Ее лицо выразило глубокую любовь. Дэви не мог говорить. Он опустился перед ней на колени и прижал ее руки к своим пылающим щекам. Гнев его испарился как скверный сон.
— Обещайте мне, Дэви, — настаивала Мэри.
— Я не могу, Мэри. Я ударил его, когда он был безоружен. Если я теперь не отвечу на его вызов, все станут говорить, что я струсил и боюсь его. Это для меня позор, Мэри!
— Пусть говорят! — с гордостью сказала Мэри. — Тот, кто знает Давида Брендона, не скажет этого!
Он встал, вынул револьвер из кобуры и положил его на стол. Лицо Мэри осветилось счастьем.
— Обещайте мне, дорогой, — прошептала она, приближая свои губы к его губам. — Это так много значит для меня!
— Обещаю, — сказал Брендон. — Даю вам слово, что я не стану драться с Джесоном. Это тяжело, но вы можете на меня положиться!
Успокоенная, она подставила ему губы, и они, обнявшись, долго стояли, слившись в блаженном поцелуе.
— Вам надо идти, — сказала Мэри, — отец зовет меня. Приходите утром, мой милый, дорогой Давид!
Глава XXIIIНарушенное обещание
Новость о найденном проходе, о возвращении Брендона и о его обвинении против Джесона распространилась по городу еще до наступления сумерек. В барах, салонах и на улицах только и разговору было, что о них. Обычно Джулесберг был довольно равнодушен к разного рода новостям, потому что стрельба, ножевые расправы и драки представляли здесь обыкновенное явление. В данном случае интерес подогревался тем, что во всем этом был замешан Деру, и что молодой Брендон разрушил планы этого могущественного феодала.
Публика стала держать пари на выпивку: спорили о том, что предпримет Деру и как Джесон ответит на удар, полученный от Брендона. Эту сцену видели несколько рабочих, стоявших тогда возле вагона Марша. Ради эффекта они, конечно, приукрасили этот факт и говорили, что причиной драки была мисс Марш. Догадываясь, что между Деру и Джесоном существует соглашение и что последние неизбежно вступят с Брендоном в схватку, весь Джулесберг ожидал столкновения в эту ночь.
Зал Холлера был переполнен, когда туда вошел Деру и занял ближайший к двери столик. Многие посетители других салунов на сей раз привили в «Арабские ночи» в надежде сделаться свидетелями интересного зрелища. Они стояли в три ряда у стойки и вокруг игорных столов, тесня друг друга. Воздух, словно электричеством, был насыщен ожиданием волнующего поединка. Старый Холлер важно сидел на своем высоком стуле и пристальным взглядом следил за теснившимися посетителями. Шляпа его была сдвинута далеко на затылок, в зубах он жевал незакуренную сигару и на лице его отражалось особенное умственное напряжение. Он вслушивался в разговоры и пытался уловить из них что-нибудь определенное, но до него долетали лишь отдельные фразы. Однако и из них он уловил, что в воздухе появилось что-то тревожное.
Он увидел, как вошел Джесон и заговорил с Руби, которая явно его ожидала. Она о чем-то его просила, взяв за руку. Джесон протиснулся в толпе и опустился на стул рядом с Деру. Из-под своих густых нависших бровей Холлер начал изучать эту пару. Он заметил, что Деру был в каком-то особенно напряженном состоянии, его дикий взгляд то и дело останавливался на двери; Джесон был бледен и сосредоточен. Он посматривал на толпу и все время беспокойно ерзал на стуле.
«Он в отчаянии, — думал Холлер, — и похож на крысу, загнанную в угол. Ему не хочется вступать в схватку, но он не знает, как отделаться от этого. О! Это самые опасные субъекты!»
Ньюсес Кид вошел в бар, бросил быстрый взгляд на Деру и, бесцеремонно растолкав толпу, подошел к барьеру, где происходила игра. Он облокотился на перила и полуобернулся направо, ощупывая в то же время дыру в нижней части кобуры. Этого было вполне достаточно для Холлера: он уже понял, что затевается. Повернувшись к одному из своих служащих, отпускавшему напитки, он что-то сказал ему на ухо; тот немедленно оставил стойку и обошел столы, за которыми шла игра. Здесь он поочередно что-то шепнул всем крупье. Те в знак согласия кивнули и передали игру помощникам.
Дверь снова отворилась, и вошел Торнтон, известный в округе как самый быстрый из стрелков Деру и хладнокровный убийца, за которым числился целый ряд убийств на пространстве от Канады до Мексики. Холодным взглядом он окинул зал, быстро заметил Деру и едва уловимый кивок его подбородка. Остановившись у стены возле двери, Торнтон сложил на груди руки и спокойно начал разглядывать публику. Через несколько минут появился техасец Джек и стал возле толпившихся близ игорных столов зрителей.
— Ну, теперь, кажется, все в сборе кроме скользкого испанца, — говорил себе Холлер. — А вот и он!
В это время в дверях показался дон Филипп Гонзалес. Он вошел, отвечая улыбкой на приветствия знакомых, показывая ряд белых зубов. Затем изысканно поклонился группе девушек, сделав полукругом широкий размах сомбреро, украшенным колокольчиками, которые издавали серебряный звон. Он вмешался в толпу, проскальзывая сквозь нее как змея.
Старый Холлер поймал взгляд кентуккийца Джека, постоянного игрока в покер, искусного стрелка и человека неукротимой энергии. Джек вошел в бар в сопровождении двух других игроков: Истернера, по прозванию Полк, и высокого луизианца, креола из Нового Орлеана Жюля Ламара. Судья подал им ящик сигар, так как они были непьющие. Пока оба выбирали себе по сигаре, Холлер стал быстро шептать им:
— Ребята, я хочу, чтобы вы оказали мне одолжение. Я не знаю, какую игру затевает Деру, но вся его шайка здесь. Они пришли сюда один за другим, по-видимому, получив определенный приказ. Кажется, у них есть намерение поиграть с жизнью Брендона. У меня нет времени позвать моих охранников; парни Деру нарочно разместились в разных концах зала. Нужно сделать так, чтобы быстро взять их в руки. Я предлагаю такой образ действий: каждый из вас возьмет своего человека и станет поближе к Брендону. Вы можете время от времени отходить от него, но с таким расчетом, чтобы немедленно действовать, если понадобится. Они, конечно, не заподозрят вашей роли в этом деле; вы должны держаться как можно непринужденнее. Если они предпримут что-нибудь против Брендона, мы будем готовы немедленно дать им достойный отпор.
Игроки отошли от стойки поодиночке. Кентуккиец с невинным видом потолкался в разных местах зала и наконец подошел к Ньюсесу Киду; он стал от него справа, поздоровался с ним, успев уловить подозрительный взгляд его змеиных глаз, и тотчас же позвал официанта.
— Подсаживайтесь ко мне, — сказал кентуккиец, в то время как официант ставил бутылку на стол.
— Я не пью, — ответил Кид.
— Как вам угодно, — сказал кентуккиец, выпивая глоток виски, которого он не пил многие годы.
Кид немного отодвинулся в сторону. Через несколько минут кентуккиец безошибочным взглядом измерил расстояние, в то время как Кид перевел свой взгляд на дверь.
Холлер в это время пристально изучал публику.
Он заметил, что Лашер занял место рядом с Торнтоном; потом он сочувственно кивнул Полку, который занял место возле техасца Джека. Программа выполнялась хорошо. Оставался только мексиканец. Холлер сам следил за ним. Опустив руку под стойку, он ощупал свой кольт, убедился, что тот под рукой, и крикнул Гонзалесу:
— Здравствуйте, дон Филиппо! Что вы скажете относительно противолихорадочного средства?
— Великолепно, сеньор Холлер, — ответил Гонзалес. Мексиканец обвел взглядом публику и решил, что оба поста подходят для задуманной работы. Он взял стакан, чтобы выпить, как вдруг дверь отворилась. Вся публика, за исключением игроков, пришла в движение, но тотчас же успокоилась, когда увидела, что вошел Кезей с друзьями Слаттери, Шульцем и О’Бриеном. Окинув взглядом зал, они протискались к стойке.
Почти тотчас же вслед за ними в зал торопливо вошел Брендон.
В одно мгновение кентуккиец правой рукой выхватил револьвер из кобуры Кида, а Лашер в то же мгновение подставил нож к горлу Торнтона и быстро его обезоружил. Что касается техасца Джека, то он очутился под дулом револьвера неизвестно откуда взявшегося Полка. Холлер сидел за стойкой, держа свой кольт наготове, направив его в грудь дона Филиппа. Заметив, в какой ловушке очутились его приспешники, Деру вскочил с проклятиями и ругательствами.
Громовым голосом Холлер заглушил поднявшийся в зале шум.
— Джентльмены, если здесь предполагается драка — пусть это будет честная драка! Закон и порядок прежде всего!
Смущенный разыгравшейся перед ним сценой, закулисной стороны которой он не знал, Брендон нерешительно подошел к Холлеру в тот момент, когда последний отбирал нож у Гонзалеса, не отнимая дула своего револьвера от груди взбешенного мексиканца.
— Здесь генерал Кеземент? — спросил Дэви, обращаясь к Холлеру.
— Нет, его здесь не было, — ответил Холлер. — Я слышал, что он выехал после обеда на запад.
— Странно, — сказал Брендон, — полчаса тому назад я получил записку от Марша, что генерал желает видеть меня здесь в половине десятого, чтобы поговорить относительно работы.
— Полагаю, что с вами сыграли злую шутку! — заметил судья. — Кому-то было нужно, чтобы вы были здесь в определенное время. Но теперь на этот счет не беспокойтесь: можете оставаться здесь сколько вам заблагорассудится.
— Благодарю вас, но я хотел бы найти генерала, — сказал Дэви. — Во всяком случае, я вам очень признателен, мистер Холлер.
Когда он проходил мимо столика, за которым сидели Деру и Джесон, Деру, стоя, позвал его:
— На минутку, мистер Брендон!
Дэви сначала поколебался, потом подошел к столу. Нагнувшись, Деру шепнул Джесону:
— Убейте его сейчас, если у вас есть хоть капля мужества!
Дэви был холоден и сдержан, решив ни в коем случае не ввязываться в ссору.
— Что вам угодно от меня? — спросил он спокойно.
— Я хочу, чтобы вы не совали свой паршивый нос в мои дела! — сказал Деру. — Понимаете?
— У меня нет ни малейшего намерения вмешиваться в ваши дела, мистер Деру, — отвечал Дэви, с трудом сдерживая негодование.