Он повернулся, открыв спину предателям.
Пат Кезей протискался в толпе и стоял теперь рядом, держась одной рукой за спинку стула. Джесон, быстро отодвинувшись от стола, встал, и Пат увидел, что он сжимает рукоять револьвера, поднимая кобуру в направлении спины Брендона, спокойно удалявшегося от стола. Кезей моментально взмахнул стулом, точно киркой. Прогремел выстрел, но пуля ударилась в пол. Джесон выругался и замахал рукой, на которой появилась ссадина от удара стулом.
Дэви, как зверь, бросился к нему. Глаза его горели. В. них было одно желание — немедленно убить этого человека, который уже дважды покушался на него. Но Кезей загородил ему дорогу, а Слаттери помог удержать взбешенного молодого человека. Один из охранников Холлера с группой помощников удерживали Деру от вмешательства. В зале стоял невообразимый шум.
— Стойте, ребята, — гремел Холлер, — мы сейчас устроим честную схватку. Даю вам слово. Замолчите же, черт вас возьми!
Руби Кенни выскользнула из зала в то время, когда Дэви снимал свою куртку. Она видела, что Деру что-то шептал на ухо Джесону, по-видимому, подбадривая его. Она бежала, не переставая, от салуна до вагона Марша. Прибежав, громко постучала в дверь. Как только слуга Тоби отворил ей, она вихрем ворвалась в вагон и криком вызвала Мэри. Когда та, перепуганная, вышла к ней, Руби кинулась ей навстречу и схватила ее за плечо.
— Они дерутся у Холлера, — закричала она. Она тяжело дышала, грудь ее высоко вздымалась. — Джесон и Брендон! Надо их остановить! Вы должны пойти. Никто не вмешивается, будь они все прокляты!
— Быть не может! — воскликнула изумленная Мэри. — Брендон дал мне честное слово, что больше не свяжется с Джесоном. Он не может нарушить свое слово!
Словно камень лег на сердце Мэри. Она унизила себя: позвала Дэви к себе, бросилась ему на шею и призналась в любви! Она говорила ему, как страшна была бы для нее его встреча с Джесоном. И он дал ей честное слово. А теперь при одном слове, быть может, при одном вызывающем взгляде он нарушил обещание, совершенно не заботясь о ее любви и доверии…
Она побежала вместе с Руби в бар. Никогда больше она не поверит ему: он проявил слабость при первом же испытании.
Запыхавшись, они добежали до бара и на мгновение остановились от адского хора диких криков, проклятий, топота ног по полу и глухих ударов дерущихся.
— Сюда, сюда, — шептала Руби. — В дверь не пройдем, они теперь не пустят нас!
Она подвела Мэри к брезентовой стене, вытащила из-за чулка нож, прорезала брезент и прошмыгнула внутрь, увлекая за собой Мэри.
В центре зала, окруженные кольцом зрителей, Джесон и Брендон награждали друг друга ударами. Руки их то поднимались, то опускались, подобно молотам.
Прижав руки к сердцу, как бы стараясь удержать его биение, еле дыша, Мэри увидала, что все лицо Дэви залито кровью. У Джесона один глаз был закрыт, и изо рта текла кровь. Под дикое завывание толпы слышались глухие удары дерущихся. Они не говорили ни слова, были слепы и глухи ко всему окружающему; в глазах их светилась жажда убийства.
Мэри увидала, как Брендон, получив от Джесона удар по скуле, ткнулся в стенку и зашатался, но быстро оправившись, прыгнул вперед и начал бить Джесона с такой быстротой, что его кулаки замелькали, как поршни машины.
Девушки попробовали прорвать кольцо, но стена зрителей не пропускала их. Тогда Руби кольнула ножом в бок одного минёра, тот отскочил, озираясь, и они, воспользовавшись этим, проскочили внутрь кольца. Брендон в это время обеими руками впился в горло Джесона и, несмотря на сильные удары, которыми награждал его противник, держал его мертвой хваткой бульдога.
Мэри вскрикнула и позвала Дэви. Напрасно. В это время он сдавил горло Джесона так, что лицо последнего посинело. Джесон перегнулся назад и упал вместе с Брендоном, который не переставал давить его мертвой хваткой. Мэри бросилась вперед, упала на пол и схватила Дэви за руку. Она смотрела в его глаза, но в них было безумие.
— Дэви, Дэви! — кричала она. — Остановитесь! Ради Бога! Это — я, я, Мариам!
Она увидала, как безумный блеск в его глазах угас. Он разжал руку и освободил горло противника. Джесон, страшно избитый, лежал без движения. Только грудь его высоко поднималась и опускалась. Он силился восстановить дыхание. Дэви встал и смотрел на него. Шум стих. Никто не двигался. Брендон повернулся к Мэри, стараясь подавить свою ярость, от которой его лицо все еще конвульсивно дергалось.
— Мариам… Простите! Я не мог сдержать себя! Меня вынудили!..
Она взглянула на него, не сказав ни слова.
Руби стояла на коленях, склонившись к Джесону. Она страстно целовала его, вытирала кровь с его разбитого лица и громко говорила о своей любви, как бы желая, чтобы весь мир услышал об этом.
Мэри пришла в ужас от всей этой дикости, бесчестья и обмана. Она страдала. Дэви протянул к ней руки, но она отвернулась и скрылась через тот самый прорез в брезенте, который был сделан ножом Руби.
Глава XXIVКраснокожие союзники Деру
Был на исходе 1867 год. Железная дорога быстро подвигалась вперед и наконец врезалась в сердце прерий, где обычно паслись бизоны. Два самых могущественных племени северных равнин, чейены и сиу, решили наконец остановить постройку дороги. Военный вождь сиу, Красное Облако, послал свой ультиматум:
— Я не хочу, чтобы вы были здесь: вы отгоняете от нас бизонов.
Дикобраз, сашем племени чейенов, со своей стороны послал такой же ультиматум, но более дерзкий и угрожающий. Ответом на них был только свист «железного коня». Тогда разразилась буря. По всей линии началась борьба белых с набегами индейцев — борьба не на жизнь, а на смерть.
Брендону приходилось очень трудно при этих условиях. Генерал Кеземент назначил его мастером по укладке шпал. Он частенько подходил к артели Кезея и Слаттери и перекидывался словцом с преданными ему людьми. В разговоре Пат никогда не позволял себе касаться драки в баре Холлера. Хотя после этой истории Дэви сделался в некотором роде знаменитостью среди рабочих, но он был очень несчастлив: Мэри отказалась видеть его, когда он на другой день после драки зашел в вагон Марша, чтобы объяснить, при каких обстоятельствах он вынужден был нарушить свое честное слово. Он был очень благодарен Маршу за его сочувствие. Старик говорил, что он ничего не может поделать с дочерью, что она потрясена этим печальным событием.
В тот день Брендон пошел к костыльщикам, чтобы посмотреть, как двигается работа, и подсчитать, сколько еще шпал надо уложить до вечера. Кезей увидал его и обрадованно приветствовал.
Вдруг он отпрыгнул в сторону. Старый Шульц зашатался. Его колени ослабли. Он упал на землю, пораженный сзади стрелой в левое плечо. Дэви и Кезей склонились к нему, и в это время вторая стрела свистнула возле них. Кезей издал громкий крик, предостерегая рабочих. В это время раздались адское гиканье и воинственный клич чейенов. Рабочие вскочили и бросились к оружию. Кирки, лопаты — все полетело в сторону. Они выстроились вдоль линии в боевом порядке, затем легли на землю и открыли огонь, спокойно и уверенно укладывая каждого, попавшего на прицел.
Слева тучей наседали чейены. Их лошади задыхались в густой траве. Молодые воины, чтобы отличиться, как змеи ползли по траве к линии в надежде произвести атаку и добыть несколько скальпов. Но они имели дело с испытанными, выдержанными и хладнокровными бойцами. Уклоняясь от прямых выстрелов, после первого залпа из ружей и луков, краснокожие рысью окружили рабочих большим кольцом. Пригнув головы к лукам и подставляя под выстрелы бока лошадей, они кружились и оглашали воздух проклятиями и воинственными криками.
Дэви и Кезей поспешно перенесли раненого Шульца к одной из платформ, положили под нее раненого, наскоро набросали несколько шпал в виде прикрытия. Старик был без сознания, когда они вынули из его плеча стрелу. По мнению Дэви, рана была не смертельна. Изо рта Шульца шла кровь: по-видимому, было задето легкое. Они влили ему в рот немного воды, он пришел в себя и слабо улыбнулся.
— Краснокожим приятелям еще не удалось покончить со старым Шульцем, — сказал он слабым голосом. — Это пустяки… только царапина!
— Пат, — сказал Дэви, пристально всматриваясь в кружащихся чейенов, — здесь, вероятно, не менее пятисот человек. Мы не в силах отбиться от них. У нас осталось мало воды. Между тем уже есть раненые. Они ужасно страдают от жажды. Можете ли вы добежать до паровоза?
— Могу! — ответил Кезей.
— Хорошо. Вот вам задача. Краснокожие лишили паровоз прислуги, набросившись на нас. Флин убит или тяжел ранен; они, кажется, превратили несчастного машиниста в подушку для булавок.
— Пойдемте, — сказал Пат.
Оставив Шульца под присмотром Динни и еще двух рабочих, спрятавшихся за прикрытием, они как ветер помчались к паровозу, осыпаемые тучей стрел, которые ударялись о стенки вагонов. Пат упал, отчаянно ругаясь, но Дэви подхватил его, поставил на ноги, и они успели вспрыгнуть на паровоз.
Необходимо было поднять пар. Пат начал бешено кидать в топку поленья, и через несколько минут пар был пущен.
— Ходу! — командовал Дэви.
— Есть! — крикнул новоиспеченный машинист.
Они отцепились от осажденного поезда и пошли задним ходом с предельной скоростью, на какую была способна машина. Топка раскалилась докрасна. Давление пара достигло предела. Пат стоял у рычага машины и так ловко работал, что казалось — паровоз управляется опытной рукой старого машиниста. Дэви работал за кочегара.
— Где вы изучили машину, Пат? — спросил Дэви.
— О, мистер Брендон, я — мастер на все руки! Потом узнаете. Список моих подвигов удивил бы вас, если бы я не был так скромен. Я изучил это на войне, Дэви, мой мальчик! В компании с дюжиной головорезов я украл один паровоз из-под самого носа противника! Я расскажу вам об этом как-нибудь.
Прячась за стенки паровозной кабины, они прорвались через кольцо индейцев. Две-три пули ударились и сплющились о стенки, несколько стрел застряли в кабинке, вонзившись в деревянные части. Наконец опасность миновала. Они гнали паровоз со скоростью, какая только была возможна. Голубой лентой тянулся дымок позади. Пат в восторге издавал дикие торжествующие крики.