– Я бы все равно развелся, пусть в другое время и по другой причине.
– Значит, судьба?
– Может быть. Но я ее выбирал сам, а Димку лишила альтернативы собственная мать. В голове не укладывается! Он должен был закончить старшее звено. При самых неблагоприятных обстоятельствах он, став совершеннолетним, сам должен был выбрать между проживанием в мегаполисе с кастрацией или выездом в Зону Освоения без нее. Кстати, ты не знаешь случайно статистику в таких случаях?
– Знакомился года два назад. Тогда выбирала новые территории четверть коррекционных подростков. Полагаю, что сейчас меньше.
– А что повлияло в сторону уменьшения выбора?
Гриша внимательно посмотрел мне в глаза, потом оглянулся, словно решаясь на что-то серьезное.
– Да, есть обстоятельства. Прости, Влад. Я не хотел впутывать тебя в это. Ты сейчас не имеешь права рисковать собой. Если бы ты сам меня не нашел, разговора бы не было.
– Да говори уже.
– Твой персональный компьютер подключен к внутренней административной сети концерна?
– Да. И к общей сети концерна, и к малой административной.
Григорий снова оглянулся:
– Хорошо, что Лиза позвонила мне. Я успел захватить это.
Он протянул мне флешку.
– Завтра на рабочем месте ты вставишь ее в свой компьютер. На ней – вирус, который вызовет сбой во внутренней административной сети через 6 часов, но это будет лишь внешним проявлением. К концу рабочего дня ты должен покинуть концерн, унести и уничтожить флешку. Когда начнут лечить внутреннюю сеть, оператору понадобится выход в Интернет. В это время вирус сработает на передачу информации с главного компьютера, код доступа которого я знаю еще со времен своего пребывания на фирме.
– Ты думаешь, что он не меняется?
– Я знаю схему и период времени, по которой он меняется.
– Шпионские страсти! Ты же можешь провести выемку информации по закону.
– Боюсь, что ее при этом уничтожат. Речь, Влад, идет об очень серьезных вещах. Давай немного пройдемся по круговой аллее, а то торчим у всех на виду.
Мы пошли по аллейке, окруженной причудливыми газонами. Они были выложены каменными плитами, сквозь которые пробивались маленькие цветущие кустики. Цветы на камнях, ажурное литье и разноцветные домики с воротами в отдалении. Вход в магистральный тоннель, стилизованный под средневековый замок, ров с водой вокруг здания. Во всем покой и надежность.
– Наш химический концерн входит в тройку лидеров и по объему, и по разнообразию продукции. О прибылях не говорю. Но есть слабое звено – сырье. Объем сырья зависит от поставок из Зон Освоения. А там появляются настроения под лозунгом «оплата по справедливости». Понимаешь, на первых этапах Выселки были разрозненны, зависели от Жилых Зон в вопросах продовольствия, лекарств, энергии. Но хозяйство усложнялось. Построено было несколько крупных электростанций разного типа в местах добычи основных видов сырья. Попутно появилось тепличное овощное хозяйство, фермы с быстрым выходом мясной продукции. Есть система связи между поселениями.
– Этого недостаточно для автономии. Формально зоны управляются надсмотрщиками. И у тех, насколько я знаю, есть право наказаний – от экономических до силовых.
– Надсмотрщики на зонах вынуждены сотрудничать с комитетами из высланных. Тенденция к автономии наметилась. У них есть цель и средства. Их экономический бойкот может посадить города на голодный паек. Представляешь, что тогда начнется?
– Что?
– Посмотри на мой район. Здесь нет магазинов, транспортный коридор – один, вокруг входа в него мы гуляем. Такие же уязвимые места – на входах с подачей энергии и воды. Наши люди сыты и беззаботны в восьмом поколении. Их не нужно убеждать или запугивать. Лиши на время света, горячей воды, урежь потребление, и они проголосуют за войну. Война не будет названа своим именем. Обывателям преподнесут что-нибудь вроде «реорганизации рабочих мест в Зонах Освоения с целью увеличения производительности труда и сохранения экологического равновесия северных районов». Для обеспечения законности на места введут силы правопорядка. На деле же – начнут убивать.
– А как с этим связано твое поручение?
– Я давно занимаюсь этим вопросом. Не спрашивай, откуда у меня появились сведения о причастности руководства нашего концерна к заговору.
– Может, ты и в нашем концерне появился не случайно?
– Координаторов, Влад, распределяют чиновники по специальностям на общих основаниях, но Совет Координаторов может составить любое резюме.
– Так я угадал?
– Это не важно. Важно, что мое присутствие сдерживало активность концерна. Когда умер отец, у меня появилась возможность переезда в Жилую зону. Тут же пришло выгодное предложение от компании такого же профиля с меньшим оборотом, но с более высокой зарплатой. Улавливаешь? Отказаться от предложения – объявить о своих подпольных интересах.
– Ты думаешь, что они устроили это предложение?
– Ну, этого мы не узнаем. Я объявляю о своем уходе, но тут тебя приглашают в Дом Законов. Вокруг тебя походили какое-то время, но скоро успокоились. Наши контакты после моего увольнения прекратились. Направление твоего старшего сына на стажировку в Стратегическую зону определенно показывало на его будущее и, как следствие, на твою непричастность к Совету Координаторов. Руководство концерна могло решить, что наблюдение снято, и форсировать план силового решения сырьевой проблемы. Мне очень важно быть в курсе этого плана. Нужно хотя бы оттянуть принятие силовых методов.
– А почему концерн торопится с их принятием?
– В Зонах освоения растет движение консолидации, и вместе с ним – амбиции. Полвека назад разрешенные там спортивные объединения в массовом порядке открыли секции борьбы. Пока спохватились – на Зонах возникли оборонительные отряды. Речь идет уже о скрытой армии, которая будет защищать свою независимость. Против городов им не выстоять. Ты же понимаешь… Но они не остановятся на достигнутом. Они много работают, и у них нет иждивенцев.
По моему городу ходили невидимки, которые выкручивались из житейских передряг, но вершили при этом судьбы мира. Как должны были чувствовать себя образованные и информированные члены общества, общаясь ежедневно с обывателями, которых интересовали только светские скандалы, счет спортивных состязаний, последние сериалы да модные маршруты отдыха?
– Гриша, а как ты жил в Промзоне?
– В смысле?
– Там же половина населения с отклонениями. Меня от одного вида голубых воротит, я на другую сторону заранее перехожу. Я Димку месяца два после переезда на улицу боялся выпускать. Я, конечно, мало с кем общаюсь. Дом у меня отдельный. Режим работы у меня дневной.
Он не сразу понял, что я хочу услышать, но потом грустно усмехнулся:
– Посмотри вокруг. Чистота и порядок. Организованная жизнь, благородные цели. Там, наоборот, скопище неудачников. Но стоит изменить всего несколько условий, ну, как я уже говорил, подачу воды и пищи, разницы в поведении между жителями Жилой зоны и Промки не будет. А после стадии хаоса конструктивный выход быстрее найдут те самые – «с отклонениями».
– Почему?
– Потому что большинство Жилой зоны будет ждать готового решения извне. Для послушания их даже кастрировать не нужно. Это общество граждан, возникшее в результате целенаправленного отбора столетий. А в Промзоне с детства привыкают надеяться на себя. Сравни отношение к жизни у Наташи и Светы.
– Уж не скучаешь ли ты по Промзоне?
– Не поверишь. Скучаю. Навещал бы при случае.
– Тогда держи. Мне уже недолго пользоваться. В ящике письменного стола найдешь доверенность на предъявителя с правом пользоваться всем имуществом.
Я передал ему запасной кодовый ключ от своего дома, стараясь казаться веселым. Вспомнил еще об одном деле.
– Хорошо, что ты завел разговор о Наташе. Постарайся с ней встретиться уже завтра. Когда мы заключили соглашение о присмотре за Димкой, я для большей убедительности завел счет, куда отчислял ежемесячно небольшую сумму. Она об этом не знала. Сейчас накоплений хватит, чтобы поселиться в Жилой зоне года на два. Если снимет коттедж на две семьи, то еще на больший срок. Право пользоваться счетом есть у меня и у нее.
– Она возьмет деньги?
– Да. Ты скажешь ей, что моей платой за услугу Алекса будет честный ответ на один поставленный мне вопрос. Я вынужден буду признаться, что он – отец Наташиной дочери. И подскажи ей, на каких основаниях она может сменить фамилию.
Григорий забрал кодовый ключ, уложил его в бумажник. Оттуда же он вынул небольшой диск.
– Я когда-то давно знакомился с этим материалом. Ношу с собой с тех пор. Посмотри вечером. Уничтожишь вместе с флешкой, чтобы не оставлять улик. Прощай. Удачи тебе!
7
Я не стал зажигать свет, потому что не хотел говорить с Наташей, которая пришла бы справиться о Диме. Я на ощупь пробрался в комнату, включил компьютер и вставил Гришин диск. Затем при голубых отблесках с экрана пробрался на кухню, захватил упаковку с чем-то хрустящим, удивляясь проснувшемуся аппетиту. Когда я вернулся, весь экран монитора занимала карта-схема Зон Обитания.
Конец прошлого тысячелетия привел к необходимости коррекции границ. Успехи генной инженерии решили проблему голода. Люди получили контроль над рождаемостью. Естественный прирост резко снизился. Население Земли начало медленно, но неуклонно уменьшаться. В ответ появилась тенденция укрупнения административно-государственных образований. Процесс объединения стран интенсивно прошел в Африке, Азии, Южной Америке и Европе.
На карте передо мной коричневым цветом различной насыщенности пестрели мегаполисы самых благоприятных для жизни субтропических зон обоих полушарий. В западном полушарии – по два-три десятка Американских и Канадских супергородов. Южнее – города Объединенных Индейских Стран.
В восточном полушарии рисунок был сложнее. Только на небольшой прибрежной территории Европы сохранились мегаполисы двенадцати государств. Впрочем, границы их невозможно было различить в сплошной полосе строений вдоль Средиземного моря. В Африке – мегаполисы Единого Арабского Мира и Объединенного Государства Африканских народов. В Азии – Японские, Китайские, Государств Народов Тибета, еще нескольких. Российские мегаполисы размещались на территории Кавказа и в горных долинах Южной Сибири. Сохранена была богатейшая северная территория! Такой огромной площади Зоны Освоения не было ни