На лестнице послышался чей-то громкий голос.
– Это Зальтнер! – вскричал Торм и бросился к двери.
– Да, это я! – отвечал тот, радостно пожимая руки обоим друзьям.
– А моя жена? – был первый вопрос Торма.
– Не огорчайтесь, – сказал Зальтнер. – Ваша супруга, скоро подъедет, ведь теперь на Землю будет отправляться корабль за кораблем.
– Так она не приехала? – воскликнул Торм, бледнея.
– Она не могла ехать. Она не совсем здорова, и врач не разрешил ей сейчас путешествия.
– Она, по крайней мере, написала?
– Нет, она не могла писать, но просила устно приветствовать вас. Не беспокойтесь только, врач говорит, что она скоро будет в состоянии ехать на Землю. Правда, вам нечего беспокоиться.
Торм сел.
– А Элль, – спросил он мрачно. – Где же он?
– Он тоже остался, пока не выздоровеет ваша супруга. Он не хотел оставлять ее одну.
Торм молчал некоторое время.
– Простите, что я прошу у вас об одолжении, – сказал он вдруг, я хочу ехать на Марс.
Зальтнер и Грунте удивленно переглянулись.
– Этого вы не должны делать, – воскликнул Зальтнер. – вы разъедетесь с вашей женой.
– Здесь сейчас находится Илль. Грунте не откажется переговорить с ним и отправить световую депешу на Марс. Мы узнаем, таким образом, там ли Исма, и условимся. И если она еще не выздоровела, я поеду.
– Путешествие не представляет теперь особых затруднений. Каждую неделю отсюда отправляется воздушный корабль на северный полюс, а оттуда 15 го числа каждого месяца летит на Марс межпланетный корабль. Хотят открыть междупланетное сообщение.
– Я поеду сейчас! – воскликнул Торм.
– Ну, сейчас нельзя. Илль как раз находится во дворце, и с ним нельзя поговорить.
Грянули пушечные выстрелы. Этим возвещалось, что император вместе с полярным президентом показался народу.
Грунте встал и захлопнул окно.
––
Исма лежала бледная и изнуренная на своем диване Медленно выздоравливала она от тяжелой нервной болезни, которой она заболела под влиянием необычных жизненных условий, а также и душевных потрясений.
К ней вошел Хиль.
– Когда могу я ехать? – был, как всегда, ее первый вопрос.
– Как только у вас будут для этого силы, – ответил тот.
– Ах, Хиль, вы говорите мне это уже две недели. Дайте же мне попробовать!
Вам надо сперва попробовать другое: как вы будете себя чувствовать, начав здесь, у себя в комнате, понемногу принимать гостей. Вас уже много дней ждет один человек, которому я раньше не разрешал видеться с вами.
– А сегодня разрешите? – живо перебила его Исма.
Хиль улыбнулся.
– Только будьте совершенно спокойны, и только четверть часа, не больше. При этом условии я его пущу к вам сегодня.
Он вышел.
Через несколько минут вошел Элль.
Кровь слегка бросилась к щекам Исмы, когда она медленно протянула ему свою тонкую руку, которую тот с жаром поцеловал. Он не выпускал ее руки, и долго они ничего не говорили
– Вы давно вернулись? – спросила она наконец.
– Когда я узнал, что вам разрешают ехать, я поспешил сюда. Я не хотел, чтобы вы ехали одни. Но я нашел Вас уже больной. С вами нельзя было видеться.
– А вы больше не сердитесь на меня?
– Исма!
– Я была очень неправа, очень виновата… И вы теперь хотите сопровождать меня?..
– Если вы поедете, конечно. Но…
– Что такое? Скажите мне все, Элль! Вы думаете, что я никогда больше не смогу!..
– Что вы, что вы! Вы скоро будете в состоянии ехать. Нет, я думал о других обстоятельствах, говорящих против вашего отъезда.
– Не скрывайте от меня ничего. Мне ничего почти не говорят о Земле. Я думаю, что Илля с большим восторгом встретили в Берлине. А мой муж здоров?
– На этот счет вы можете быть спокойны. Я должен сказать вам больше, Хиль сегодня разрешил мне это. Если бы вам что-либо помешало ехать на Землю, вы все равно скоро увидитесь с вашим мужем. Он на северном полюсе и ждет известий, едете ли вы к нему, или он сам должен ехать на Марс.
– Он хочет ехать на Марс! И вы об этом знаете? А я?
– Его письма еще не успели дойти. Получена только световая депеша от Илля. Но Хиль не хотел вам сразу говорить.
– Он хочет приехать. Но зачем? Лучше я поеду на Землю.
– Сейчас вы еще не можете ехать, а там…
– Что такое?
– Могут измениться опять наши отношения с Землею.
– Теперь кажется всё мирно.
– Последние известия не так уже радостны…
– Рассказывайте скорей! А то пройдут наши четверть часа.
– Что я буду утомлять вас политическими известиями, в которых я сам еще не вполне разобрался. Державы спорят из-за английского наследства. Франция и Италия, Германия Франция, Австрия и Россия спорят о границах колониальных владений в Азии, Африке и Турции. На Средиземном море также нет ни одного пункта, по которому бы сговорились. Возможно что вспыхнет мировая война. Марсиане будут против. Вот почему может случиться, что опять у нас ухудшатся отношения с Землею, на этот раз и с Германией. Во всяком случае Терму следовало бы приехать сюда.
Исма покачала головой,
– Все, что вы мне рассказываете, меня очень огорчает…
И после короткого молчания она воскликнула:
– Но я хочу скорее выздороветь! Спасибо, Элль, что вы пришли ко мне. Теперь я знаю, что я не одинока.
Она протянула ему руку.
– Прощайте, Исма! Вы можете быть вполне спокойны. Скоро вы будете совсем здоровы.
Он посмотрел на нее прежними преданными глазами. Она улыбнулась и откинулась назад.
––
Неделей позже, в великолепный майский день, на улицах европейских городов царило сильное оживление. Повсюду слышны были ругательства по адресу марсиан. Там, где месяц тому назад приветствовали марсиан и кричали "ура!" теперь раздавалось: "Долой Марс! Долой колпаков!" – так называли марсиан из-за их диабарического головного убора. Толпа демонстрировала перед зданиями, занимаемыми марсианскими посольствами. На плоских крышах этих зданий стояли воздушные корабли, всегда готовые к отбытию.
Но не меньшее возбуждение, не менее гневное настроение царило и на Марсе. Туда только что дошли известия о кровопролитии, которое началось между людьми. В освобожденных от английского протектората Турции и Малой Азии, где спокойствие водворялось только британским авторитетом, начались волнения, разжигаемые магометанским фанатизмом. Начался погром христиан. Здания посольств в Константинополе были захвачены, все европейцы, не исключая женщин и детей, зверски перебиты в течение одной ночи. Но ужасна была и месть. Пушки европейских броненосцев превратили цветущие берега, дворцы и мечети Константинополя в груду развалин. Но и между европейскими государствами началась вражда, вызываемая желанием каждого из них занять развалины своими войсками. Война началась раньше формального ее объявления.
Глубокое возмущение охватило население Марса. Антибатизм пошел в гору. Парламент потребовал от правительства немедленного принятия мер к восстановлению на Земле мирного положения.
12-го мая было принято следующее постановление:
"В виду неспособности людей установить на Земле собственными силами мирной порядок, правительство Марсианских штатов видит себя вынужденным объявить протекторат над всею Землею и запретить всякое политическое выступление какого-либо государства Земли без разрешения Марсианских штатов. Президент полярной республики Нумэ назначается полномочным протектором всей Земли".
Это-то постановление и добавленные к нему разъяснения Илля и произвели такое возбуждение во всех цивилизованных странах.
XXXVIII. Возвращение Торма
Однажды в августовский вечер к обсерватории во Фридау приближался человек с густой бородой и в низко надвинутой шляпе. Фонари еще не были зажжены и на него в сумерках никто не обращал внимания.
Он позвонил в дверь обсерватории. Ему открыл молодой служитель.
– Можно видеть директора?
– Доктора Грунте сейчас нет Он будет в половине девятого.
– А разве доктора Элля больше здесь нет?
Слуга не сразу понял.
– Я говорю о докторе Элле, который построил эту обсерваторию.
– Господин культор живет всегда в Берлине.
Незнакомец покачал головой.
– Я вернусь через час, – сказал он и повернулся.
Он направился на площадь, в одном из углов которой должен был быть, как он знал, трактир. Когда он вошел, комната была совершенно пуста.
– Прикажете подать растительного или химического? – обратился к нему хозяин.
– А в чем разница?
Хозяин с удивлением посмотрел на посетителя. Тот пожалел о том, что задал такой вопрос, так как этим обращал на себя внимание, и быстро добавил:
– Дайте то, что у вас лучше!
– Это дело вкуса, – заметил хозяин. Растительное дороже, но те, кто не желает нового, все-таки предпочитают его.
– А что вы едите сами?
Только химическое! У меня большая семья. А потом, это много вкуснее. Растительная пища считается только патриотичнее.
– Так давайте и мне химического. Чего хотите. Только скорей.
Незнакомец ел поданные продукты с большим аппетитом.
– Это, действительно, очень вкусно, – сказал он, кончив. – Ну, а бывают у вас марсиане?
– Нумы? Для них у меня две роскошных комнаты. Я надеюсь даже на помещение рекламы на Марсе. Да, вообще, у меня сейчас так пусто только потому, что как раз время занятий в школе развития. Вот кончатся занятия, и вы увидите, как будет полно.
– Где же это находится у вас школа развития?
– Казарма – рядом, на соседней улице.
– Казарму я хорошо знаю. А где же ваша школа?
Хозяин ничего не понимал.
– Простите – сказал он наконец, – вы, может быть, не из Европы? Должны же вы знать, что казармы повсюду превращены в школы развития.
– И провел два года в Китае и в Индии.
– Два года! Да, тогда вы ничего не можете знать, военных у нас теперь только пять процентов прежнего количества. Все должны заниматься в школах развития и получают за это одну марку в час…