лса и Гульдена, самых разнузданных главарей шайки. Он и Келс должны встретиться. Джим найдет ее в плену у Келса и тогда… тогда начнется сплошной кошмар! — подумала Джейн.
Эта возможная встреча снова глубоко взволновала ее и пробудила прежние дрожь и ужас. Но в этой странной дрожи скрывался не один только страх. В ее душе в эту минуту пробудилось новое чувство. С бьющимся от волнения сердцем она проверяла эту новую сторону своего существа, борясь со смущением, стыдом и недоверием.
Пока в ее уме одна мысль сменяла другую, часы летели, и дорога шла то круто в гору, то под гору. Бесконечные холмы предшествовали цепи гор.
Наконец, Келс остановился у покрытого зеленой тиной болотистого ручья.
— Слезайте! Здесь мы пообедаем и дадим передохнуть лошадям, — сказал он Джейн. — Ну и молодец же вы! Ведь сегодня мы отмахали около двадцати пяти миль.
Только сойдя с лошади, девушка почувствовала, как ныли ее ноги и как приятно было снова их выпрямить. Оглянувшись назад, она увидела двух остальных бандитов с лошадьми и поклажей. Будучи наблюдательной, она сразу заметила с ними еще одну лишнюю лошадь, но решила, что просто с самого начала не обратила на нее внимания. Затем она принялась наблюдать за Келсом, распрягавшим лошадей. Жилистый и сильный, он двигался быстро и ловко. Большой голубоватый револьвер болтался у него с боку. Этот револьвер до смешного притягивал к себе внимание Джейн. Келс не стал спутывать ног лошадям. Похлопав своего рыжего по ляжке, он погнал его вниз к ручью. Пони Джейн последовал за жеребцом. В эту минуту подъехали двое остальных с поклажей. Джейн обрадовалась. Она почувствовала, что будет гораздо лучше для нее не оставаться с Келсом наедине.
— Сними тюки, Билл, — приказал Келс.
Снова развели костер и взялись за приготовления к обеду. Насвистывая какую-то песенку, Келс пошел к ручью. Билл тотчас же воспользовался этим и нахально уставился на Джейн. Она сделала вид, что совершенно не замечает его и, наконец, совсем отвернулась. Мужчины захихикали.
— Вот гордая ведьма! Но меня не проведешь. Я на своем веку достаточно возился с бабами, — при этих словах Галловей громко заржал, и, сдвинув головы, они принялись обмениваться какими-то таинственными замечаниями. Келс вернулся, неся полное ведро воды.
— Какая муха укусила вас, молодцы? — спросил он. Оба повернулись к нему с нахально-невинным видом. — Как будто та же, которая и тебя щекочет, — ответил Билл. Из этого ответа было видно, какую большую роль играл случай в жизни этих необузданных людей. Незначительное происшествие мгновенно разжигало их страсти и круто изменяло взаимное отношение.
— Сам знаешь, хозяин, что это не совсем обычная для нас компания, — добавил Галловей с примирительной усмешкой. — Вот Билл понемногу и оттаял. Ничего не поделаешь. Я его знаю постоянной брюзгой и злюкой, а тут словно кто подменил парня. От души радуюсь за него.
Келс не стал дальше слушать и снова взялся за свою работу. Теперь Джейн увидела его глаза совсем близко, и снова ее охватил испуг. Они не походили на обычные человеческие глаза: то были два круглых серых пятна, два непроницаемых отверстия, в которых ничего не отражалось и которые все же таили в себе что-то зловещее.
Вскоре мужчины принялись за обед с таким аппетитом, который может проснуться только после долгого пребывания на свежем воздухе и после быстрых движений. Джейн сидела поодаль на берегу ручья и, пообедав, улеглась в тени ольхи.
Топот и фырканье лошадей разбудили ее и, вскочив на ноги, она увидела своих спутников за упаковкой и оседлыванием коней. До этих пор Келс говорил с ней всего два раза. Она была благодарна за такую молчаливость, но о причине ее не догадывалась. Келс казался все время погруженным в какие-то мысли, и это совсем не подходило к любезному выражению его лица. Он выглядел мягким и добродушным, его голос звучал тихо и от всего его существа веяло дружелюбием. Однако Джейн уже знала, что он далеко не таков, каким кажется. Что-то есть у него на уме. Но, конечно, то не были ни укоры совести, ни какая-либо сердечная печаль. А вдруг в его уме созревал какой-нибудь новый дерзкий план? Джейн робко спрашивала себя, касались ли его мысли только денег, которые он хотел получить за нее?
Когда все было готово, она поднялась. Внезапно жеребец Келса заартачился. Билл протянул Джейн повод ее лошади, и руки их соприкоснулись. Это прикосновение было сплошной случайностью, но ей показалось, что Билл нарочно хотел схватить ее за руку. Она моментально отдернула свою руку, а его загорелое лицо залила густая темная краска. Протянув к ней руки, он схватил ее за грудь. Это был грубый, понукающий жест. Она поняла, что иначе он и не мог заставить ее взять повода. В его жесте не было ничего двусмысленного. Однако это грубое звериное прикосновение заставило ее отшатнуться назад. При этом она даже вскрикнула.
Внезапно возле нее раздались быстрые шаги и свистящее дыхание, похожее на змеиное шипенье.
— Ха, Джек! — крикнул Билл.
С мягкостью дикой кошки к ним подскочил Келс и, взметнув револьвер, выстрелил прямо в лицо Билла. Последний тяжело грохнулся на землю и остался лежать с большой кровавой раной на лбу. Нагнувшись к нему, Келс медленно опустил свой револьвер. Джейн решила, что он хочет еще раз выстрелить.
— О, не надо, не надо! — крикнула она. — Он ничего не сделал мне!
Келс оттолкнул ее от себя. Лицо его не изменилось, но глаза были ужасны. В самой глубине серых кружков прыгали странные красные искорки.
— Возьмите свою лошадь! — приказал он. — Нет, перейдите ручей вброд. Там вы найдете дорогу. Поезжайте по ней. Я догоню вас. Не бегите и не прячьтесь, это только ухудшит ваше положение. Ну, быстрей!
Джейн повиновалась. Она прошла мимо разинувшего рот Галловея и, переходя с камня на камень, перебралась на противоположный берег ручья. Найдя тропинку, она быстрым шагом направилась по ней. Она ни разу не оглянулась, ни разу ей в голову не пришла мысль спрятаться или попробовать убежать. Она слепо повиновалась, чувствуя над собой чью-то давящую силу, бесповоротно подчинившую себе ее волю. Один раз она услышала голоса и ржание лошади. Вдруг послышались как будто выстрелы. Она остановилась и начала прислушиваться. Но больше ничего не было слышно кроме бульканья быстрого ручья и свиста ветра в вершинах сосен.
Громкий окрик заставил ее остановиться и оглянуться назад. Две лошади с тюками бежали по тропинке. Келс гнал их перед собой и держал под уздцы пони Джейн. Двух остальных бандитов нигде не было видно. Бросая ей повод, Келс приказал:
— Садитесь!
Она повиновалась. Затем храбро взглянула в его лицо.
— А где же те, двое? — спросила она.
— Мы расстались, — последовал короткий ответ.
— Почему? — настаивала она.
— Ну, если вам так хочется знать… Потому, что вы чересчур сильно завоевали симпатии этих двух молодчиков.
— Завоевала их симпатию? — растерянно воскликнула Джейн.
На одно мгновение серые глаза Келса остро впились в нее, но тотчас же снова скользнули в сторону. Она поняла сокровенный смысл его слов. Он подозревал ее в флирте с теми двумя негодяями и в намерении с их помощью ускользнуть от него. Но ее лицо доказало ему, что это подозрение беспочвенно. «Не поможет ли мне, — подумала Джейн, — хорошо разыгранное непонимание его намерений и нарочитая невинность?» И она решила использовать все свое женское обаяние, свою способность к острой наблюдательности и свой ум. Ведь, к счастью, она имела дело с культурным человеком, решившим жить жизнью разбойника и отщепенца. Глубоко в его душе, может быть, еще и дремлют воспоминания о другой жизни. А воспоминания можно пробуждать…
— Билл и его товарищ слишком заинтересовались… выкупом, которого я сам жажду, — продолжал Келс с коротким смехом. — А теперь вперед! Держитесь поближе ко мне.
Они двинулись, а у Джейн все еще звучал в ушах этот смех. Неужели она ошибалась, уловив в нем насмешливую нотку? Внезапно она почувствовала себя беспомощной и несчастной. Они въехали в ущелье. Извилистая тропинка, бежавшая теперь вдоль желтых стен, судя по виду, вероятно, очень редко кому служила проезжей дорогой. Громкий треск в кустах диких зверей, стаи непуганных кроликов, лениво разбегавшихся при их появлении, свидетельствовали о безлю-дии этой глуши.
Наконец, они проехали мимо старого развалившегося блокгауза, вероятно, когда-то служившего убежищем для золотоискателей и охотников. В этом месте тропинка кончалась, и Келс свернул в сторону. Горы становились все выше, деревья гуще, окрестности шире.
На одном из поворотов вторая навьюченная лошадь, видимо, еще не приученная к такой работе, вдруг попалась на глаза Джейн, и она сразу же решила, что где-то раньше уже видела ее. Вряд ли то было мимолетное впечатление, оставленное лошадьми Келса или Билла. Она принялась внимательно следить за животным, изучая его ход и манеру держаться. Ей вовсе не потребовалось много времени, чтобы увидеть, что то была не вьючная лошадь. Поклажа явно раздражала ее, и она всячески старалась подладиться под нее. Это обстоятельство сильно озаботило Джейн, и она стала еще внимательнее следить за лошадью. Вдруг ей вспомнилась лошадь Робертса. У нее разом перехватило дыхание, снова зашевелился прежний холодный грызущий страх. Девушка закрыла глаза, желая как можно точнее припомнить все особенности жеребца, принадлежавшего Робертсу: белая передняя нога, старый ожог, лохматая челка и затем один совершенно особенный признак — поперек морды белая узкая полоска. Вспомнив все эти признаки, Джейн почувствовала, что обязательно найдет их у этой лошади, и боялась открыть глаза. Заставив себя взглянуть на нее и найдя все три первые отметины, она все-таки еще надеялась не увидеть последней, решающей. Но в эту минуту осторожно ступавшая лошадь повернулась к ней и высунула свою морду с поперечной белой полоской.
Итак, Робертс не поехал домой. Келс солгал ей. Келс убил Робертса. Как это просто и ужасно! Он оправдал мрачные предсказания Робертса. Джейн почувствовала себя несчастной, голова ее слегка кружилась, и она закачалась в седле. С охватившим ее ужасом она боролась, как с диким зверем. Низко наклонившись вперед, с закрытыми глазами, она предоставила своему пони выбирать дорогу самостоятельно. Открытие ошеломило ее. Борясь с мучительной слабостью, она отчетливо осознала сущность своего положения. Она поняла Келса и грозившую ей опасность. Все стало ясно, беспощадно и неотвратимо. Как ребенок, дала она себя обморочить. Вся эта болтовня о выкупе — сплошная ложь; ложь и то, что он расстался с Биллом и Галловеем только из одного нежелания поделиться с ними деньгами. Всякая мысль о выкупе представлялась попросту смешной. С самого первого мгновения Келс хотел только одну ее; он пробовал убедить Робертса оставить ее у него, и когда это не удалось, убил его. Точно так же отделался он и от тех двух бандитов. Теперь Джейн знала, что слышанный ею сперва шум у ручья был действительно выстрелами. Все эти мрачные размышления еще больше подчеркнули намерения Келса. Перед ее глазами ясно встала ее судьба — страшнее всякого плена, пытки и даже самой смерти, худшее из несчастий, когда-либо постигавших ж