На Рейне, 9 и 17 сентября 1944 года
Вновь пересекаем Рейн, на этот раз неподалеку от Дуйсбурга. Я больше не воспринимаю Рейн таким романтичным, каким он предстает в песнях прошлого столетия. Это в буквальном смысле жизненный поток Германии. Когда здесь закрепился враг, наша жизнь становится невыносимой. Меня окружают в основном мальчишки семнадцативосемнадцати лет. Их готовили на бортрадистов, но теперь они будут включены в состав парашютно-десантных групп.
Снова атаки с воздуха. Укрываемся в ямах на обочине дороги. Над головой проносятся сотни и сотни вражеских самолетов, бомбардировщиков, транспортных и грузовых самолетов, истребителей и истребителей-бомбардировщиков. Они держат курс на восток и северо-восток. Мы же, с другой стороны, направляемся на юг. Мы понимаем, что все это значит. Вражеские десантники пытаются отрезать нам, немцам, путь назад.
В Западной Германии, 18 сентября 1944 года
Нас определили в роту охраны при командовании армии. «Положение серьезное», – говорят нам. Нам сообщают, что вражеские войска прорвались на севере и северо-востоке, в частности, в районе мостов через Рейн. С нашей стороны на уничтожение вражеских десантников были отправлены танковые части.
Поздний вечер. Снова часа два у нас над головами гудели вражеские транспортные самолеты с десантниками. На этот раз они, кажется, опустились еще ниже. Где-то поблизости были сброшены пакеты с провизией. Сижу в укрытии. Солнце клонится к западу. Что-то еще принесет эта ночь?
Немецко-голландская граница возле Кевелара
6 марта 1945 года
Нашу позицию сильно обстреливают. Отряды уничтожения танков разворачивают на ничейной земле перед главной линией обороны. Никакой связи с левым флангом. Во второй половине дня в нескольких сотнях метров позади нас вижу английских солдат. В этот момент выдвигается наш второй батальон. Затем противник снова пытается обойти нас слева. Вражеская атака захлебывается. Интенсивный артобстрел. Затем еще одна атака. Англичане прорываются через позиции соседнего с нами батальона и теперь находятся в 500 метрах в глубине нашего фланга. Они уже почти обошли нас справа. Поэтому мы, десантники, формируем головной отряд со штурмовыми орудиями, но без фланговой защиты. Наши три штурмовых орудия курсируют вверх и вниз по дороге, обеспечивая левый и правый фланги. Наконец, после прорыва противника на фланге, мы все-таки вынуждены отойти. При этом удается немного отбросить этих томми. Некоторые из них машут нам руками, зовут к себе: «Камрады!» Но немецкие десантники никогда не дезертируют! Мы забираем штурмовые орудия. Когда они поворачивают свои пушки к томми, англичане поспешно ретируются.
В трех километрах к востоку добираемся до нового края обороны. Что-либо противопоставить артиллерии противника мы не в состоянии.
На Нижнем Рейне, 8 марта 1945 года
Каждую ночь вражеская авиация атакует наш плацдарм. Немецкое население живет в подвалах и бункерах; им запрещено возвращаться на другой берег. В душе они переживают за нас и делают все, что могут. Мы в состоянии развернуть лишь несколько штурмовых орудий; освободившиеся расчеты получили приказ пополнить пехотные подразделения.
Часто испытывал на себе милостивое заступничество Господа. Беда приходит ко мне только тогда, когда я о ней забываю. Но, доверяясь во всем Ему, знаю, что пребываю в безопасности, даже когда приходится идти в самое пекло. Конечно, инстинкт заставляет нас дрожать перед лицом опасности, но вера помогает не пасть духом и всегда придает новые силы.
Клеменс Август Хоберг, доктор философии, Фрайбург
Родился 25 ноября 1912 г. в Оснабрюке, погиб в начале марта 1945 г. в Померании
В Померании, 24 февраля 1945 года
В Померании мы держались до последнего. Но из-за того, что наши позиции располагались под углом, справа от нас, на западе, и слева, на севере, прорвались русские. Мы попытались быстро отступить на северо-запад, но было уже поздно, и в Шпехтсдорфе мы поняли, что окружены. Русские выставили против нас кучу пехоты, огромное количество пулеметов, гранатометов и орудий.
Дважды мы атаковали безрезультатно. Я участвовал в третьей, решающей атаке. Мы продвигались вперед через густой лес длинными шеренгами на расстоянии около пяти метров друг от друга, всего нас было около 150 человек. Тем самым мы имитировали крупномасштабную атаку, что позволило застать русских врасплох. Все их орудия были захвачены и взорваны, и это тем более удивительно, поскольку мы были вооружены одними лишь карабинами, и у нас не было артиллерийской поддержки. Потери оказались, конечно, немалыми; то, что я уцелел, было просто чудом, тем более что в этой неразберихе с наступлением сумерек я почти ничего не видел. Я многим обязан одному своему товарищу, который всегда держался рядом и помогал ориентироваться. И это несмотря на то, что он был сильно ограничен в передвижении из-за ампутации правой стопы, которую ранее отморозил.
Сейчас нам противостоят поляки, совсем молодые, чуть ли не подростки, которых русские заставили воевать на своей стороне. До тех пор, пока враг не введет в бой новые дивизии и не отрежет нас сзади, мы сможем удержаться. Общее положение, конечно, с каждым днем ухудшается, и нетрудно заметить, что в этом году, скорее всего, все закончится… Но иного выбора, кроме как сопротивляться до последнего, у нас нет. Любая капитуляция означает верную гибель. На днях в Шпехтсдорфе поползли слухи о том, что наше положение безнадежно. Тем не менее мы сражались до конца. Пока борьба продолжается, у нас остается еще множество непредсказуемых вариантов ее исхода. Даже если война для нашего народа будет проиграна, я бы лично не терял надежды. Для вас дыхание войны тоже все ближе: если бы только я мог оказаться рядом, чтобы защитить вас!
Вальтер Венцль, выпускник средней школы, Мюнхен
Родился 14 сентября 1926 г. в Мюнхене, погиб 2 апреля 1945 г. во время отступления через Майн
Нюрнберг, конец марта 1945 года
Нельзя забывать, что то, что нас уже постигло и постигнет в будущем, в полной мере заслужено. И лишь когда мы искупим свою вину и когда мир вновь станет для нас чем-то большим, чем праздность и лень, напрасные жертвы прекратятся. Не для того, чтобы мы могли передохнуть, – конечно, и для этого тоже, потому что Он изначально уготовил для нас Рай, – но для того, чтобы мы могли посвятить себя тому, что на самом деле является нашим призванием.
Итак, я подошел к вопросу о том, где мы должны учиться. Конечно, о Мюнхене не может быть и речи; интеллектуальная жизнь и «жизнь» в целом будет сосредоточена в малых и средних городах. В Мюнхене у меня больше нет никаких возможностей, но я до сих пор не решил, что вообще буду учиться. Зальцбург был бы идеальным местом для изучения музыки; чем еще там можно заняться, я не знаю. В августе, когда я еще не думал, что мне так скоро предстоит идти в армию, я чуть было не отправился туда, пусть даже и совсем ненадолго. Но даже тогда это было уже невозможно. Мы будем счастливы, если нам вообще позволят учиться.
Здесь, из-за сложившегося положения, бои могут в ближайшее время прекратиться. Парадокс в том, что русские наступают на Берлин, а здесь, на сборах, мы отрабатываем строевой шаг и прием «на караул»! Но что бы ни случилось, все произойдет по Его воле, и мы будем к этому готовы!
Вальтер Хаппих, студент философского факультета, Бреслау
Родился 19 января 1921 г. в Трейсе, погиб в апреле 1945 г. в Берлине
В окрестностях Маурика, 8 ноября 1944 года
Вот уже несколько дней нахожусь в составе пехотного подразделения, дислоцированного в нескольких километрах за линией обороны на Ваале, в Голландии. Внутреннее напряжение усиливается. Тяжело и ужасно осознавать, что сегодня, когда мы как человеческие существа едва способны раболепно следовать за темной силой, мы вдобавок вынуждены отдавать за нее свои жизни. Вы сами об этом знаете. Да хранит нас Бог от всего этого, от смерти и от греха, которого мы не осознаем во всей его глубине. Нас как будто ослепили! К нам взывает множество голосов. Пусть же тот голос, который воспринимается нами как добрый, чистый и вечный, и станет голосом Бога, а не красивым обманом. С радостью в это верю.
В Голландии, 22 ноября 1944 года
Предъявляемые к нам требования все выше и выше. Непрерывно льет дождь. Нормальных позиций здесь нет, вокруг все в воде, глубина иногда доходит до нескольких футов. Нас и остальных по-прежнему разделяет русло Вааля. Не думаю, что англичане вздумают переправляться в этом месте; едва ли им это нужно. Дорога в Голландию, по которой ехали несколько недель назад, уже перерезана. Если врагу удастся обойти линию Сисселя, окажемся в ловушке.
Даже страшно подумать, как сейчас мы далеки друг от друга. Никогда такого не было. Кто знает, когда между нами рухнет последний мост? Будьте за меня спокойны! Стараюсь не быть легкомысленным, ничего не хватать и ничего не отталкивать и с полным осознанием ожидаю божественного провидения. Трусом не стану, о чем усиленно молю Господа. Знаю, с каким врагом предстоит воевать.
Голландия, 19 января 1945 года
Ночью разразилась сильная буря, которая гнула и ломала деревья. То и дело начинался дождь со снегом. Затем облака вновь ненадолго расступились, и выглянуло звездное небо – совсем немного и лишь на мгновение; но в нем светилась ясность и надежда. Внутренне я повзрослел, но мне пришлось осознать, что я по-прежнему лишь в самом начале пути. В мои годы трудно поступать исключительно по собственной воле. Каждый шаг предписан извне, и ты не в состоянии пойти другим путем. Требуется немало сил, чтобы сохранить в себе что-то чистое и доброе, то, что человек в себе сохранил… Ничто не должно меня сломить, потому что иначе я потеряю самое святое, ибо моя воля имеет силу лишь в священном внутреннем мире. Храни меня Господь!