Мать Марины тихо сидела на диванчике и рассматривала меня. Я знал из рассказов жены, что свою бабушку они наконец оформили на Льготную зону. После оформления бабушки Марина стала завидной невестой – единственной дочерью двух работающих родителей. Девушка красивая, умная, хваткая. Света гордилась тем, что она выбрала нашего Василия. Меня же смущало само это слово – выбрала . Словно Вася ничего и не решал.
Света торопилась пересказать состоявшийся разговор. По окончании старшего звена обучения молодым людям рекомендован брак. Это настраивает их на организованную жизнь. Специализацию в таком случае они проходят в одном регионе. Кабинет планирования семьи рассчитывает паре оптимальные физиологические и социальные возможности для рождения ребенка. Социальные: чтобы успеть и ребенка родить, и специальность не забыть. Глянцевые журналы на диване отсвечивали фотографиями спален и броскими заголовками. Света тормошила меня:
– Смотри же. Это – искусственные острова. Очень популярные сейчас туры. Тебе нравится?
– Света, это же бешеные деньги. Я никого не хочу обидеть, но вряд ли брачная ночь у них будет первая. К чему такие траты?
По лицу будущей родственницы промелькнула тень, она натянуто улыбнулась:
– Мужчины мыслят арифметическими действиями, понимаю. Хочу вас успокоить: расходы будут и с нашей стороны. Дочь у нас одна. И внук, думаю, у нас будет один. Впрочем – и у вас тоже.
Света заторопилась собирать журналы. Я остановил ее руку, соображая.
– Почему – тоже? У нас есть младший сын. Света вам его не представила?
Женщины обменялись быстрыми взглядами. Света выдернула руку, собрала в стопку журналы и затараторила всякую чушь, уводя разговор в приличное русло. Сверху спустились Вася с Мариной. Сзади меня обнял подкравшийся Димка. Продолжение разговора было бессмысленным.
3
– Вась, зачем ты женишься?
– Как все – чтобы не бегать и не искать кого-то.
– Папа тоже так женился?
– Слушай, иди уже спать. Мам, уводи его. Я хотел еще пару глав осилить.
Уставшая жена потянула за руку Димку. Прежде чем уйти с ней, он вопросительно взглянул на меня. Старший сын освобождал гостиную от нашествия гостей, рассовывая приборы в мойку, салфетки – в стирку. Тихо жужжал ползающий по периметру гостиной пылесос. Я взял домашний пульт и стал выключать освещение в саду, на веранде и в пустых комнатах, которые были приготовлены для демонстрации Марининой маме. Сама Марина прекрасно ориентировалась на всех этажах дома.
– Как тебе нравится моя будущая теща?
– Не рассмотрел. Тестя почему не пригласили?
– Как раз договаривались, где заказать обряд знакомства семей.
– А без обряда познакомиться уже нельзя?
– В принципе, можно все. Но сейчас принято на обряд приглашать комиссию по распределению. Засветишься с хорошей стороны – получишь хорошее распределение. Знаю, ты экономишь. Но ты же слышал – Маринкины родители для нее ничего не пожалеют.
– Слышал-слышал, и не только это. Что там говорилось о единственном внуке?
– Внимания не обращай. Это все байки.
– Байки о чем?
Сын прикусил губу так же, как Григорий. Я вздохнул. Очевидно, что на сегодня моя порция печали до конца не выпита. Байки, по словам старшего, ходили среди выпускников старшего звена. Заключались они в том, что выпускникам спецшкол проводили обязательную химическую кастрацию. Эту информацию Марина растрепала матери, а та в сегодняшнем разговоре посочувствовала Светлане. Подтверждения этому не было никакого. Пути тех, кто находится в спецучреждениях по социальным программам, проследить трудно. Можно звонить туда хоть каждый день. После частых звонков дадут понять, что ты отвлекаешь персонал. Норма – один видео-сеанс в месяц. Утешай себя благополучной видимостью.
Откуда ж навалилась беда? Индивидуальная программа давала неплохие результаты обучения. Учителя не высказывали никаких опасений по поводу предстоящего тестирования. Оставалось поверить Григорию. Мальчик, не получивший стандартного образования, не может и не должен показать хорошей балльности.
– Пап, я хочу после свадьбы уйти жить к Марине. Твои и мамины доходы пойдут только на Димку. Это поможет.
– Жить ты будешь здесь. Этот дом строил твой дед. Он не должен достаться чужим. Пусть здесь родится твой сын и доживет до старости твоя мать. Постарайся не отправлять ее на Льготную зону.
– Ты так говоришь, будто тебя здесь не будет. Собрался поменять место жительства?
Если бы! При моем прадедушке много говорили о всеобщем объединении на основе общечеловеческих ценностей, но боялись потери национального колорита. По иронии судьбы только этот колорит и сохранился. Названия географических объектов, учреждений, школ сохранили традиционные звучания. Пышно праздновались национальные праздники. Охранялись национальные памятники и святыни.
На сегодняшний день все учреждения планеты проходят аттестацию по единым требованиям. Границы любого государства открыты. Можно уехать куда угодно. Только – зачем? Пересекающий государственную границу эмигрант сопровождается полным пакетом информации о себе. Ему предложат работу по специальности, а его ребенок продолжит обучение «по стандартам». В любом уголке догонит то, от чего ты убегал.
На следующий день я оплатил счет.
4
После трех ступеней обучения, распределения и стажировки всех членов общества знакомят с «выпускной» характеристикой. Цель – возможность исправления своего «Я». В дальнейшем психологическая служба компании-работодателя дополняет характеристики, но их обозрение считается некорректным. Взрослый способен на самооценку. Хранимые досье применяются только при продвижении по службе. Все изменения и дополнения в характеристиках автоматически фиксируются в базе координаторов.
По результатам обучения я мог быть включен в программу по подготовке законодателей существующей общественной системы – координаторов. В моей выпускной характеристике отмечались как положительные, так и отрицательные черты характера. Среди отрицательных перечислялись: ведомость, зависимость от чужого мнения. Среди положительных – устойчивость к стрессам, интеллектуальная азартность, настойчивость в поиске решения проблем. Среди набора качеств, которые моли бы обеспечить мое движение вверх по социальной лестнице были, как положено, и наблюдательность, и внимание, и память. Сегодняшний день был первым, когда меня подвела память.
Днем я не встретил среди сослуживцев Григория. Ничего необычного в том не было – у нас на неделю вперед утверждался индивидуальный график с учетом необходимых рабочих пропусков по причинам личного характера или болезни. Расспрашивать о пропусках не принято.
Я закончил рабочий день, но, задумавшись, отправился не к станции магистрального тоннеля, а по старому асфальту в сторону Промзоны. Уже на подходе я сообразил, что совсем не собирался навещать Григория и что его жену пугают гости без предупреждения. На входе в старый город шоссе разбегалось веером узких дорожек. Я отправился по центральной, намереваясь свернуть на первом же перекрестке. Улицы шли, словно расчерченные по линейке, располагаясь параллельно и перпендикулярно. Зелени мало. Некоторое разнообразие вносили вывески магазинов.
В нашей Жилой зоне не было магазинов. Необходимые продукты доставлялись по заказу – самые свежие. За крупными покупками мы ездили по выходным в Торговую зону.
Глаза выхватили из общего хаоса группу домиков с претензией на стиль. Стены одноэтажек – не из серого бетона, а из красного кирпича. Окошечки маленькие, но подведены под арку. Вокруг каждого домика – забор: чуть ниже человеческого роста, но строго берегущий от окружающего мира свою маленькую территорию. Мне понравились два дома-близнеца с объединенным двориком. Под окнами – колючие кустики, по забору – вьюны, у крылечек – рябины. Вдоль забора прорыта канава для стока. А через канаву – игрушечный мостик с перильцами.
Со стороны улицы шла женщина, которую я, кажется, испугал. Но того, кто шел за ней следом, она боялась больше, поэтому, остановившись на миг, бросилась ко мне, схватила за руку и потащила через мостик в калитку. Мужской силуэт на дороге застыл.
Перед домом женщина одной рукой поколдовала над замком, другой все еще держала и не отпускала меня. За ней я послушно прошел через тесный коридорчик в комнатку. Сразу у двери – два ряда крючков, означавших прихожую, и тумбочка с зеркалом и емкостью для воды с краном. Напротив двери, наискосок, с одной стороны – стол и два стула (столовая?), с другой – электроплита (кухня?). Была еще дверь в другую комнату. Там в углу стояло зеркало. В его отражении я заметил шкаф для одежды, диван. Грубоватым и низким, как у мужчины, голосом, незнакомка прервала неловкую тишину:
– Извините. Вы же догадались, что я не хочу видеть одного человека. Я сказала, что у меня есть друг, но он не поверил. А тут вы у калитки – очень кстати. Садитесь к столу. Я напою вас чаем и провожу. Вы же нездешний, это видно. Ищете кого-нибудь?
– Решил прогуляться после работы.
– Очень смешно. Разве на Промке гуляют?
– Раз здесь можно жить, то почему нельзя гулять?
– Ваше дело. Куртку можете снять. Сейчас будет чай. Там под салфеткой лежит печенье. Меня зовут Наташей. А вас как? Влад?
Скоро я прихлебывал горячий крепкий чай. Я давно забыл его вкус. Дома у нас заваривались только травяные чаи из собственного садика. Мы всегда берегли свое здоровье.
– Что это за квартал, Наташа?
– Такой же старый квартал. Эти домики не сдаются – не проходят санитарного контроля, но их можно купить и оплатить благоустройство. Только в этом секторе и осталась относительно дешевая земля. Я сама оплатила подключение электрообогрева. На отведение воды еще не заработала, поэтому оплачиваю штрафы.
– Наташа, может, лучше заработать на выезд из Промзоны?
– Мне так и говорят. Только снимать жилье – ненадежно, купить – нереально. А этот домик – мой собственный. Мне здесь нравится. Мама с отчимом живут на другом конце города, лишний раз в мою жизнь не лезут. С соседями бы повезло… Боюсь, что дом напротив купит урод какой-нибудь. А вы где живете?