Только что прибыли товарищи с известием, что противник находится западнее Оппельна. Когда враг будет рядом? Когда нам будет отдан приказ?
Удары судьбы я представлял себе немного по-другому и уже писал вам об этом. И этот удар судьбы произошел раньше, чем я думал, и ценности, которые должны помочь мне преодолеть его, нужно реализовывать немедленно. Товарищество крепнет быстро. Твердость укрепляет сердце, чтобы оно не разорвалось однажды от страха, всплеска любви или перед лицом ужасного. Но оно убережет любимое тобой, пока не прорежется новый росток. Я верю в те лучшие времена. Вера мне поможет. Я верю в Бога. Судьба может настигнуть в любой момент! Но моя любовь останется.
Под Бреслау, 30 января 1945 года
Слишком устал. Но даже за десять часов отдыха не могу нормально выспаться. Мы уже и так понесли значительные потери, особенно от обморожения. Эти дни будут очень трудными для меня, но, вероятно, они необходимы, чтобы обрести зрелость. Абсолютно уверен, что все это не напрасно, хотел написать вам все, о чем думаю во время долгих, ужасных часов в холодном окопе и что чувствую в глубине души, где всегда есть тепло. Но сегодня не могу. Позже.
Под Бреслау, 7 февраля 1945 года
Знаю, как дороги вам даже несколько скупых строк от меня. Поэтому я смог выкроить их, пока дежурил у пулемета на боевой позиции. В противном случае мог бы вообще не написать, а мира здесь, наверное, не дождешься. На фронте по-прежнему спокойно, особенно сегодня, в первый день ранней весны. По крайней мере, так кажется. Но солнце, должно быть, вновь борется с тьмой, или это пороховой дым? Ночью много думал о тебе. Не смог отыскать на небе нашу звезду, шел небольшой дождь, но часы на руке всегда напоминали, чем ты сейчас занимаешься дома. Тоска по высшей жизни, по божьей обители чистых радостей порой не так сильна, тоска по дому тоже притупляется. Но потом все это снова появляется, накрывает с головой, окрыляет.
Под Бреслау, февраль 1945 года
[Товарищ погибшего родственникам]
Утром 14 февраля была сформирована рота для контрудара. Нас тоже в нее включили. Во второй половине дня, около 13.00, русские танки открыли огонь. Наступил сущий ад, Карл Фридрих и я сказали друг другу: «Получится ли еще раз отбиться?» В 14.30 поступил приказ: русские прорвались в Вассерборн, все в контратаку! В 14.40 началась атака с сильным огневым натиском на противника. Мы хорошо продвигались вперед, пока не добрались до последних домов Вассерборна. В этот момент противник обрушил на нас, первых трех бойцов отряда, очень сильный минометный огонь, мины падали чуть ли не в метре друг от друга. Мы больше не могли двигаться ни вперед, ни назад, но приказ был неумолим: «Выдвинуть пулеметы на передний край!» Приказ мы выполнили, но тут же поплатились за это. Внезапно ваш сын окликнул меня: «Пулеметчик Ортель ранен!» Это были его последние слова перед гибелью. Я увидел, что с левой стороны головы у него течет кровь, а три пальца на левой руке оторваны. Он упал на колени, голова опустилась. Уходя в вечность, он так и не выпустил из рук автомат…
Рейнхард Пагенкопф, студент-теолог, Гёттинген
Родился 14 февраля 1921 г. в Грайфсвальде, погиб 1 марта 1945 г. в Санкт-Пёльтене
Под Ржевом, 5 января 1943 года
Возможно, однажды, чудом уцелев, постаревшие и возмужавшие, мы вернемся на нашу земную родину. Мы не станем праздновать победу или почивать на лаврах, а будем бороться за ясность и чистоту и найдем себе поле для деятельности там, где угодно нашему свободному сердцу. Жизнь будет трудной. Ибо мы ищем не внешних почестей и надежных устоев, не богатства и материальных благ, не жизни ради жизни, а свободы совести и долговечного результата.
Мы исполнены презрения и разочарования из-за пугающего количества окружающей нас пустоты и гнили. Скудные оболочки пали, прочные стены разрушились, могучие планы потерпели крах.
В этой суровой реальности оправдывает себя лишь наша вера, она убирает внешнюю видимость всех вещей, показывает их истинную ценность и позволяет засиять в новом свете.
В поле, 25 февраля 1945 года
[Последнее письмо]
Беды и несчастья моей родины множатся день ото дня, тревога за родную Померанию не дает мне покоя. Многие мои и ваши родственники стали беженцами! Что это такое, нам уже довелось увидеть собственными глазами. Теперь враг захватывает наши фермы, повсюду царит неописуемый ужас, воздушные налеты не прекращаются…
Я, конечно же, стал другим, как, впрочем, и все солдаты. Возможно, наша вера тоже в какой-то мере пошатнулась, возможно, мы больше не склонны слишком много рассуждать о последних вещах, даже когда оказываемся у роковой черты. Но, думаю, мы сохранили для себя самое лучшее и великое, и этого у нас уже не отнять, потому что оно слишком глубоко в нас укоренилось. И, несмотря ни на какую боль и ни на какие страдания, никто не отнимет у нас главного: «Ведь с нами Царство Божье!»
Рольф Хоффман, гимназия Эмст-Мориц-Арндт, Бонн
Родился 5 января 1 925 г. в Бойле, погиб 8 марта 1945 г. под Крефельдом
Западный фронт, конец декабря 1944 года
Здесь, в бывшей зоне боевых действий разгромленной 1-й британской воздушно-десантной дивизии, над головой непрерывно с ревом проносятся наши «Фау-1» и «Фау-2»: фантастический вал огня! «Фау-1» пролетают с интервалом в пять минут, а «Фау-2» – с интервалом в четверть часа.
Нашим убежищем служит сводчатый подвал разрушенного кирпичного завода. Наши позиции находятся недалеко отсюда, прямо напротив англичан. Позавчера вечером, когда я стоял на наблюдательном посту, мимо меня очень низко с ужасным ревом и на огромной скорости пронесся «Фау-1» в направлении вражеских позиций. Снаряд разорвался примерно в трех километрах впереди. Эффект, наверное, был неописуемый. У меня перехватило дыхание, а из руин полетели обломки. В нашем убежище потухли свечи, а со стен посыпался песок. На следующий день англичане нас почти не беспокоили. Сегодня в полдень наши позиции вновь подверглись сильному артиллерийскому обстрелу и атакам истребителей-бомбардировщиков. Англичане яростно обстреливали, стремясь накрыть установки с «Фау-1», но безуспешно.
Западный фронт, 4 февраля 1945 года
Нужно смириться со своей судьбой, даже если она и печальна. Все имеет свой конец, даже война. После нее хочется целиком посвятить себя труду и миру. Мы вновь все восстановим и обретем достойную жизнь. Как говорит Эйхендорф: «Пока дышу, я ничего не отдаю!» Так и с нашей любимой отчизной.
В течение шести лет мы противостояли целому миру врагов, мы сражались, потом трудились, потом снова сражались. Заслуживаем ли мы того, чтобы в конце концов сломаться и погибнуть? Мы уповаем на Господа, верим в то, что Он не оставит немецкий народ и по окончании войны восстановит его право жить на этой земле. Вот почему мы должны держаться до тех пор, пока нам не будет даровано лучшее будущее.
Вильгельм Хейдман, кандидат теологических наук, Гёттинген
Родился 4 февраля 1914 г. в Лейе близ Везермюнде, ранен 9 марта 1945 г. под Везелем, умер 14 марта 1945 года
В Лотарингии, 29 августа 1944 года
[После вторжения союзников]
Вновь и вновь катятся на запад крытые грузовики с молодыми солдатами; водители-одиночки и небольшие группы пробираются вперед самостоятельно. В обратном направлении со всех концов Франции немцы возвращаются домой: люди из Организации Тодта, гражданские лица, солдаты из разрозненных подразделений, чьи полки и дивизии проходят в Германии переформирование. К сожалению, среди них есть и такие, кто перемещается без соответствующих документов, приказов или распоряжений. Они устремились назад, на родину, потому что думают, будто общее отступление сохранится. Разве нам не удастся навести порядок в этой неразберихе? Нужно постараться!
1 сентября 1944 года
[В Восточной Германии]
Снова дома! Мы думали, что все выйдет по-другому. Интересно, что стало с теми двадцатью товарищами, которых отправили на пяти машинах связи? Их перехватили или они повернули обратно? Вчера два автомобилиста, прорвавшиеся из Фалезского мешка, рассказывали о молодых бойцах дивизий «Гитлерюгенд» и «Гогенштауфен», прикрывавших пути отступления. Они утверждали, что наше новое оружие необходимо использовать уже сейчас. Кстати, к этому призывают все, кто воевал на Западе.
Западная Германия, 8 сентября 1944 года
Следуем на Запад. Вчера вечером, перед самым отправлением, в небе возникло необычное сияние. Прочитал 72-й псалом. Царство мира Господня – вот куда устремляем мы свои взоры. В полдень прочитал сообщение о встрече Черчилля и Рузвельта. Является ли их царство новым царством мира? Они призывают: «Вперед, христианские воины, на войну! С Крестом Иисуса добудьте себе победу!»
Мне ясно одно: многие англо-американцы сражаются, полагая, что защищают дело Христа, когда отстаивают демократическую форму правления и интересы западных империй. В открытом исповедании христианской веры западные державы опережают нас, поэтому мы вынуждены играть роль противников христианской веры. Более того, они превосходят нас в непоколебимой вере в практическое действие Божьей силы в этом мире. В результате они приучают нас к такому отношению, которое можно приблизительно перефразировать следующим образом: «Стою только на том, что создаю сам». Возможно, нам есть чему у них поучиться. Тот, кто славит Господа, помогает Ему. Это видно из истории.
С другой стороны, важно отметить, что Царство Божье не завоевать человеческим оружием. Господь построит его сам. Таким образом, даже западные державы не смогут помешать исполнению того, что сказал Христос перед вторым пришествием: «Также услышите о войнах и о военных слухах…» и «Во многих охладеет любовь». То, что это уже происходит с нашими оппонентами сегодня, доказывает их политика, которая является немилосердной и неверной. У нас нет идеи христианской мировой империи. Но не исключено, что западные державы считают себя наследниками Священной Римской империи.