Тепло ударило меня почти немедленно. Руки Кости поддерживали меня, ощущая, что мой позвоночник превратился в желе. Глубокие и устойчивые глотки скручивали мои пальцы, в то время как тепло каскадом лилось сквозь меня. Я знала, что издаю короткие судорожные звуки, но будь я проклята, если могла с этим что-то поделать. Это было не просто горячо, хорошо или чувственно. Это казалось необходимым. Как если бы не он пил меня, а каким-то образом я была единственной, кто оставался голодающим.
Я застонала имя Кости и потянулась к нему. Он поймал мои руки, держа их по бокам, пока отстранялся и закрывал проколы своей кровью. Я поднялась без поддержки Кости, радуясь тому, что сижу, иначе я бы просто упала.
— Кости? — На этот раз я произнесла его имя вопросительно, а не со вздохом наслаждения.
— Это ничего не дало, Кэтрин. А теперь тебе лучше всего уйти.
Кости отвел взгляд, когда произнес это, его плечи были неподвижны. Все в нем было далеким и почти сердитым.
Я встала, проклиная себя за то, что не попыталась сделать этого раньше. Что, если всего пара дней имела значение?
— Мне очень жаль, — прошептала я и вернулась в свою комнату так же быстро, как покинула ее.
***
На следующее утро я проснулась, обнаружив, что Кости уже не было. После завтрака я обняла Дениз и сказала, что было кое-что, что я должна сделать. Затем я отправилась на конюшню и схватила лопату.
Я чистила первое стойло около пятнадцати минут, когда подросток с веснушками и каштановыми волосами прибежал в конюшню.
— Остановитесь!
Я ожидала этого.
— Как тебя зовут, парень?
— Э-э, люди зовут меня просто Пони.
— Пони? Зови меня Рыжей. Я Хозяйка, не так ли? И как хозяйка я могу делать определенные вещи. Сегодня я собираюсь почистить эти стойла, а затем потренировать и почистить лошадей. В этом заключается твоя работа?
— Угу. — Он нервно пожевал губу.
— Возьми выходной, Пони. Если кто-то будет доставлять тебе неприятности, присылай их ко мне. Ты не можешь отговорить меня от этого, так что не беспокойся. А теперь будь хорошим мальчиком и покажи мне, где корм, ладно? Не волнуйся, я знаю, что делаю.
Восемь блаженных часов труда спустя я чувствовала себя лучше. Наконец-то я сделала что-то полезное. Стойла сверкали, даже если при этом я была покрыта грязью, навозом, потом и соломой. Пони бродил поблизости большую часть дня, пытаясь быть незаметным. Возможно, он боялся, что я испорчу что-либо, и готовился к ремонтно-восстановительным работам. Я помахала ему, когда вошла в дом, про себя смеясь над его ошеломленным выражением лица.
«Да, малыш. Девочки могут делать то же самое, что и парни».
Я уделила время душу, чтобы смыть с себя зловонье стойл. Затем я собрала влажные волосы в хвост, надела джинсы и удобную рубашку. Спустившись вниз, я была в гораздо лучшем настроении. И была голодной. Спейд и Дениз сидели в гостиной, потягивая шерри и выглядя утонченными даже в этой сельской местности.
— Кого я должна попросить, чтобы получись гамбургер и немного картошки фри? О, и молочный коктейль.
Спейд одарил меня насмешливой ухмылкой.
— Не будешь настаивать на том, чтобы чистить картошку, доить корову и взбивать мороженое самостоятельно? Ты должно быть измотана.
— Ты можешь вытащить девушку из деревни, но деревню из девушки не вытащить никогда, — язвительно ответила я, отказываясь позволять ему разрушать мое настроение. — Хочешь заглянуть мне под ногти, чтобы посмотреть, пропустила ли я немного грязи?
— Я не был бы удивлен, если ты сделала это. — Он указал на компьютер в другом конце комнаты. — Это для внутреннего пользования. Введи, что ты хочешь и когда, и тебе доставят это.
— Спасибо.
Через сорок пять минут я поедала свой второй гамбургер. Да, первый был настолько хорош. Вместо того чтобы заказать еще один молочный коктейль, я пила кока-колу. Дениз и Спейд, вероятно, хотели провести некоторое время вдвоем, и я позволила им это, отправившись кушать на балкон. Только я откинулась и испустила удовлетворенную отрыжку, когда голос Кости почти заставил меня выпрыгнуть из собственной кожи.
— Здравствуй, Кэтрин.
Тарелка соскользнула на пол от моего прыжка.
— Черт возьми, когда ты прокрался сюда?
Кости наклонился за тарелкой как раз в тот момент, когда я поторопилась сделать то же самое. Его пальцы задели мои, когда каждый из нас ухватился за блюдо. Я отпустила первой, проклиная вновь начинающуюся неловкость.
— Ох, спасибо. Не знаю, почему я настолько часто вздрагиваю. И я думаю, что должна извиниться за отрыжку как у водителя грузовика. Очаровательно, не правда ли?
Кости поставил тарелку, и его губы дернулись.
— На самом деле так и было. Я впервые увидел тебя расслабленной. Мои извинения за то, что напугал тебя. Мы с Менчересом последние несколько миль шли назад, поэтому ты не услышала машину.
Я понятия не имела, что сказать. После фестиваля лепета прошлой ночью, возможно, молчание было наилучшим вариантом.
Кости сел на соседний шезлонг. Я выбрала тот, что был напротив него, и тоже села. При этом он покинул свое место, и сел рядом со мной, выгибая бровь и заставляя меня подвинуться.
— Мы можем делать это всю ночь.
Я рассмеялась над идеей играть в «музыкальные стулья» с вампиром, собирающимся отметить свой двухсотый день рождения.
— Мы должны сделать это, просто чтобы увидеть лицо Спейда.
Кости тоже рассмеялся, и этот легкий смешок окатил меня ностальгией. Его рука нашла мою, и я пожала ее по привычке, пока реальность не заставила меня отстраниться.
Или попытаться.
Его пальцы напряглись, не позволяя мне убрать руку.
— И это тоже мы можем делать всю ночь, ты действительно не можешь позволить мне, по крайней мере, держать тебя за руку?
— Господи, Кости, я понятия не имею, что делаю.
Слова раздались в момент истинного разочарования. Теперь я действительно пыталась уйти, но это заставило его обернуть руки вокруг меня.
— Стой. Я сказал тебе, что ты пахнешь знакомо. И ты также кажешься знакомой при прикосновении, и прямо сейчас это все, с чем мне придется идти дальше.
Я перестала извиваться. Кости откинулся, перемещая меня, пока я не оказалась в колыбели его рук и ног. Его грудь служила мне опорой, и Кости переместил под себя еще одну подушку прежде, чем издать звук удовлетворения.
— Так намного лучше. Тебе удобно?
Мне было удобно. Моя спина вписывалась в его грудь, а его нога свисала с кушетки, как это было много раз прежде, когда он держал меня подобным образом. Близость и отсутствие необходимости смотреть на Кости помогли мне подавить неловкость.
— Я не делаю это даже чуточку легче для тебя, не так ли? — пробормотала я. — Ты бы намного лучше справился с ролью супруга человека, страдающего амнезией. А я лажаю семь дней на неделе.
— Нет, это не так, и, пожалуйста, перестань каталогизировать свои недостатки. Меня не волнует, если у тебя отрыжка, ты не наносишь макияж, жуешь с открытым ртом или выкрикиваешь ругательства в церкви. Преданность и честность, как я уже говорил, являются теми двумя качествами, о которых я беспокоюсь.
— Так все было бы нормально, если бы я была шестидесятилетней, пухленькой и с позвоночником, похожим на вопросительный знак?
Его фыркающий смех коснулся моего уха.
— Да. Но думаю, тогда мне придется поискать наиболее удобный путь, чтобы трахнуть тебя.
Я толкнула его локтем.
— Ты, наверное, уже знаешь его.
Еще одно фырканье.
— Джентльмен никогда не разглашает чужих тайн.
— Если я выйду замуж за одного такого, то буду помнить об этом.
Мой сухой комментарий только заставил его рассмеяться вновь. То, как его смех коснулся моей кожи, послало по мне приятную дрожь, и я не думаю, что это было непреднамеренно.
— Ты делаешь это специально, не так ли?
— Конечно.
Его голос был еще более довольным. Не знаю, почему он не добавил «ты еще сомневаешься?».
— Побереги силы, я пока еще не сплю с тобой. Знакомство с кем-то прежде, чем ты найдешь их точку G, вероятно, является новым опытом для тебя. По крайней мере, здесь я буду оригинальна.
Теперь его смех не коснулся моей шеи, потому что Кости откинул голову назад, чтобы свободно рассмеяться.
— Не волнуйся, Кэтрин. Даже если бы ты не была моей женой, то по-прежнему была бы оригинальна, но, пожалуйста, расскажи мне о себе. Так или иначе, я хотел бы знать все, а это бесконечно прекрасное «пока еще» делает меня еще более беспокойным.
— Ты не должен так спешить. — Эта тема снова начинала делать меня дерганой. — В конце концов, я могу разочаровать в постели.
— По-прежнему будь моим не бьющимся сердцем.
Мне потребовалась секунда, чтобы снова толкнуть его локтем.
— Я серьезно. Полагаю, мы должны обсудить это, чтобы, ну, ах, кое-что не выяснилось в постели…
Я замолчала, пытаясь не краснея найти правильные слова.
— Я полагаю, что мне было очень трудно угодить? — спросил он с иронией. — Ругал тебя, если не был удовлетворен, не так ли?
— Нет, конечно, нет.
— Тогда почему ты веришь, что я сделал бы это сейчас?
Слишком поздно я увидела ловушку. О, черт, как объяснить?
— Не пойми это неправильно. Ты… ты любил меня. Даже в первый раз, когда я ничего не знала, ты любил меня, и это… это означает, что ты ставил оценку, понятно?
— Ах. — Пауза. — Я был у тебя первым?
Это была очень личная тема, но она также касалась его. Даже если Кости этого не помнит.
— Вторым, но я действительно не считаю парня перед тобой. Он расценил мое «нет» как «приди и возьми меня».
— Как его звали?
— Дэнни Мильтон. — Вау. Много времени прошло с тех пор, как я думала о нем.
— Одна «л» или две?
Его тон был настолько причинным, что мне потребовалась секунда.
— Одна «л», почему… ох! Ты серьезно? Несмотря на все, что происходит ты, хочешь разыскать его?
Кости сел, немного передвинув меня при этом.