Очи все в небесной воде, в морской воде, водоросли запутались в бороде...
Арон и Моисей
У бедной и многодетной тёти Фиры родились близнецы. А тётя Дора, её двоюродная сестра, была богатой и бездетной. Уступи мне одного, – сказала тётя Дора. И тётя Фира уступила. И тётя Дора забрала Арона. И он называл её "мамой". И у него было всё, чего может пожелать маленький мальчик.
Потом Арон вырос, а тётя Дора умерла. И он плакал, а потом стал главой большого клана, поскольку тётя Дора дала ему хорошее образование, и он даже какое-то время работал в министерстве. И всем помогал, даже своему нищему и непутёвому дальнему родственнику Моисею. А вот тётю Фиру терпеть не мог. "Эта мерзкая старуха! – говорил он. – Не могу её видеть, меня от неё трясёт". И Моисей терпел, поскольку Арон давал ему деньги, и они с тётей Фирой с этого жили. Но однажды не вытерпел. "Идиот, – сказал Моисей, – это же твоя родная мать!" И выложил на стол документы.
Арон проглядел документы, ушёл в свой кабинет и не выходил до вечера. А вечером повесился на подтяжках. Тогда ещё носили подтяжки.
Лилит
Лилит заходит в чужие дома, обнимает чужих мужчин, пьёт их силу, заедает лунным лучом. Она приходит оттуда, где нет зимы, оттуда, где нет вины, выглядывает из зеркала, из его глубины, с его внутренней стороны. Архангел с огненным мечом никогда не видел такой жены.
Спи, моя радость, это радио за стеной, не ходи туда, побудь со мной, за окном зима, а у нас тепло, в батарее булькает тёплая вода, ты только погляди, на кого похожа она, эта девка, не ведающая стыда, волосы растрёпаны, ногти её черны...
ЧЁРНАЯ ПРОСТЫНЯ
Ситников
Ситников срезает угол, он опаздывает, дерево шумит,
у него в портфеле землекопы, бассейны и поезда,
прошлогоднее яблоко, непривлекательное на вид,
и прочая ерунда.
Он и сам не знает, почему пропустил урок, как-то всё не так,
проходил мимо дома, предназначенного на слом,
буквально на минуту остановился покормить собак,
которых помнит по именам,
он знает – в пространстве-времени обнаруживается некий зазор, стык,
то есть всё может быть эдак, а может так,
поганая штука, но он привык,
дерево кивает ему головой и говорит "привет!"
это добрый знак!
У подъезда он машет руками, отпугивая птиц,
втянув голову в плечи, как будто какой-то кац,
он заглядывает в свою одноклеточную тюрьму.
Ученики, как по команде, оборачиваются к нему.
У них нет лиц.
Учителка дура, а делает вид, что своя:
Было дело, он в класс принёс воробья...
Вызывание пиковой дамы
Борису Херсонскому
1
Девочка-девочка, по улицам бродит чёрная простыня...
– Чёрная простыня, не трогай меня!
Я закроюсь в квартире, чтоб никто не нашёл,
я буду вести себя хорошо!
– Дура Зинка тебе рассказала про чёрную простыню,
а это я, твоя мама, за дверью стою и звоню.
У тебя на дверях защёлка, а в руках у меня кошёлка,
у меня на шее платочек из натурального шёлка.
Выгляни в щёлку!
У меня в кошёлке сгущёнка, тушёнка, другие всякие банки.
Ну и тяжесть – из этой жести, наверное, делают танки!
А ещё распишись – вот, смотри, телеграмма на бланке;
папка пишет, что скоро приедет... Открой, засранка!
"Говорило торжественным голосом радио на стене
про гроб на колёсиках, едущий по стране".
2
Эту пластинку трогать нельзя,
ставить её нельзя.
Она поёт про зелёные глаза,
зелёные глаза.
Девочка-девочка, там за стеной
пляшет гроб заводной.
"Мамочка, что у тебя в руке?
кто у тебя за спиной?"
"Девочка-девочка, не гляди,
бабушка умерла.
Видишь пятно у меня на груди?
Это её дела!"
"Мамочка, где же сестричка моя?
В какие ушла края?"
"Нынче в подземных хоромах крота
светит её нагота"
Мама накрасила красным рот,
ногти её остры;
"Девочка-девочка, будет крот
мужем твоей сестры!
Крутится-вертится шар голубой,
вот я пришла за тобой!
Что ты боишься, иди сюда,
дай же мне ручку, дай,
красные пятна на простыне –
это всего лишь к весне".
3
Чёрная Простыня идёт по городу, истыканному дождём,
девочка-девочка, Чёрная Простыня уже нашла твой дом,
укройся с головой, свернись в клубок, в комок,
чёрная простыня никак не отыщет дверной звонок...
и тогда Чёрная Простыня включает свой инфракрасный зрачок
и видит, как девочка в кроватке поворачивается на бочок,
и видит инфузорию в луже и кошку на чердаке,
и собаку в подъезде, мечтающую об ошейнике и поводке,
и видит любовников, лежащих в обнимку, словно одно существо,
и видит старика на сетчатой койке и все тайные мысли его,
и видит девочку-девочку, не спящую на боку,
и она протискивается под дверь, подобно какому-то презренному половику,
берёт девочку за руку и говорит: пошли,
есть другая земля, помимо этой земли,
здесь у твоего папы копыта, у мамы твоей – клыки,
и девочка-девочка идёт за ней, не отнимая руки,
и комната за спиной остаётся неприбрана и пуста,
и у неё, у девочки-девочки, тянет в низу живота.
Таблица периодических элементов. Доска, измазанная свечой.
Из противопожарного ящика воняет кошачьей мочой.
Построение в спортзале. Линейка. Торжественные голоса.
Смирнова из параллельного падает в обморок уже через полчаса.
4
Уроки начинаются в восемь тридцать,
на улице ещё темно, сыро,
толстые колготки в толстый рубчик
перекручиваются при каждом шаге,
натирает резинка.
Толстый портфель оттягивает руку,
не миновать тебе сколиоза,
полового созревания, дефицита ваты,
освобождения от физкультуры.
Хуже всего, когда, повернувшись к доске, выводишь
математические формулы, – юбка
задирается кверху и все смотрят...
Ты идёшь и мечтаешь о такой штуке,
на которую можно встать и поехать
по тротуару до самой школы, –
нечто вроде моторизованного самоката.
А ещё хорошо бы перенестись отсюда
в какое-то совсем другое место,
где слова и поступки исполнены смысла
и мир не делится на детей и взрослых, –
золотое, лазурное, слюдяное...
Осенью светает поздно,
жёлтые листья
сиротливо приникли к мокрой брусчатке.
Девочка-девочка, не читай книжек –
Даррелла, Стругацких, Роберта Шекли,
"Юный Натуралист", "Вокруг света",
"Сексопатологию" Свядоща, Мопассана,
не ходи на фильмы про Анжелику,
и скажи родителям, чтобы купили ранец.
В придорожном кустарнике кошка моет живот...
В придорожном кустарнике кошка моет живот,
Из общежития слева доносится смех, весёлые голоса
Не ходи туда, там давно уже никто не живёт:
Пустые комнаты, разобранные леса.
Кто-то в конце переулка – не надо туда смотреть,
Разбухшее тёмное тело, два бледных пятна огней.
Если тебя зовут маша, то вот он, твой медведь,
Если, скажем, серёжа, то что-то ещё страшней.
Юдифь
Как легко нащупать впадинку в позвонках,
Обнажённое лезвие падает на атлант{1},
Ах, какая сила в нежных её руках,
Что ещё? Наверное, выдержка и талант.
А могли бы жить счастливо до сих времён,
Что почти вероятно в наших худых лесах.
Комариный звон, костёр, голубой вагон.
Что ещё? Пионер в голубых трусах.
Но вокруг позор – как бы некий большой спортзал,
Вис и жим, и другие обрубки слов,
Там очкастая девочка прыгает на козла
И хихикает мальчик в кулак и поверх голов.
Ничего, терпи, моя нимфа, физрук не съест,
Здесь никто не умирал ещё от стыда,
Говорят, тем более, рядом сосновый лес,
А в ближайшем озере хоть грязная, но вода.
Что ещё? Там за переездом огонь горит,
Через два урока будет родная речь,
Так вставай, Юдифь, вставай, и очки протри,
И востри свой меч, скороспелка, востри свой меч.
Кто рыщет в ночи по садам...
Кто рыщет в ночи по садам,
как будто какой-то Саддам,
кто прячется здесь под мостом
как будто бы Гитлер с хвостом,
кто в окна ночные стучит,
кто ухает страшно из тьмы,
кто страшной ногою сучит?
Но не испугаемся мы.
Вот Фёдор стоит с топором,
вот Коля сидит за столом,
и баба идёт по двору,
похожая на кенгуру.
Баба Катя
Баба Катя прячет руки в рукава,
не снимает платья даже по ночам,
у неё растёт на заднице трава,
но она не обращается к врачам,
баба Катя полагает – средь врачей
недовыявили всё же палачей.
Баба Катя, хорошо поворожив,
может видеть на три метра вглубь земли,
утверждает, что покойники ушли
строить светлую покойницкую жизнь,
что могилы лучших отпрысков страны
телевизорами все оснащены.
Баба Катя ищет травы при луне,