Георгиевская звезда – это значит орден Св. Георгия Победоносца 2-й степени, высочайшая награда для русского военачальника, полководца, и Юденич, без сомнения, был ее достоин, хотя и получил с обычными для русской бюрократии проволочками. Находившийся в то время в Ставке М. Лемке запишет: «Наконец, только сегодня царь пожаловал Юденичу Георгия 2-й степени, – которым по просьбе Николая Николаевича его следовало увенчать в день взятия Эрзерума. Генерал ответил на это телеграммой: “Повергаю к стопам чувство глубочайшей благодарности за высокомилостивую оценку моей работы и великого труда Кавказской армии. Да поможет Бог и впредь радовать боевыми успехами своего обожаемого Верховного Вождя и великую родину – Россию”». Начальник штаба (Алексеев. – С.К.) послал ему телеграмму: «Вместе со штабом сердечно поздравляю вас с высокой наградою, заслуженною доблестью и трудом». Ответ Юденича: «Искренне тронут любезным вниманием вашим и чинов штаба. Сердечно благодарю». Любопытна характеристика, которую дал новоиспеченному герою Юденичу скрытый демократ при Ставке Лемке: «Работоспособность этого человека не уступает алексеевской, простота и скромность роднят их еще больше. При дворе его не особенно долюбливают, зная его совершенно независимый характер и органическое неумение кланяться. Жаль только, что, судя по многим бумагам о гражданском управлении Кавказом, и Юденичу не дано понимать азбуку государственной жизни, и слышанные мною некоторые его выражения показывают, что он во многом совершенно хаотичен, примыкал кое в чем к Пуришкевичу…» Этому светочу демократии и будущему революционному шелкоперу просто не верилось, что настоящий монархист может быть и великим полководцем и порядочным человеком. Кстати, в это же время государь император получил из рук английской делегации жезл фельдмаршала британской армии. В Ставке, конечно, понимали символичность такого звания, но злые языки тут же пустили по этому поводу издевательские шутки, которые до сих пор смакуют записные русофобы.
Таким образом, операция Кавказской армии окончилась полной победой, взятием Эрзерума, разгромом 3-й турецкой армии и захватом всех ее стратегических запасов. Важно отметить, что Юденич не ограничился Эрзерумом. В то же время на левом фланге начал наступать двумя колоннами 4-й Кавказский корпус. В середине января, разбив турок у Мелязгерта, северная колонна заняла район северного берега озера Ван. Другая колонна, продвинувшись вдоль южного берега озера, заняла Востан. «Эрзерумский штурм изумил Россию и союзные страны. Он потряс Турцию и заставил ее бросить недобитых англичан и все внимание обратить на Россию!» – ликовал А. Керсновский. Более строг оказался другой военный историк, А. Зайончковский: «Взятие Эрзерума и вообще вся наступательная операция русских зимой произвела во всем мире сильное впечатление и вызвала со стороны Турции посылку против Кавказской армии подкреплений со всех фронтов. Благодаря этому была остановлена турецкая операция в сторону Суэцкого канала и Египта, а английская экспедиционная армия в Месопотамии получила большую свободу действий. После Эрзерумской операции 4 марта 1916 г. было заключено англо-франко-русское соглашение о “целях войны России в Малой Азии”: 1) Россия получала район Константинополя и проливов и северную часть турецкой Армении, исключая Сивас; 2) Россия признавала право Англии занять нейтральную зону Персии; 3) державы Антанты отнимали у Турции “Святые места” (Палестину)». Как же не хотелось союзникам подписывать это соглашение, и как же оно было бы важно для России, если бы не революция 1917 года!
Так закончилась зимняя кампания на русском сухопутном фронте. На морях продолжалась вялотекущая борьба на коммуникациях. На Балтике в основном осуществлялись минно-заградительные мероприятия. На минах, поставленных нашими моряками к зиме 1916 года, погибли или получили повреждения 15 германских кораблей (в том числе 3 крейсера) и 14 транспортов. Сами немцы признали наши минно-заградительные операции образцовыми, заставившими их отказаться от активных боевых действий на Балтийском море. Черноморский флот воевал более активно, совершая налеты на вражеские берега. Так, в самом крупном налете на Зонгульдакский порт 24 января 1916 года помимо подводных лодок в бомбардировке участвовало 14 гидросамолетов, доставленных в район действий на двух авиатранспортах под охраной эсминцев и одной из маневренных групп. Гидросамолеты потопили транспорт водоизмещением свыше 7 тыс. т. и благополучно вернулись к своим транспортам. До середины 1916 года Черноморский флот потопил несколько боевых кораблей, причинил серьезные повреждения 3-м крейсерам, потопил свыше 60 транспортов и более 3 тыс. различных парусных судов противника.
Что касается сопоставления событий, происходивших на фронтах Первой и Второй мировых войн на Восточном фронте, то, начиная с зимы 1916 года, они трудно сопоставимы. Судите сами. Зимой 1943 года Красная армия победоносно наступала практически на всех фронтах, успешно проводила такие стратегические операции, о которых зимой 1916 года не приходилось и мечтать, кроме, может быть, наступления на Кавказе. Не вдаваясь в подробности, даже их простое перечисление говорит о несомненной, победоносной мощи Красной армии и все еще слабости армии императорский. 1 января – 4 февраля 1943 года – победоносная Северо-Кавказская наступательная операция войск Южного и Закавказского фронтов против 1-й танковой и 17-й полевой немецких армий. 12–18 января – наступательная операция войск Ленинградского и Волховского фронтов с прорывом блокады Ленинграда. 24 января – 2 февраля – победоносная Воронежско-Касторненская наступательная операция войск Воронежского и Брянского фронтов. 29 января 18 февраля – победоносное наступление войск Юго-Западного и Южного фронтов в Донбассе. Наконец, 2 февраля капитулировала окруженная самая большая и мощная немецкая группировка в Сталинграде во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом.
К этому не могу не добавить Указ Президиума Верховного Совета СССР от 6 января о введении новых знаков различия – погон для личного состава армии, и от 15 февраля для флота. Армия и флот надели те самые золотые погоны, которые с честью носили их отцы и деды зимой 1916 года. Слово «офицер» окончательно из имени нарицательного превратилось в гордое, высокочтимое понятие. Появились первые боевые награды с именами великих русских полководцев и флотоводцев Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова, Святого благоверного князя Александра Невского. Своими победами советские полководцы Жуков, Василевский, Рокоссовский, Ватутин, Говоров, Мерецков и другие затмили, наконец, доныне непобедимых гитлеровских фельдмаршалов. Мир восхищался подвигами тысяч и тысяч советских солдат и офицеров. Напомню лишь, что 23 февраля 1943 года совершил свой бессмертный подвиг гвардии рядовой А. М. Матросов. Теперь мы знаем, что он был не одинок и не первым, но именно его Божье провидение определило стать символом подвига самопожертвования, и, по-моему, справедливо. Именно зимой 1943 года военная промышленность Советского Союза, тыл страны заработали в полную силу, обрели необходимую стабильность и мощь. Слов нет, страна напрягала все свои силы, люди героически переносили тяжелейшие лишения, страдания, но народ воспрянул духом и мало кто уже сомневался в окончательной победе над ненавистным врагом. Пораженческие настроения, которые еще полгода назад отмечались и на фронте и в тылу, развеялись, как дым. Страна воевала и трудилась с облегченной душой, с великими песнями и стихами, кинофильмами и спектаклями, с великим единением. Достаточно вспомнить одного Василия Теркина, чтобы понять, чем и как жил народ на фронте и в тылу. Об этом в 1916 году можно было только мечтать.
Многие нынешние вздыхатели по царской России 1916 год считают самым победоносным для русской армии в ходе мировой войны, а Россию достаточно окрепшей, сплоченной, готовой к победоносному завершению войны. С чем-то здесь можно согласиться. Действительно, впечатляют наши победы на Кавказском фронте, заработала на полную мощность военная промышленность и привлеченные к военному производству многочисленные предприятия невоенной направленности, в том числе и частные. Фронт перестал испытывать острую нехватку в вооружении, боеприпасах, материальных средствах. Пополнение стало прибывать в действующую армию более подготовленным в профессиональном отношении. Но вот морально-политическое состояние людей на фронте и в тылу желало быть лучшим и уж, конечно, уступало по всем статьям моральному состоянию советских людей.
Справедливости ради надо отметить, что к зиме 1916 года в действующей армии сформировалось стойкое, профессионально успешное ядро патриотов-фронтовиков, готовых к войне до победного конца. Приведу отрывок из письма такого патриота, прапорщика 2-й батареи 19-й артиллерийской бригады В. В. Орлова, добровольцем из Политехнического института ушедшего в Михайловское артиллерийское училище, а оттуда на фронт: «Милая мамочка, мне невыразимо больно, что я должен тебе писать все то, что ты найдешь ниже. Ты, конечно, поймешь, что, идя на войну охотником, я, само собой разумеется, шел в дело при первой возможности. Многое я уже видал, многое увижу впереди и, может быть, заплачу за это жизнью. Это – недорогая цена за все пережитое; ведь только рискуя головой ежесекундно, начинаешь испытывать чувство жизни во всей его остроте. Без этого жизнь – пустое прозябание; я не хотел прозябать и, может быть, погибну. Но найди утешение в том, что сын твой хотел быть гражданином своей родины на деле и погиб не прячась за чужие спины, а прикрывая собою других… Наша родина выдержала страшный натиск тевтонов. Не долг ли каждого гражданина защищать свою землю и всех на ней находящихся…»
Но преобладали, к сожалению, письма другого плана. Вот один из образчиков такого письма пока еще затаившегося демократа М. Лемке: «Россия – страна, в которой можно открыто проситься в тыл, где официально можно хлопотать о зачислении на фабрику или завод, вместо отправки в армию, где можно подавать рапорты и докладные записки о перечислении из строя в рабочие роты и обозы, где эти просьбы получают официальное, законное удовлетворение, – такая страна не увидит светлого в близком будущем. Страна, где солдаты и офицеры не понимают “последней капли крови” и при сближении с врагом на длину ружья сдаются в плен с поднятыми руками, исходя из расчета бесполезной гибели, – такая страна обречена на глубокое падение… Вот к чему привели Россию Романовы!» А вот пишет в газету «Вечернее время» в январе 1916 года пехотный офицер Юго-Западного фронта: «Да, дух в армии пал, это – факт неоспоримый. Об этом можно лучше всего судить здесь, в окопах. Жажда мира разлагает дух армии. Необходимо принять теперь же всевозможные меры, чтобы нашей дорогой родине не пришлось переживать новых тяжелых испытаний! Вера в помощь младшего офицерского состава не может оправдаться. Ведь мы, сидящие в окопах, – “обреченные”. Офицеры это чувствуют так же, а может быть, и сильнее нижних чинов. Как могут люди, глядевшие неоднократно в лицо смерти, потерявшие веру в победу, находящиеся постоянно и теперь под угрозой смерти и мечтающие о мире, внушить бодрость духа, веру в победу и сознания ее необходимости? При всем желании они этого сделать не могут».