Артур достал из шкафа цинковую мазь, подмигнул пациенту, шлепнул на лоб, размазал широко, наложил новую повязку.
- Что, и все? – за полторы тысячи клиент ожидал большего.
- Могу станцевать еще. Но это дороже.
Клиент осознал и обещал все сделать как уговорено – до утра повязку не трогать, а уже тогда посмотреть, и если все пройдет, завезти деньги. Медбрат даже не настаивал, чтобы это было завтра, сказано было – при случае.
Медсестра, наблюдавшая через полуоткрытую дверь за махинациями новенького, после ухода пациента прошипела:
- Ты что себе позволяешь? Только появился, и уже деньги с больных вымогаешь? Какой завтра, его только пять дней назад с сотрясением привезли, там еще минимум две недели будет заживать, а потом еще шрам удалять, хотя откуда у этого босяка деньги. Появится Николай Степанович, пусть с тобой разбирается.
- Точно, - Артур сложил руки на груди, помотал головой. – Виноват. Пластика. Он должен был за пластику заплатить. Все, больше не повторится.
- Чего заплатить?
- Ну за пластику шрама. Разве нет? Он бы так и ходил?
- Откуда я знаю, - медсестра явно не собиралась сдаваться. – И вообще это не твое дело. Твое дело – повязки менять, гипс накладывать и по поручениям бегать. А ты тут развел коммерцию, без году неделя.
Появился Павел, спросил, что за шум, выслушал четкие, с аргументами и выводами замечания медсестры.
- И как ты это обьяснишь? – повернулся он к Артуру, скромно стоящему возле стола.
- Рейки.
- Какие еще рейки, - буркнула Елена Александровна. Она ожидала от Павла большей поддержки.
- Японское искусство врачевания, - обьяснил Артур. – Про наложение рук знаете? Шарлатаны такое делают, якобы помогает. А это вот настоящее, я у японского иши седьмого дана учился. Пятый круг посвящения, он одной рукой мог глаз вырвать, а другой нарастить. Хотите покажу?
- Я те покажу, - медсестра оглянулась на Павла, ища поддержки.
Но тот неожиданно вступился за родственника.
- Парень и вправду учился. В пятницу вон Лейбмахеру плохо было, так пока Абзыгов прибежал, Артур там что-то нашаманил и Иосифу Соломоновичу получше стало. Так, я на обход, Артур, остаешься здесь с Еленой Александровной, веди себя хорошо. А вы уж, пожалуйста, его в курс дела введите. А то молодой еще, неопытный, а откуда еще понабраться знаний, как не у вас.
- Хорошо, Пашенька, - растаяла пожилая женщина. – Будь спокоен, я этому оболтусу мозги вправлю.
Оболтус только стоял и улыбался.
- Так ты значит наложением рук лечишь, - женщина уселась на стул, пододвинула к себе пачку распечаток с анализами. Про Лейбмахера она точно слышала, но вот с парнем как-то не связала это событие. – Как святой.
- Между прочим, рейки – международно признанный способ лечения. А я его еще с астрологией совмещаю. Когда Сатурн в знаке Льва, и проходит через верхний эксцентриситет Плеяд, самое эффективное время. А вот если Луна в Козероге, и еще полнолуние впридачу, то в такой день лучше даже не пытаться.
Медсестра авторитетно кивнула головой. С такими агрументами она поспорить не могла. Было видно, что парень действительно разбирается. Надо же, придумали япошки рейки какие-то.
- И что, вот так всех можешь?
- Нет, - парень вздохнул.– Максимум два-три человека в день, и то если луна восходящая. А если спадающая, иногда и одного не могу. Да еще солнечные бури эти, вы не представляете, как они мешают лечить, вот подношу руку, а между мной и пациентом словно стена стоит.
Елена Александровна согласно кивнула. Как и многие медработники, она была суеверна и охотно верила всяким теориям.
Видя, что до конца ее не убедил, Артур зашел с козырей.
- Вы вот в каком знаке родились.
- Близнецы, - без раздумий ответила медсестра.
Артур сделал вид, что задумался.
- Так, Близнецы в третьем доме, и что там получается. Ну-ка дайте руку. Ага, сегодня как раз вспышка на Солнце была, вот и наложилось.
- Что наложилось? – встревожилась вконец запутавшаяся медсестра.
- Голова побаливает? Ничего, еще на одного пациента меня хватит. Расслабьтесь, смотрите вверх. Молитву знаете какую-нибудь? Отлично, читайте про себя, а я на пару точек понажимаю, и голова пройдет.
Медсестра закатила глаза к потолку, зашевелила губами, потом оторопело уставилась на парня.
- Прошло. Сразу раз, и все.
- Рейки, - улыбнулся Артур. – Ох и выложился я, сегодня, боюсь, уже никому помочь не смогу. Энергия как в песок уходит, вы очень энергетически сильная женщина. Может, в роду ведьмы были?
По виду Елены Александровны было видно, что она давно это знала.
- Так я пойду? – Артур кивнул головой в сторону стационара.
- Куда? Ах да, иди, иди. – Медсестра потрясла головой, ноющая боль, которая с утра изводила ее, пропала, словно и не было.
К обеду больница знала, что в отделении травматологии и ортопедии появился экстрасенс. Японские термины для большинства персонала ничего не говорили, а вот битву экстрасенсов на канале ТНТ смотрели практически все представительницы среднего и высшего медицинского персонала. К мнению врачей-мужчин никто не прислушивался, да они, впрочем, и не особо старались спорить. Мало ли что в голову женскую взбредет, какой только бред они не выслушивали тут за время работы.
К вечеру слухи дошли до Веры Яновны Непейвода, зама Лейбмахера по медицинской части.
- Это что получается, - в ее небольшом кабинете за столом для переговоров сидели она и два врача. Один из них рисовал что-то на листе бумаги, а второй как раз эмоционально размахивал руками, - в нашей больнице какой-то шарлатан появился. Говорят, он пациентов мимо кассы пропускает.
- Да успокойся ты, Гриша, какому-то дураку лоб мазью намазал, даже денег не взял. Завтра вся эта шутка вскроется, и все, уволим по статье.
- А Лейбмахер?
- Что Лейбмахер, - Вера Яновна усмехнулась. – Я сама с ним поговорю.
- И все же, - Гриша не унимался, - этой Елене из травмы он же голову вылечил.
- Вот об этом я как раз вообще не беспокоюсь, - второй врач перестал рисовать и начал складывать листок в самолетик. – Помнишь, я ей серьгу в ухо вставил, так она похудела на десять кило? Кстати, тогда просто вал пациентов был, мы лямов двадцать подняли, не меньше.
- Так, - Вера Яновна постучала по столу карандашом, - у нас все услуги есть в прейскуранте. И кодирование на похудание, и снятие головных болей. Что там еще?
- Коррекция поведения, - второй врач улыбнулся. – Психологическая реабилитация. Ты лучше, Гриш, скажи, поговорил с парнем?
- Поговорил, - первый врач рубанул рукой. – Тип непрошибаемый. На шизофреника не похож, эмоциональное состояние стабильное. И в то же время поведение соответствует возрасту. Может он и вправду где-нибудь в Японии учился?
- Ты этому веришь? – второй усмехнулся. – Рейки – это же вроде гомеопатии и метода Фолля. Кстати, - он повернулся к Вере Яновне, - у меня есть друг, натуропат. Надо бы его в штат ввести.
- Введем, - решительно ответила та. – И вообще, Максим, ты у нас директор клиники или нет? Или тебе еще кабинеты нужны? Свободных площадей в больнице нет, через Росимущество сейчас трудно будет провести. И кстати чем тебе метод Фолля не нравится, люди верят. И платят.
Максим кивнул. Поток пациентов, встреченных неласковой государственной медициной, в поисках быстрого излечения от выявленных и придуманных болячек плавно перетекал в частную клинику, расположившуюся в одном из корпусов больницы. Главврач здраво рассудил, что гомеопатия и мануальная терапия принесут гораздо больше денег, если не зачислять их на бюджетый счет, а оставлять в частной фирме.
Больным ведь что нужно – чтобы врач поговорил, проникся проблемой, диагноз поставил, да чтобы лечение было быстрое, безболезненное и навсегда. За это и денег не жалко отдать. В госклиниках как – доктора сомневаются, какие-то анализы назначают неприятные, трубки заставляют глотать и кровь сдавать литрами, а после этого руками разводят, мол, может такой диагноз, а может другой. Причем не все так просто с этой кровью, в газетах вон даже печатали, или по телевизору говорили, что какие-то наночастицы вводят, после чего человек становится управляемым роботом. Так, мол, государство зомбирует и без того послушное население.
А в частой клинике и улыбнутся, и слова умные скажут, и образование у них не только Пироговка или Сеченовка, а еще и Тибетский университет исцеления и самопознания, Аюрведическая академия живой воды, Тайский колледж потомственных целителей и т.п. Они пациента насквозь видят, сразу знают, какие анализы нужны и процедуры. И лекарства у них – не химия всякая вредная, а травки, собранные особым способом, наномолекулярные растворы и тому подобное. Да, дорого, зато без вот этих всех заумных и давно устаревших методов официальной медицины.
Все это присутствующим было хорошо известно. Вот только непонятно, что делать с юным дарованием, вторгшимся на чужое поле, а главное – со слухами, которые пошли по больнице, и могут помешать функционированию отлаженной системы. Ненадолго, и не слишком чувствительно, но все равно, любая помеха должна устраняться. Если эта помеха вообще существует.
Это и озвучила Вера Яновна.
- Эх вы, раздули из мухи слона, солидные люди, врачи, из-за какого-то мальчишки прибежали. Время уже десять вечера, по домам пора, а мы тут изображаем какихто агентов зла. Гриш, ну ты понятно, психиатр, тебе по жизни приходится таким быть психованным. Но ты-то, Максим, с чего всполошился?
- Так ведь это Громова сынок, - напомнил Максим.
- Ну и что Громова. Отца его уже два года нет, а вы все трясётесь. Ладно Пашка, он безобидный, да мать его – с ней связываться никто не хочет. А это щенок Громова со стороны, старая ведьма за него не вступится. Так что бояться нечего. Завтра пинок под зад, и все. С мужем я уже поговорила, он такое в своем отделении не потерпит.
Глава 7
Артура в это время меньше всего занимал вопрос его увольнения. Он листал тонкую папку, лежавшую в подвале поверх кейсов с деньгами. Пока Павел смотрел, как зеленые купюры в банковских упаковках ровными рядами лежат в раскрытом чемоданчике, стопка листов формата А4 была убрана за пазуху.