— Тише! — загремел Холлер. — Замолчите все! Здесь в доме закон и порядок! Этот бар теперь судебный зал. Стрелявшая леди — вперед! Также вперед и пострадавшая сторона. Эй, приведите сюда раненого, если он не может сам подойти!
Весь бар пришел в движение: столы, стулья, скамейки, бочонки — все это было сдвинуто к стойке. Судья с красным, жирным лицом, покрытым пятнами от жары и возбуждения, сдвинул свою высокую шляпу еще больше назад, положил руку на кодекс законов и, сев на высокий стул, открыл судебное заседание.
Руби, приведенная перед «светлые очи» судьи, стояла возле стойки. Ясно было, что здесь для судьи и защитника никаких формальностей не требуется. Хронометрист с пулей в плече был посажен в кресло рядом с мисс Кенни, чем-то сильно напоминая раненого барсука. Кругом стоял шум, смех и болтовня, но важный судья ударом револьвера по стойке положил конец беспорядку.
— Молчание в суде! — заорал он. — Суд требует тишины и спокойствия!
С этими словами он положил свою лапу на кодекс; Руби, как ответчица, пододвинулась еще ближе к стойке и оперлась на нее своими пухленькими ручками. Из быстро прочитанной, написанной непривычным для нее слогом статьи закона она поняла, что в лето 1860 где-то в Иллинойсе Магги Раш ударила и нанесла увечье мирному гражданину Ахфат-Сонгу и что настоящий суд в своем решении будет руководствоваться этим случаем как прецедентом. Затем судья обратился к хронометристу:
— Вы не китайский подданный?
— Нет!
— Вы, Руби, не желаете задать вопросы? — спросил он девушку.
Затем, не ожидая ответа, он помчался на всех парусах:
— Рассмотрев настоящее дело, суд…
В это время из танцевального зала протиснулась сквозь толпу девушка и что-то шепнула на ухо Руби. Руби кивнула головой, подвинулась назад и вежливо поклонилась старому Холлеру. Он вопросительно посмотрел на нее.
— Почтительно сообщаю вашей милости, сэр, что мистер Деру требует моего присутствия в отеле, если вы ничего не имеете против этого!
Холлер почесал макушку и сдвинул свою шляпу еще больше на затылок.
— Я извиняю ответчицу, — изрек он важно, в то время как Руби уже выскользнула на улицу. — Дело может слушаться в ее отсутствие.
Он остановился в глубокой задумчивости.
— Рассмотрев дело, — продолжал он, жуя толстую сигару, — суд находит, что ответчица обвиняется в том, что выстрелила из маленького револьвера в этого хорька, имея в виду сделать из него вежливого гражданина, что на самом деле, по мнению суда, не может быть достигнуто. Суд, всесторонне обсудив этот случай, пришел к следующему мудрому заключению, а именно: эта фальшивая тревога, которую мы лицезрели, явилась следствием того, что истец выплеснул стакан виски в прекрасное лицо молодой леди, что невольно толкнуло ее к оружию. И по мнению суда, этот выстрел был не что иное, как покушение на самоубийство.
Приговор: за вылитые на ускользнувшую ящерицу напитки вы, Хенк, должны немедленно заплатить штраф.
Приговор Холлера был встречен громкими аплодисментами и смехом всего бара, исключая хронометриста. Его указание на то, что он разорен, что у него нет ни доллара, не имели успеха. Стражник Холлера с ружьем в руках проводил оштрафованного в его гостиницу, где деньги за вылитое виски и были уплачены сполна.
Глава XVДеру показывает когти
Прежде чем ученый судья «Арабских ночей» вынес свой приговор, которым Руби была оправдана от покушения на убийство, девушка уже стучалась в номер Деру в «Гранд Отель Унион». Дверь немедленно была открыта молодым техасцем Нуленс Кидом, верным слугой Деру, отличавшимся необыкновенной любезностью и в то же время во всех своих движениях походившим на гремучую змею. Он утонченно приветствовал Руби.
— А, Кид, здравствуйте, — весело поздоровалась с ним Руби. — Вас еще до сих пор не повесили?
— Еще не родились те люди, которые свили бы для меня веревку! — похвастал худощавый техасец.
— Значит это только сказки — все, что о вас болтают злые языки? — спросила Руби, хотя она хорошо знала, что Кид был столь же опасен, как змея, тихо ползущая в кустах шалфея.
— Ах, убирайтесь вы к чер… — но он запнулся, вспомнив, что перед ним стоит леди.
— Здравствуйте, Руби, — приветствовал ее Деру, поднимаясь с дивана, где он сидел с толстым, бородатым и очень скромно одетым человеком. Взгляд Руби случайно упал на стол, заваленный золотом. Вид его загипнотизировал девушку: такого количества золотых монет, уложенных столбиками, она никогда в жизни не видела. Она не могла скрыть свое удивление, и это хорошо заметил Деру.
— Я привез с собой из дому немного мелочи, — сказал он рассеянно. — Может быть, вам интересно узнать, Руби, откуда это золото? Оно добыто из моих собственных россыпей. Правительство отчеканило эти монеты для меня. Что вы скажете на это?
— Я сказала бы, что вы выиграли пари, Джо, — ответила Руби. — Я только удивляюсь, почему вы не сами их чеканите. По правде сказать, я не оставила бы их у такого разбойника, как вы!
Деру откинул свою большую голову и громко засмеялся. Слова Руби льстили его самолюбию.
Руби холодно посмотрела на сидящего рядом с Деру мистера Смита, главного конторщика Марша, толстого и бородатого человека, который при входе в номер девушки не только не встал, но даже не прикоснулся в знак приветствия к своей шляпе. Она подошла к нему своей грациозной и непринужденной походкой, сорвала шляпу с его головы и бросила ее в угол. Смит покраснел, бросил на девушку сердитый взгляд хитрых глаз и вдруг разразился громким смехом.
— Скажите, Джо, кто ваш вежливый друг? — спросила она. — Впрочем, нет нужды говорить! Держу пари на два доллара против пары шелковых чулок, что он один из последователей богобоязненного мормона Брайян Юнга?
— Вы выиграли, — сказал Деру, восхищенный дерзостью мисс Кенни, и бросил презрительный взгляд на сидевшего перед ним негодяя, которого он только что подкупил.
— Послушайте, Смит, вы, кажется, или митрополит Сиона или вообще какая-то важная персона?
— Я имею счастье быть скромным последователем великого пророка святых последних дней — и только! — вкрадчиво сказал Смит. — Я не знаю этой молодой леди, мистер Деру. Она, видимо, ваш друг?
— О, все молодые леди — мои друзья, — сказал француз. — Точнее подруги. Ну, Руби, как ваши дела у Холлера? Каков результат вашей стрельбы?
— Скверно! — лаконически сказала девушка. — Если бы проклятое оружие не зацепилось за мое платье, Джо, эта собака никогда больше не плеснула бы виски в лицо женщины. Как иначе поступать с окружающей нас публикой? Большая часть гостей по своим манерам не лучше свиней.
И она бросила убийственный взгляд на мормона.
— Желаю вам в будущем большей удачи! — сказал в утешение Деру. — Я послал за вами, Руби, — продолжал он, — чтобы заинтересовать вас в одном хотя маленьком, но очень важном деле. Оно имеет тесную связь вот с этим украшением на столе, — и он показал на стопки монет на столе. — Прежде всего: знаете вы Джесона, главного инженера Марша?
— Нет, Джо, я с ним незнакома. Но я не прочь признаться старому другу, что он мог бы понравиться мне. Он красивый плут; вчера вечером он взглянул на меня очень выразительно. Я видела, что он умирает от желания познакомиться со мной, но я нарочно держалась подальше от него. Мне известен этот тип изящных джентльменов. Чем меньше обращаешь на них внимания, тем они более тобой заинтересовываются. Думаю, что я могла бы понравиться ему, Джо, если повести дело умно.
— Прекрасно! — сказал Деру. — Я понаблюдаю, как вы с ним встретитесь, но это не должно стать обычной встречей. Вы уже заинтересовали его, Руби, а я со своей стороны тоже подогрел его интерес к вам. Теперь я открываю свои карты… Я доверяю вам, Руби. Джесон — это ключ к положению, которое меня чрезвычайно интересует. Он главный инженер Марша и помолвлен с его прелестной дочерью. Вы, кажется, видели ее?
— О, да! Не раз. Она очень мила, но, по-видимому, немножко горда, как все эти дамы с востока, которые приезжают сюда. Все они смотрят на нас свысока.
— Так вот, — продолжал Деру, — она помолвлена с нашим другом Джесоном; это, конечно, прочно его связывает с Маршем. Джесон мне сказал, что Марш на этих днях посылает его на окончательные поиски прохода через Блэк Хилл. Тут вопрос — быть или не быть? Им желательно найти этот проход, чтобы не останавливать работ. Смит мне сказал, что директора требуют от Доджа и Марша во что бы то ни стало найти проход, иначе дорога должна повернуть на юг. Если этот поворот будет решен, дорога должна пройти через мои — Джо Деру — владения.
Это очень большое дело! Позвольте мне объяснить вам: это значит, что самое меньшее — полмиллиона долларов тотчас попадет ко мне в карман; это значит, что через десять лет ценность моих владений утроится, учетверится; это значит, что где-нибудь на Смоки Ривер вырастет город. И я знаю, где он вырастет!
Одним словом, милая Руби, богатство и сила для меня и хорошие деньги для всех, кто пойдет со мной, кто будет стоять за меня.
Что касается специально вас, моя очаровательная подруга, вы получите красивые платья, брильянты и все, чего пожелаете… Даже Джесона, если захотите!
Слушайте теперь дальше. Все будет зависеть от Джесона. Приберите его к рукам, и ставка будет выиграна. Иногда ведь ничтожный пустяк ведет к осуществлению планов или губит самые грандиозные замыслы. Я телеграфировал моим друзьям в Нью-Йорк, они навели справки о Джесоне, об этом изящном инженере. Что же они мне сообщают? Эта телеграмма шифрованная, но я переведу вам. «Вы можете положиться на точность нашего сообщения, — телеграфируют они. — Человек, о котором вы спрашиваете, происходит из старинной и богатой фамилии. Он принят в высшем обществе, но находится в очень затруднительном положении вследствие сделанных им карточных долгов…» Я думаю, что можно пропустить остальное, — сказал Деру.
— Конечно, если эти пропущенные слова смущают вас, я догадываюсь: «женщины» — не правда ли?