду, жди меня по крайней мере час.
Так они строили планы о свиданиях и старались все предвидеть и избежать возможной опасности, и затем заговорили о будущем. Несмотря на нежность и серьезные намерения Тома, Милли чувствовала: что-то тревожит его.
— Том, что так тревожит тебя? — спросила она.
— Скажи мне, как ты относишься к своему отчиму? — в свою очередь спросил он.
— К Джэтту? Я ненавижу его… Может, это не хорошо с моей стороны. Он кормит меня, одевает, хотя я знаю, что отрабатываю его заботы обо мне. Почему ты спрашиваешь меня об этом?
— Если бы ты хорошо относилась к нему, то я держал бы язык за зубами. Но раз ты ненавидишь его, то мои слова не могут задеть тебя… Милли, у Джэтта плохая репутация среди охотников.
— Меня это не удивляет. Расскажи-ка о нем поподробнее.
— Я часто слышал разные разговоры по поводу охотничьих отрядов, которые держатся особняком. Когда мы ехали сюда, один из охотников, который раньше нас встретил Джэтта, намекнул Пилчэку, чтобы он остерегался его. Причины он не указал, и когда я спросил Пилчэка, почему мы должны остерегаться такого отряда, он только рассмеялся. И вот сегодня Пилчэк застал Джэтта, когда тот сдирал шкуру с бизона, убитого пулей из старого крупнокалиберного ружья. Пилчэк догадался об этом, так как помнил, что сам убил этого бизона. Джэтт же уверял, что застрелил бизона он. На это Пилчэк возразил ему, что у него, Джэтта, игольчатое ружье[11], а пуля из этого ружья никогда не наносит такой раны бизону, как старое большое ружье. Джэтт, не обращая внимания на слова Пилчэка, продолжал сдирать шкуру. И Пилчэк оставил его в покое, — не драться же из-за одной шкуры! Но это взбесило разведчика, и он рассказал Хэдноллу, что бывшие прошлым летом в Пэнхэндле охотники скверно отзывались о Джэтте.
— Вот за такие именно дела? — спросила Милли, когда Том замолчал.
— Думаю, да. Пилчэк определенных обвинений не выставил. Но было легко понять, что, по его мнению, Джэтт плохой человек. Опытные охотники не сразу обвиняют человека в том, чего они не могут доказать. Пилчэк закончил словами: «Найдется охотник, который скоро расправится с Джэттом.»
— Кто-нибудь его убьет? — воскликнула девушка.
— Так Пилчэк и хотел сказать, — серьезно ответил Том. — Это и тревожит меня, дорогая Милли. Мне совершенно безразлично, что случится с Джэттом. Но ты в его власти. Если он плохой человек, то вполне может причинить тебе какое-нибудь зло.
— Должна сознаться, что опасность есть, Том, — прошептала Милли. — Я боюсь Джэтта, но меньше, чем раньше. Он так занят охотой, что не думает обо мне.
— Кто-нибудь узнает о наших свиданиях или он подстережет нас. Что тогда? — мрачно спросил Том.