Впрочем, в Берлине особенно не ликовали. Людендорф писал: «Мы разбили румынскую армию, но нам не удалось уничтожить ее. Мы достигли всего, к чему представлялась малейшая возможность, но были все-таки вынуждены оставить в Добрудже и в Валахии силы, которыми до вступления в войну Румынии мы могли бы располагать на Восточном и Западном фронтах, а также в Македонии. Несмотря на нашу победу над румынской армией, мы стали в общем слабее».
Еще больше сетовали в русской Ставке в Могилеве. Ставка вынуждена была направить на румынский фронт 35 пехотных и 11 кавалерийских дивизий и удлинить линию своего фронта на 500 километров. Взятие Бухареста совпало с кончиной престарелого австрийского императора Франца-Иосифа. Престол перешел к наследнику Карлу. Свою группу войск в составе 1-й и 7-й армий он передал вызванному с Итальянского фронта эрцгерцогу Иосифу. 9-я германская, 3-я болгарская и Дунайская армии образовали группу войск фельдмаршала Макензена. 9-ю армию принял генерал фон Эбен, Дунайскую от Макензена принял генерал Кош, фельдмаршал Фалькенгайн, несмотря на все подвиги в Румынии, так и не вернул пошатнувший авторитет ни в армии, ни у Вильгельма. Назначение командовать турецкими армиями в Палестине говорит само за себя. Жалко Фалькенгайна, способный военачальник. А русские армии продолжали прикрывать отход на восток румынских войск. Особенно в этом отличились конная группа нашего лучшего кавалерийского генерала войны графа Келлера из 3-го и 4-го конного корпусов и 4-й армейский корпус генерала Хана Алиева. В районе Аруджа спешно сосредотачивалась наша 4-я армия, а пока весь район держал 8-й армейский корпус генерала Деникина с задачей «собрать и привести в порядок все, что осталось от румынской армии». А в Молдавских Карпатах продолжала сражаться 9-я армия генерала Лечицкого, облегчая, как только возможно, положение румын и неся, в общем, ненужные потери. «В боях 5–8 декабря особенно пострадала 14-я пехотная дивизия, потерявшая половину своего состава. Пользуясь замечательными качествами войск славного 60-го корпуса, все время отбивавшего атаки Моргена, генерал Лечицкий растянул его в ниточку, введя в маневренный резерв два полка 2-й стрелковой дивизии, которые бросил в стремительную контратаку долиной реки Чобанаш. Стрелками было захвачено 2 орудия, и немцы были отброшены в исходное положение». В начале декабря образуется новый Южный фронт на крайне левом фланге русских войск, вскоре переименованный в Румынский. Номинально его главнокомандующим считался румынский король Фердинанд, фактически же фронтом стал командовать русский генерал от кавалерии В. В. Сахаров. К концу года фронт застыл в снегах жестокой зимы, и в его состав вошла 9-я армия. Остатки румынских войск сняли с боевых позиций и отвели в тыл в Молдавию, где их реорганизацией занялся прибывший из Франции со специальной миссией генерал Бертело. Этим и закончилась осенне-зимняя кампания на Юго-Западном фронте.
На остальных участках русского фронта в последнюю кампанию тоже шли бои, отмеченные серией русских атак под Ригой в октябре, на Стоходе в сентябре и октябре. Атак, в сущности, совершенно бесполезных и безрезультатных, если не учитывать того, что они отвлекали внимание и некоторые германские силы из Румынии и Франции. Здесь можно лишь отметить новые подвиги вернувшегося из плена и теперь командующего корпусом генерала Корнилова. Впрочем, какие это подвиги? «Последняя сентябрьская неделя и первые октябрьские дни были, пожалуй, самым тяжелым временем ковельской страды. От войск, чередовавших тяжелые инженерные работы с кровопролитными и малоуспешными штурмами, требовалось страшное напряжение. 25 сентября вел упорнейший бой 25-й армейский корпус генерала Корнилова, поддержанный 39-м корпусом. 1 и 2 октября гвардейские стрелки истекли кровью в Квадратном Лесу. 3-го были расстреляны на проволоке стрелки 1-го Туркестанского корпуса и снова 25-го корпуса Корнилова». Все, Русский фронт на западе остановился.
На Кавказе турки в последний раз рискнули перехватить инициативу в свои руки, начав наступление на огнотском направлении силами галлиполийской 2-й армии. Ее командующий Ахмед Изед перешел в решительное наступление, направив свой 2-й левофланговый корпус на наш 1-й Кавказский корпус, чтобы сковать его, и главными силами трех остальных корпусов обрушился на наш 4-й Кавказский корпус. Лучшие турецкие аскеры, герои Галлиполи, атаковали яростно, уверенно, превосходящими силами, и наши не менее прославленные кавказцы начали отходить. Мы потеряли Битлис, Муш и отошли на государственную границу. Отходили тоже уверенно, огрызаясь и не давая противнику «сесть себе на плечи». И все-таки со времен Сарыкамыша это был самый серьезный кризис. К тому же Ставка совершенно перестала обращать внимание на Кавказский фронт, и Юденичу предстояло решать задачу собственными силами. И он с ней справился.
Юденич решил парировать обход своих главных сил ударом в левый фланг 2-й турецкой армии, то есть собственным обходом обходящего противника. В кратчайший срок создается боевая группа из резервных частей фронта 4-й, 5-й кавказских стрелковых дивизий и 2-й Пластунской бригады под командованием генерала Воробьева. Группа за трое суток выходит не только во фланг, но и на тылы ничего не подозревающего, рвущегося вперед противника. С ходу, не дожидаясь тылов, Воробьев начинает атаку и останавливает прорвавшиеся от Огнота 3-й и 4-й корпуса 2-й турецкой армии. Также неожиданно перешел в контратаку и вроде бы отступающий наш 4-й Кавказский корпус. Его командир генерал де Вит собрал в один кулак на узком фронте лучших пластунов и опрокинул наступавшего на него победителя англичан генерала Кемаля. В конце августа был возвращен Муш, а в сентябре группа Воробьева уже стояла на Евфрате. Ахмед Изет и представить себе не мог, что его не только обвели вокруг пальца, но и украли уже светившую победу. Он бросил своих непобедимых аскеров в бешеные контратаки, и завязались ожесточенные встречные бои, которые шли всю осень, пока с началом в октябре снегопада фронт не встал. Юденич в кампанию 1916 года свою задачу перевыполнил.
А. Керсновский, как всегда излишне эмоционален, но по существу прав: «В долине Евфрата кипели ожесточенные бои – Огнотское сражение. Против наших 4,5 дивизий неприятель развернул 11. Турки дрались с той же отвагой, что на Галлиполи, но противник у них здесь был не тот – и шаг за шагом дарданелльские победители оттеснялись в исходное свое положение эрзерумскими победителями. У нас из 50 000 бойцов за всю операцию убило 20 000. У турок из 120 000—56 000. Пленных и трофеев в этих ожесточенных боях взято мало. 20 августа захвачено 8 офицеров и 205 аскеров, 22 августа еще 10 офицеров и 538 аскеров, а 27 августа – 4 офицера, 240 аскеров, 3 орудия и 1 пулемет. Вообще же за всю операцию по отражению 2-й турецкой армии нами взято 5000 пленных и 10 орудий. Все остальные турецкие потери кровавые… Живая сила неприятеля была сокрушена окончательно. Из 150 000 бойцов своей 3-й армии Вехиб-паша едва собрал 36 000, а во 2-й армии Ахмеда Изета из 120 000 аскеров осталось 64 000. Дарданелльские корпуса были сведены в кавказские дивизии. Возместить эти жестокие потери обескровленная Турция уже не могла. Огнотским сражением закончилась героическая борьба нашей Кавказской армии. С ничтожными силами она совершила великие дела и сделала значительно больше, чем от нее требовал общий ход войны».
Действительно, итоги кампании 1916 года на Кавказском фронте превзошли все ожидания русской Ставки. Имея первоначальную цель в ослаблении 3-й турецкой армии, войска Юденича в ходе последовательных операций трижды ее разгромили. Было нанесено поражение и свежей 2-й турецкой армии. Русские войска продвинулись на 250 километров на территорию Турции, завладели стратегически важными крупнейшими городами и портами Эрзерумом, Трапезондом, Эрзинджаном. Кавказская армия выполнила свою основную задачу – обеспечение Закавказья от вторжения турок на огромном, протяженностью в 1000 км фронте. Честь и слава кавказским героям!
Русский флот заканчивал кампанию все теми же ставшими привычными вспомогательными действиями. На Балтике можно отметить лишь такой, на мой взгляд, любопытный момент. Летний успешный прорыв немецких подводных лодок в Финский залив для постановки мин воодушевил германских адмиралов, и они самоуверенно решили произвести набег 10-й минной флотилией на западную часть залива для уничтожения базировавшихся там русских кораблей и обстрела Балтийского порта. 10 ноября германская флотилия в составе 11 новейших эсминцев в сопровождении легкого крейсера «Страсбург» вышла из Либавы доказывать, что германский флот еще способен вести активные боевые действия в открытом море. Флотилия прорвалась к Балтийскому порту, даже выпустила по нему 162 снаряда, повредила несколько зданий и ранила 8 человек. Но на пути прорыва к порту потеряла на минах 2 эсминца, а на обратном пути еще 5 эсминцев. Так волюнтаристская по сути операция лишила германский флот 7 новейших эсминцев. Другого такого случая не было ни на одном флоте за все Первую мировую войну!
Черноморский флот с вступлением в войну Румынии наконец-то активизировал свою деятельность в соответствии с имеющимися силами. Для действия на Дунае посылается отряд канонерских лодок «Донец», «Кубанец», «Терец» и минно-артиллерийский отряд, имевший на вооружении восемь 288-мм мортир и восемь 152-мм орудий. Для обороны Черноморского побережья Румынии формируется специальный отряд кораблей особого назначения из линкора «Ростислав», 10 эсминцев, 2 подводных лодок, 8 тральщиков и авиаотряда. Эта флотилия, базировавшаяся в Констанце, успешно помогала огнем нашему 47-му корпусу Заончковского, полностью контролировала румынские территориальные воды, гидросамолеты бомбили Варну, Мангалию, Генеджик. Блокада Босфора обрела законченный вид установкой последних минных заграждений. Мины ставили эсминцы и подводные лодки под прикрытием только что прибывших на флот новейших линкоров «Императрица Мария» и «Императрица Екатерина II». Флот доминировал над противник