нских дивизий 9-й, 10-й и 2-й Анзакский корпуса, каждый из трех дивизий в первом эшелоне и одной в резерве. Поддерживали их 2200 орудий, в том числе 756 тяжелых, 300 самолетов и 76 танков новейшей марки «4». Только на одном трехкилометровом участке прорыва одного корпуса стояло 718 орудий, 192 окопные мортиры и 198 пулеметов. Меня лично эти цифры ужасают своей бессмысленностью. Какую же мощь собирали в годы Первой мировой войны противники для решения вообще-то мизерных задач!
Артиллерийскую подготовку Хейг начал 28 мая и вел ее днем и ночью, останавливаясь на короткое мгновение, чтобы ввести в заблуждение германцев. Но заблуждался сам. О предстоящей атаке не смог бы догадаться только глупец. Наконец, 7 июня в 3 часа 10 минут рванули все оставшиеся у англичан 20 подземных горнов с минами в 23 тонны каждая. На воздух сразу взлетела передовая и вторая линия германской обороны, образовались воронки диаметром 120 м и глубиной до 60 м. Ужас! Глухие сотрясания почвы слышались за сотню километров. Даже лишенный какой-либо сентиментальности Гинденбург запишет: «В роковой день, 7 июня, поднимается минированная почва под линией обороны, и главная ее опора рушится под падающей массой земли, английская атака повергает последние остатки немецкой обороны». Дальше все просто. Сопровождаемая огневым валом английская пехота просто прошла сквозь остатки германских позиций, взяв только в плен 7200 солдат и 145 офицеров, 294 пулемета и 94 окопные мортиры. Танки можно было в сражение не вводить. Они прошли по полю боя, как на параде. Сколько германцев погибло, до сих пор точно не известно. Людендорф отметит: «7 июня дорого нам обошлось. Ввиду удачи неприятельской атаки наши потери были очень велики». Англичане ликовали. В первый и последний раз они одержали победу с наименьшим количеством своих потерь. Тот же Лиддел Гарт пишет: «Победа была укрепляющим лекарством, совершенно необходимым после депрессии, вызванной печальным концом весенних наступлений у Арраса и на реке Эн».
Все бы хорошо, но я не могу не внести даже не ложку, а ведро дегтя в бочку с медом. Во-первых, англичане все-таки сами потеряли 16 тысяч человек, и стоило ли было городить такой огород, проводить такие исследования, тяжелейшие дорогостоящие минные работы, привлекать столько средств и сил, чтобы с такими потерями захватить только 50 кв. км площади? Германцы очень скоро подтянули сюда резервы с Восточного фронта, русские-то не наступали, и восстановили прочность линии фронта. К тому же они подготовили свой неприятный сюрприз для союзников. В ответ на минный эффект англичан впервые применили новое отравляющее вещество иприт. Английский офицер, подвергшийся химической атаке, сначала ничего не понял: «Пелена газа была ясно видима и имела запах хрена. Не замечалось никакого немедленного действия на глаза и горло. Так как газ, казалось, не производил никакого действия на глаза, я приказал людям надеть только загубники и носовые зажимы респиратора, чтобы избежать вдыхания газа, и мы продолжали свою работу. На следующее утро я совершенно ослеп, так же как и те 80 человек, которые меня сопровождали. Один или двое из нашего отряда совершенно ослепли и умерли». В одну ночь от иприта англичане потеряли 2143 человека, из которых 60 умерло. Вообще потери союзников от нового ОВ в 8 раз превосходили потери от других газов. Так что стоило ли уж так радоваться англичанам, если победа носила лишь частный небольшой тактический успех и даже не поколебала германский фронт. Справившись с англичанами, немцы немедленно перебросили резервы на Восток, где начали наступать русские. Вот так начали рушиться хорошо задуманные планы Антанты.
Но в Лондоне не замечали досадных неурядиц, тем более Хейг докладывал о новой операции под тем же Ипром для захвата хребта Пашендейль. Хребет этот в английском Генштабе мало кого интересовал, а вот предложение главнокомандующего прорваться в прибрежные дюны и уничтожить базы германских подводных лодок возбудили не только Генштаб, но и адмиралтейство. Тема подводных лодок в последние месяцы была в Англии главной. И план Хейга получил всеобщее одобрение. Тем более созрели наконец французы. Петэн окончательно подавил недовольство войск, по крайней мере, загнал его вглубь и предлагал Хейгу для поддержки с северного левого фланга целую 1-ю французскую армию. Правда, по численности она состояла из одного корпуса и двух дивизий, но техники и вооружения у французов было более чем достаточно. На правом фланге своего наступления Хейг разворачивал 2-ю армию, только что со славой разбившую германцев у Мессина. Главный удар на участке всего в 4 км наносила 5-я английская армия, увеличенная до 4-х корпусов. Техники союзники нагнали немереное количество. Только 5-я английская армия имела 2299 орудий, из которых 752 тяжелых. 2-я армия – 1295 орудий, из них 575 тяжелых. Авиационная группировка поражала. У англичан было 508 самолетов (230 истребителей). А еще 200 французских самолетов (100 истребителей) и 40 бельгийских. Из 216 новейших танков можно было создать мощный таран, но Хейг распределил их равномерно между атакующими дивизиями 5-й армии.
И всей этой махине германцы могли противопоставить только 4-ю армию из группы кронпринца Баварского. То есть против английских 4-х ударных корпусов стояло всего 2 германских и 5 дивизий в резерве. А против французского корпуса всего 1 дивизия в первом эшелоне и 1 в резерве. Немцы имели в два раза меньше орудий, всего 1556, из которых 737, в том числе 345 тяжелых, сосредоточили на участке главного удара против 5-й английской армии. Но мы должны не забывать, что сидели они на хорошо укрепленных позициях, имели более 600 самолетов, 200 из которых – истребители. Да и с Востока выдвигались резервы, которые освободились после срыва русского наступления, как раз в нужный момент. Где оно, так продуманное согласование действий? Трудно сказать, на что рассчитывал Хейг.
Операция по всем предположениям могла повторить все бесплодные наступления прошлого и нынешнего года. Так и случилось. 31 июля началась и только через 16 дней закончилась артиллерийская подготовка. Людендорф потом отметит, что было израсходовано «такое количество снарядов, которое до сих пор было редким явлением даже на Западе». Какое количество снарядов расходовалось, мы уже не раз говорили. Уйма! Снаряды перепахали и без того трудно проходимую болотистую местность. Немцы, как обычно, переместили свою артиллерию в глубь обороны и стали недосягаемыми для английских орудий. Двигаться же за пехотой орудия не могли по изрытой снарядами болотистой низине. Английская пехота тоже, как обычно, пошла вперед и продвинулась аж на 32 километра. И все. К германцам подошли резервы, и началось бессмысленное, длительное кровопролитие на долгие месяцы. 10, 16, 22, 25 августа союзники атаковали особенно упорно, но отодвинули германцев только на 2–4 километра. Вам это ничего не напоминает? Конечно, повторение уже не раз проанализированных нами предыдущих операций на Западном фронте. Что поделаешь, другой войны там не было, и воевали теми же методами. Можно отметить единственное новшество – в одной из контратак германской пехоты ее впервые поддерживали и очень эффективно истребители сопровождения. Этакий прообраз будущей поддержки пехоты штурмовой авиацией.
В августе месяце и французское командование решило провести свою частную операцию с ограниченными целями. Выбрали для этого многострадальный Верден. Выделили для этого самую боевую 2-ю армию под командованием решительного генерала Гильома. Не буду вдаваться в подробности этой операции, ибо ничего нового и особенного в ней не было. Французы превосходили стоящих перед ними германцев по всем показателям более чем в 2 раза и намеревались атаковать двумя группами по обоим берегам Мааса – то есть решили наступать там, где прежде отступали, и вернуть ранее оставленные позиции. Что и проделали весьма успешно, но ради чего? Не только стратегической, но и оперативной обстановки это не изменило. С 13 по 20 августа немецкие позиции долбила днем и ночью артиллерия, израсходовав 4 млн снарядов по 6 тонн на 1 метр фронта. Ужас! Еще год назад здесь под Верденом и на Сомме они расходовали на 1 метр фронта по 1 тонне! И вернулись-таки на позиции, оставленные 21 февраля 1916 года – многострадальные высоты 304, Морт-Омм и пр. Взяли в плен 10 тыс. германцев, 30 орудий и 250 пулеметов. Ну и что? Сами потеряли не меньше.
Наконец, 14 мая начались активные боевые действия и на Итальянском фронте так называемым десятым сражением на Изонцо, совершенно не согласованные с действиями союзников на других театрах военных действий и с совершенно понятными результатами. Продвинулись на 2–3 км. Притом готовились к наступлению почти полгода и превосходили противостоящую австрийскую армию генерала Бороевича многократно. Только дивизий у итальянского главкома Кодорны было 28 против 18 австрийских. Бои продолжались до 28 июня. Затем после паузы в августе Кодорна начал новое одиннадцатое сражение на Изонцо, или «битву на Байнзицце» – по названию плато, где происходило сражение. Битву эту Кодорна затеял по пожеланию союзников, которые на совещании командующих армиями в июле месяце потребовали от итальянцев хотя бы еще одного наступления до конца года. Теперь Кодорна бросил в сражение вместо одной две армии – 2-ю и 3-ю в составе 51-й дивизии. Противостояла ему все та же 5-я австрийская армия генерала Бороевича. Правда, к нему подходили не менее 14 освободившихся дивизий с русского фронта, но они еще были в пути.
В ночь на 19 августа итальянцы начали наводить мосты через Изонцо, но сразу попали под огонь австрийских батарей. Из намеченных 14 мостов удалось навести только 6, и уже это предопределяло дальнейший ход операции. Сначала итальянцы, вырвавшись на плато Байнзицца, продвинулись вперед на 10 км, захватили пленных, 125 орудий и другие трофеи, но сбить австрийцев с трехъярусных позиций так и не сумели. К австрийцам подошли резервы, и к 4 сентября они восстановили положение. Итальянцы потеряли совершенно бессмысленно в этих боях 40 тыс. убитыми, 180 тыс. ранеными и 18 тыс. пленными. Австрийцы потеряли не меньше, только пленными более 30 тыс. человек. Австрийская армия впервые зашаталась на Итальянском фронте. Но в ходе боев на Байнзицце у Бороевича появилось соображение, как спасти положение. Единственным выходом он считал переход австрийских войск в наступление с самыми решительными целями – нанесения стратегического поражения итальянским войскам. Но без помощи германцев осуществить это не представлялось возможным. 25 августа император Карл телеграфировал Вильгельму, а австрийский Генштаб обратился в германскую Ставку. Немцы к тому времени поняли, что могут справиться с разрозненными ударами Антанты, и решили помочь своему верному союзнику. «Австро-венгерская армия на итальянском фронте нуждается в подкреплении германскими войсками», – записал Людендорф. Озаботился и его вечный начальник Гинденбург: «Наш австро-венгерский союзник выяснил нам, что у него нет больше сил выдержать двенадцатое наступление Италии на фронте Изонцо». Немцы пошли навстречу союзнику, и в Италию потянулись германские дивизии, артиллерия, авиация, эшелоны с боеприпасами и техникой. Вообще, за всю войну только на Итальянском фронте австрийская армия чувствовала себя довольно уверенно и превосходила противника практически по всем боевым