— Добрый день! — сказала она весело.
В эту же самую минуту Келс повернулся к ней спиной, ни одним жестом не показав, что слышал ее.
Билл бесцеремонно уставился на нее, но также не проронил ни слова. Один Робертс ответил на ее приветствие, но, услыхав его голос, она удивленно взглянула на него. Он сейчас же отвернулся. Его лицо было мрачно и озабоченно.
Радостное, полное надежды настроение Джейн в тот же миг исчезло. Неожиданно она почувствовала какую-то гнетущую тяжесть. С большим трудом дойдя до ближайшего камня, она с облегчением на него опустилась. Робертс принес ей завтрак, но ничего не сказал и старался не смотреть на нее. Его руки дрожали. Джейн испугалась.
Внезапно она заметила, что Келс и Робертс о чем-то спорили, но говорили они настолько тихо, что разобрать их слов она не могла. Она видела, как Робертс сделал движение резкого протеста. Но его собеседник оставался по-прежнему холоден, непреклонен и властен. Он даже перестал отвечать, как будто вопрос был вполне решен. Робертс же поспешно и взволнованно схватил свой тюк и подвел лошадь. Животное все еще хромало, но чувствовало себя уже гораздо лучше. Оседлав коня, Робертс крепко привязал тюк. После этого он стал седлать лошадь Джейн. Когда все было готово, он повернулся к ней с видом человека, которому предстоит лицом к лицу столкнуться с неминуемой опасностью.
— Вперед, Джейн! Мы готовы! — крикнул он. Его голос прозвучал громко и неестественно.
Джейн встала, намереваясь подойти к нему, но в ту же минуту Келс преградил ей дорогу. Она могла и вовсе не трогаться с места, так как жуткий человек, казалось, совершенно не замечал ее присутствия. Подойдя к Робертсу, он тихо произнес:
— Робертс, садитесь на свою лошадь и убирайтесь отсюда. Слышали?
Вместо ответа Робертс отбросил повода и выпрямился. Этот жест был гораздо отважнее всего его поведения до этой минуты. Возможно, что он сбросил маску: неясные страхи сделались очевидностью, хитрость и притворство не помогли. Настала минута, когда он должен был действовать прямо. Глубокое волнение отразилось на его лице, побледневшем и суровом.
— Нет, — сказал он, — без девушки я не поеду.
— Но вам не удастся взять ее с собой.
Услышав это, Джейн вздрогнула. Так вот что ей предстояло! Ее сердце вдруг почти перестало биться. Вся дрожа, она уставилась на обоих мужчин.
— Ой ли! В таком случае я остаюсь с вами, — отвечал Робертс.
— Ваше присутствие здесь нежелательно.
— Ха! Все равно я не отстану от вас.
«Пока это только игра слов», — подумала Джейн. В Робертсе она почувствовала свирепую решимость пойти навстречу неминуемой опасности. А голос Келса! Что таилось в этом голосе? Он был все такой же ровный, непринужденный и любезный.
— Я не думал, что вы так неразумны, Робертс, — сказал он.
Робертс молчал.
— Отправляйтесь домой! Болтайте или молчите, как вам угодно будет, — продолжал Келс. — Когда-то в Калифорнии вы оказали мне услугу. Подобных вещей я никогда не забываю. Образумьтесь и уезжайте.
— Только с девушкой, иначе… — заявил Робертс, и руки его странно задергались, задрожали.
От Джейн не ускользнуло особенное напряжение бледно-голубых глаз, наблюдавших за лицом, взглядом и руками Робертса.
— Стоит ли нам бороться? — спросил Келс и холодно рассмеялся. — Ей это не поможет… Вам-то уж должно быть заранее известно, чем может кончиться дело.
— Келс, пусть я подохну, но девушка не останется в ваших лапах! — горячо воскликнул Робертс. — Я же вовсе не собираюсь торчать здесь и спорить с вами. Пустите ее ко мне, или…
— Вы не кажетесь мне болваном, — прервал его Келс, и голос его звучал еще мягче, урезонивающе и холоднее. Какая-то особенная сила и уверенность скрывалась в нем.
— Я не любитель разговаривать с глупцами. Используйте возможность, которую я вам предлагаю. Уезжайте! Жизнь дорога, голубчик… Вы ничего не выиграете здесь. И кроме того, что за важность, одной девушкой больше или меньше?
— Келс, пусть я дурак, но я мужчина, — ответил Робертс. — Вы же какой-то дьявол, а не человек. Это я узнал еще там, на золотых россыпях. Вы вот так способны произносить сладкие, приятные слова, без малейшего понятия о мужском долге… Пустите девушку ко мне или я буду стрелять!
— Робертс, разве у вас нет жены или детей?
— Да! — хрипло крикнул Робертс. — И эта же жена стала бы презирать меня, если бы я добровольно отдал вам мисс Рэндль. У меня есть также взрослая дочь. Как знать, может быть и ей когда-нибудь понадобится мужчина, который бы защитил ее от таких типов, как вы, Джек Келс.
Однако ни пылкость, ни пафос Робертса не произвели на последнего ни малейшего впечатления. В эту минуту особенно ярко обрисовалась и бессердечная сущность Джека Келса.
— Намерены вы убираться или нет?
— Нет! — загремел Робертс.
До этой минуты весь быстрый обмен словами между ее другом и врагом совершенно парализовал Джейн. Но затем ее охватил настоящий ужас. Она видела, как Робертс нагнулся подобно затравленному волку. Безумная ярость душила его. Он дрожал точно осиновый лист. Вдруг его плечо рванулось, рука взлетела кверху… Джейн в ужасе метнулась в сторону, закрыла глаза и, схватившись за голову, куда-то побежала. Позади нее грянул выстрел.
Глава III
Она бежала все дальше и дальше, спотыкаясь о камни и сучья. В глазах ее темнело, душу ее охватывал панический ужас. Неожиданно кто-то схватил ее сзади. Объятия были крепки и ловки, точно змеиные кольца. Она чувствовала дурноту, но сознавала, что не имеет права упасть в обморок. Резко рванувшись, она высвободилась. Схватил ее Билл. Он бормотал что-то непонятное. Добравшись до ближайшего засохшего кедра, она прислонилась к нему, стараясь побороть свою слабость и холодный ужас, который чем-то осязаемым застыл в ее мозгу, ее крови и мышцах.
Придя немного в себя, она оглянулась и увидела подходившего к ней Келса; он вел под уздцы лошадей.
Взглянув на него, она вся вспыхнула от гнева, но мысль о Робертсе опять смяла ее мужество.
— Ро… Робертс? — прошептала она.
Келс бросил в ее сторону пронизывающий взгляд.
— Мисс Рэндль, мне пришлось слегка умерить пыл вашего друга, — сказал он.
— Вы… вы… он мертв?
— Я только слегка обезвредил его правую руку, иначе он натворил бы немало бед. Теперь он, вероятно, скачет обратно в Хоудли и сообщит обо всем вашим людям. Что ж, таким образом они хоть узнают, что вы в безопасности.
— В безопасности?! — прошептала Джейн.
— Совершенно верно, мисс Рэндль, если вы хотите попасть на границу, то, черт возьми, это вам удастся только со мной.
— Но я хочу домой! О, прошу вас, отпустите меня обратно.
— Об этом не может быть и речи.
— Но… тогда для чего же я вам нужна?
И снова скользнули по ней его серые глаза; они были ясны, без малейшей тени, словно кристаллы, без холода, без тепла, без выражения.
— Благодаря вам я получу порядочную толику золота.
— Золота? — недоумевающе спросила она.
— Да, я потребую за вас выкуп. Рано или поздно ваши старатели нападут на богатую золотоносную жилу. Пребогатейшую даже. Это я знаю наверное. Как-нибудь должен же я зарабатывать свой хлеб.
С этими словами Келс крепко стянул подпругу ее седла. Его голос, жесты, приветливая усмешка на его умном лице — все дышало неподдельной искренностью. И если бы не эти странные глаза, Джейн бесповоротно поверила бы ему. Однако сомнение не исчезало. Постепенно к ней вернулось ее мужество. И только одна мысль о Робертсе совершенно лишала ее сил, но узнав, что он ранен легко и находится по пути к дому, она ободрилась. Страх за ее жизнь перестал сковывать ее душу-
— Билл! — окликнул Келс своего помощника, стоявшего возле них и с усмешкой на красной нахальной роже прислушивавшегося к их разговору.
— Пойди и помоги Робертсу увязать тюки. После этого следуй за мной.
Кивнув головой, Билл отправился исполнять приказание.
— И еще, Билл, — добавил ему вслед Келс, — не говори Робертсу ни слова. Он сейчас же взлетит наверх, как бочка пороху.
— Ха-ха-ха! — загоготал Билл.
Грубый смех бандита резанул слух Джейн, хотя она и привыкла уже к черствым людям, высмеивающим самые тяжелые переживания.
— Вперед, мисс Рэндль! — сказал Келс, вскакивая на лошадь. — Нам предстоит долгий путь. Вам придется собрать все свои силы. Советую спокойно следовать за мной и предупреждаю, что всякие попытки к бегству бесполезны.
Джейн села на свою лошадь и послушно поехала за Келсом. Один раз она оглянулась с тайной надеждой увидеть Робертса, но увидела только его оседланную лошадь и возле нее Билла, согнувшегося под тяжестью тюка и спотыкавшегося. Затем кедры сдвинулись, и лагерь исчез. Следующей ее заботой было оглядеть и оценить лошадей. Она с раннего детства знала в них толк. Келс ехал на большом, статном жеребце; ноздри животного говорили о его быстроходности и выносливости. Никогда не убежать ее пони от такой громадной скотины.
А тем временем настало розовое, ясное и холодное утро; легкий сухой запах разлился в воздухе. Белохвостые олени большими прыжками уносились с полянок в чащу. Серые горы своими черными выступами бросали тень на лежащие у их подножия холмы.
Джейн обуревали самые противоречивые чувства. Вот она едет с разбойником, грабителем больших дорог, как заложница. Все это казалось невероятным. Страх перед возможными опасностями все еще не покидал ее. Попробовала было она изгнать из своей памяти слова Робертса, но они беспрестанно преследовали ее. «Будь бы она не так красива», — сказал он. Джейн очень хорошо знала достоинства своей внешности, которая до сих пор не причиняла ей никаких особенных хлопот. Если Келса заинтересовало именно это обстоятельство, — как полагал Робертс, — то это казалось очень странным. Келс едва удостаивал ее своего внимания. Золота, одного золота жаждут подобные люди. Она задавала себе вопрос, какую потребуют за нее сумму, откуда ее дядя достанет эти деньги, и действительно ли предвидится находка богатой золотоносной жилы? Джейн вспомнила свою мать, которая умерла, когда она была совсем маленькой девочкой, и сладкая печаль наполнила ее душу. Затем эта печаль прошла, и она мысленно представила себе своего дядю — большого, добродушного и славного старика, с его громким смехом и любовью к ней. Он всегда твердо верил, что в самом скором будущем откроет самые богатые залежи золота. Какую бурю поднимет он в поселке, когда узнает о ее похищении! Неожиданно Джейн вспомнила о Джиме Клэве, самом главном виновнике ее настоящего положения. За это время она ни разу не вспомнила о нем. Как было приятно знать, что он заступился за нее и умолчал об этом! Если рассудить, то в общем она неправильно о нем судила! Ведь по существу она ненавидела его за то, что он ей нравился, а может быть и больше. Эта мысль поразила ее. Она тотчас же вспомнила о его поцелуях и снова вся загорелась от возмущения. Если она и ненавидит его, то, по крайней мере, ненависть эта теперь является ее долгом. Парень он был всегда довольно безалаберный, бегал за ней, точно собачонка и служил мишенью для насмешек всей деревни. Его поведение нередко давало повод ее друзьям и остальным кавалерам думать, что он ей нравится больше других. Однако теперь все выглядело иначе. Где-то он теперь? Джим поехал к границе с отчаянным намерением отыскать Ке