— Это просто самый обыкновенный фермерский работник, — с бесконечным презрением ответил Пруайт.
— Это ничего, что он фермерский работник, — резко возразил тот. — Я не знаю, что он из себя представляет, но он беспокоит меня. Нам лучше было бы дать ему лошадь, снабдить припасами и вещами и отпустить на все четыре стороны.
Пруайт на мгновение задумался и затем мрачно покачал головой. Это предложение не понравилось ему, ибо явно осложняло положение и вносило в него какой-то сомнительный элемент.
Милли услышала сзади быстрое шарканье ног. Из-за повозки показался Кэтли, держа в правой руке слегка приподнятое ружье. Фоллонсби первый увидел его и испустил изумленное восклицание. Пруайт вскочил. Затем он тотчас замер.
— Здорово, ребята! — крикнул Кэтли таким голосом, которого товарищи его не привыкли слышать от него.
Фоллонсби, изумленный, что предсказание его сбылось, воскликнул:
— Энди! Я говорил вам.
У Пруайта ни один мускул не дрогнул, и не изменилось выражение лица.
— Признаюсь, я бывал в самих отчаянных компаниях, — язвительно выговорил Кэтли, — но никогда мы не доходили до того, чтобы делить между собой невинную девушку.
Теперь уже Пруайт ни на секунду не спускал разъяренного взгляда с Кэтли и с ружья, наведенного на них обоих. Он понял, что слова бесполезны, и мускулы его незаметно напрягались. Со всей силой впился он взглядом в глаза Кэтли, чтобы прочесть в них его намерение. Выбрав мгновение, в которое, по-видимому, Кэтли решился действовать, он с молниеносной быстротой схватился за ружье. Едва он приподнял его, как ружье Кэтли выстрелило. Пуля свалила Пруайта с ног.
— Живей, Хэнк! — в бешенстве, диким голосом завопил он и, бросив ружье, которое забыл зарядить, как раненая пантера, пополз, чтобы схватить ружье Джэтта.
Милли смотрела только на бесстрашного Пруайта, но вдруг услышала второй выстрел Кэтли и глухой звук упавшего тела. То упал Фоллонсби; он даже не вскрикнул. Движения Пруайта были так стремительны, что за ними было трудно следить, и Кэтли не заметил, как он с судорожной силой схватил ружье Джэтта, стоявшее у ящика. Он вскочил, чудовищный, раненый, но изумительно подвижный, и успел разрядить ружье раньше, чем пуля Кэтли попала ему прямо в грудь. Отпрянув назад, он выронил ружье, руки его опустились и, казалось, что он вот-вот упадет. Страшная бледность покрыла его искаженное бешенством лицо. Шаг за шагом отходил он назад, пока не свалился с берега в реку. Громкий всплеск последовал за его исчезновением.
Все закружилось перед глазами Милли. Наступила тишина. Ей казалось, что дыхание у нее прерывается. Затем страшное оцепенение внезапно исчезло, и она выглянула, чтобы узнать, что с Кэтли. Он лежал на земле рядом с костром. Рука его разжалась и выпустила дымящееся ружье. Милли выскочила из повозки и подбежала к нему. Она опустилась на колени около него. Шляпа свалилась с него, лицо изменилось, яркие глаза поблекли.
— О… о… Кэтли! — раздирающим голосом крикнула Милли.
— Так лучше… — прошептал он. Нижняя губа его опустилась, веки вздрогнули, все тело затрепетало и вытянулось. У него была прострелена грудь.
— Какой ужас!.. Он умер!.. Все они убиты… Но что же мне делать?
Взволнованные восклицания Милли были прерваны сильным ржанием одной из лошадей, впряженных в повозку. Это ржание указывало на приближение какой-то лошади. Неистовый, резкий ответ донесся из-за реки.
Милли вскочила и выглянула из-за деревьев, трепеща от радости. Но радость ее сразу сменилась изумлением и ужасом, когда, вглядевшись внимательнее, она увидела, как индейцы верхом въезжают в реку. На мгновение Милли растерялась, отчаяние овладело ею, но затем собралась с духом и, вскочив на сиденье повозки, натянула вожжи. Инстинктивно обратилась она в бегство. Ничего лучшего она не успела придумать. И резвых лошадей, еще не вполне оправившихся от страха, не пришлось понукать. Они пустились крупной рысью, увлекая за собою оседланных лошадей, привязанных к повозке. Направо находилась река, налево — прерия, главное стадо бизонов и охотничьи лагеря. Ей следует поскорей выбраться из леса на простор. Если индейцы не слышали, как она уехала, то пройдет немало времени, пока они нападут на след ее в чаще леса.
— Господи, я забыла! — воскликнула она. — Они ведь слышали ржанье лошади.
Мужество стало покидать ее, и она опустила вожжи. Лошади ускорили аллюр, но все-таки во весь опор не поскакали.
Вдруг сердце Милли замерло и она едва не свалилась с сиденья в повозку. Треск веток раздался впереди в чаще. Огромный темный бизон пересек лошадям путь, направляясь налево. Милли пришла в себя и опять услышала треск веток впереди, сбоку и дальше. В лесу оказались бизоны. Сквозь треск сучьев, дребезжанье повозки и топот копыт она расслышала глухой раскат грома, доносившийся, по-видимому, слева и справа от нее.
— Они ведь говорили, что бизоны бегут в панике! — испуганно крикнула она. Лошади ее тоже услышали этот глухой гул и пришли в волнение, а, может быть, близость и запах бегущих бизонов заставили их ускорить ход. Милли попробовала повернуть их налево, но тщетно. И, по-видимому, эта левая сторона становилась все более неудобной и таила в себе какие-то препятствия, толкавшие лошадей в противоположную сторону. Затем совершенно неожиданно они вдруг выехали из леса в открытую прерию.
Милли была изумлена и испугана… Такая пыль стояла над равниной, что она не могла ничего разобрать вдали, и ряды бизонов исчезали за желтой пеленой. Раскаты грома были сильнее теперь, хотя это все еще были странные глухие раскаты, и доносились они из-за пелены, нависшей над прерией. Лошади зафыркали, недовольные не то пылью, не то близостью бизонов, проскакали милю, затем пошли шагом и остановились. По всему горизонту спереди и справа видно было, как бегут, поднимая пыль, бизоны. Сзади нее пойма реки, окаймленная по берегам лесом, тянулась вправо и исчезала в пыльной дали. Бизоны бежали с юга и переправлялись через реку. Милли поняла, что она слишком удалилась от своего маршрута и должна круто повернуть налево, подняться вверх по течению реки, к охотничьим лагерям.
Вдруг она заметила, что две оседланные лошади отвязались и убежали во время быстрой езды. Милли оглянулась на темную извилистую линию леса, откуда она выехала. Воздух там был чище и светлее. Она вгляделась, что-то двигалось и мелькало там. Она увидела, как из леса на простор вырвались дикие сухопарые малорослые лошади с всадниками. Они вытягивались в быстром беге, изящные, неукротимые, совершено не похожие на лошадей белых охотников. Милли с ужасом поняла, что ее преследуют индейцы.
Глава XIV
Милли крикнула, хлестнув лошадей, и они понеслись галопом. Повозка подскакивала и тряслась на бугристой равнине, и Милли перебрасывало из стороны в сторону. Вожжи натянулись так, что едва не отрывали ей рук. Затем лошади побежали рысью и стали обгонять отдельные группы бизонов. Милли охватил панический ужас, но все-таки она не совсем потеряла рассудок. Ветер, пыльный, пропитанный запахом бизонов, бил ей в лицо и развевал ее волосы. Рукам и плечам было больно от напряжения, от натянутых вожжей. Но самое бегство, головокружительная скачка по прерии с мчащимися в панике бизонами впереди и с команчами позади — это было слишком величественно, слишком великолепно и слишком возбуждающе, чтобы девушка потеряла присутствие духа.
Милли оглянулась. Команчи нагоняли повозку. Они отставали на полмили и скакали теперь, широко рассыпавшись, обнаженные, худые, пестрые, разукрашенные перьями, с быстротою ветра несясь по высокой траве.
«Лучше смерть под копытами бизонов», — мелькнула шальная мысль. Девушка обернула обе вожжи вокруг левой кисти, хлестнула лошадей кнутом и прикрикнула на них. Бизоны неслись перед нею, по обеим сторонам и сзади, отдельными кучками и рядами, все в одном и том же направлении. Шум нарастал. Глухой гул сменился резким топотом, он все усиливался, приближался, превратился в грохот и сосредоточился теперь сзади. Она оглянулась. С изумлением увидела она огромную, волнующуюся, темную массу, как будто потоком шерсти разливавшуюся по всей прерии. Целое море бизонов! Они неслись вскачь, тяжеловесно, равномерно, и это бесконечное стадо перекрыло пространство между Милли и команчами, полностью заполнило его. На миг мелькнули раскрашенные тела и лица индейцев, когда те повернули в сторону своих сухопарых лошадей, затем облака поднявшейся пыли скрыли их от взора Милли. Между нею и команчами теперь колыхалась темная сплошная масса бизонов. Она испустила восторженный крик. Пелена пыли густела, шум усиливался. Теперь команчи были для нее так же не опасны, как если бы они находились на расстоянии тысячи миль. Как пропали они в пыльной дали, так испарились они из сознания Милли.
Она правила парой обезумевших лошадей в самой гуще стада бизонов. Повсюду вокруг, насколько можно было охватить взглядом, были бизоны. Она понимала, что теперь смерть угрожает ей больше, чем в любой момент до того, однако, несмотря на то, что волосы у нее стали дыбом и язык прилип к гортани, она не испытывала такого ужаса, как в момент, когда Пруайт и Фоллонсби делили ее между собой или когда худощавые, стройные команчи стремительно нагоняли ее. Странно, хотя момент был поистине страшный, она как будто не боялась бизонов. Лошади ее бежали крупной рысью, тогда как тяжеловесные бизоны неслись вскачь, и когда она догоняла ближайших, они всегда отскакивали в сторону, а некоторые при этом забавно брыкались. Но все они уступали дорогу обгонявшим их лошадям.
Пыль поднималась то слабее, то сильнее, и затмевала видимость на расстоянии мили. Постепенно бизоны стали тесниться все сильнее, заполнять свободные пространства, все более приближаться к лошадям. Этого-то Милли и боялась больше всего. Лошади закусили удила и летели стремглав. Милли пришлось отпустить вожжи, чтобы не слететь с сиденья. Вдруг они стали брыкаться и среди непрестанного топота и гула раздался пронзительный, испуганный рев. Милли никогда раньше не слышала рева лошади. Ей ничего не оставалось делать, как уцепиться за отпущенные вожжи и за сиденье и осматриваться кругом широко раскрытыми глазами. Одна из белых лошадей, любимица Джэтта, споткнулась и упала на колени. Минута была такая, что Милли едва не лишилась чувств. Другая лошадь споткнулась, затем резко дернула, потащила за собой и подняла таким образом свою соседку, и обе понеслись дальше. Теперь свободное прост