– Ев!
– Оспади, Лина! – подскочила я на пластиковом стуле в зале ожидания, чуть не откусив пол пальца вместо краешка ногтя.
– Опять! – шлепнула она меня по рукам и тут же присыпала каким-то бадом из полосатой косметички.
– Грызу только от стресса, прости.
– Успокойся, – сжимала она полосатую косметичку, – нет никого здесь. Мы просто туристки, никому не нужны. Ни Марк, ни Костя не знают, где мы.
– Но мы… – зашептала я, наклоняясь так низко, как будто болтаю со своими кроссовками, – не заявили о Маркере. Мы с ним контактировали! Думаешь, курдский Рахат Лукум наплевал на человека, двенадцать раз пытающегося проникнуть в его резиденцию?
– Вот пусть гоняется за Марком, а не за нами.
– Скорее бы посадка, – обмахивала я вспотевший загривок брошюрой.
– Пойду в туалет. А ты купи воды. Нужно соблюдать питьевой баланс. И в стекле купи!
Через сорок минут объявили посадку. Я подорвалась и как чумная бросилась занимать очередь (над чем всегда раньше посмеивалась – ну зачем выстраиваться в шеренгу?!) Теперь же мне самой было нужно просто очень, вот прямо сейчас попасть в самолет.
Я топталась с ноги на ногу, постоянно оглядываясь на зал. Лина торчала в туалете или закупалась лукумом. Три моих звонка она пропустила, а я пропустила вперед себя несколько семейств.
– Лина … что б тебя! Куда делась?
Когда очередь на посадку иссякла, а Лина все еще не подошла, я обратилась к сотрудникам:
– Моя подруга Лина Галкина. Она телефон не берет. Потерялась.
– Она прошла регистрацию?
– Да, конечно. Она ушла в туалет и до сих пор не вернулась.
По громкой связи на русском и английском сотрудница объявила, что Лину Галкину ожидают на посадке, выход номер тридцать пять.
Сообщение повторили трижды. Пришли какие-то люди. Меня пробовали пригласить на борт, точнее попросту пихнуть туда, чтобы остаться с пассажиром минус один, а не минус два.
– Я никуда не полечу! – вывернулась я, роняя и разбивая в дребезги воду в стекле, рассекая осколком кожу лодыжки.
– Но нам придется снимать ваш багаж. Вы задержите вылет на час!
– С ней что-то случилось! Какой багаж?! – пыталась я до них достучаться, – Человек пропал, а вы мне про багаж!
Развернувшись, я побежала по всем подряд туалетам, начав с самого ближнего к зоне, где мы ожидали посадки. И другие мне посещать не пришлось. На полу под вытянутой стойкой раковин валялась полосатая косметичка Лины с рассыпанными бадами.
– Лина … твою мать! – подобрав косметичку, расталкивая женщин, я заперлась в кабинке и позвонила ей раз десять подряд. Лина не отвечала.
– Так, спокуха. Отель, нужен телефон отеля.
И тогда я набрала номер единственного полу-знакомого человека во всей Турции.
Загуглив название, я набрала номер отеля, ведь телефона Кости или Марка у меня не было.
– Добрый день! – начала я на английском, – мне нужен сотрудник из России Цветков Константин, он работает аниматором в форме с нашивкой Айван. Скажите, это из дома. Скажите, случилось несчастье. Звонок срочный.
Я повторяла «эмёрдженси» и «Айван» раз тридцать в надежде, что это слово понятно на всех языках мира.
Через две минуты Костя взял трубку.
– Слушаю, кто это?
– Костя! Это Ева!
– Ты где?
– В аэропорту. Лина пропала! Я нашла на полу её бады… она бы меня бросила быстрее, чем свои добавки! Посадку объявили. Я в туалете прячусь.
– Оставайся там, приеду через полчаса.
– А что с самолетом? Меня объявили в розыск! – слышала я свою фамилию, – уже раз двадцать!
– В поиск, – поправил он, – просто сиди в туалете. Они снимут ваш с Линой багаж. Запиши мой номер, – продиктовал он, – скинь свой телефон смс. Я скоро.
– Костя-я-я-я..! Это все неправильно.
– Не бойся. Ничего не случится.
– А с Линой?
Спустя час я осмелилась выйти из кабинки. Нужно взять себя и всё, что осталось, выйти и признаться, что я укрывала факт общения с преступником. Заявить о похищении гражданки России. Про коллекцию невест Рахата лучше помалкивать.
Все равно мне не выйти из аэропорта. Это не супермаркет или кинозал. Я не села на рейс. Лина пропала. Марк в розыске. И только Костя, которого я не замечала пять лет подряд, как не замечал меня Марк может помочь сейчас.
И он поможет. Потому что был прав. Прошедшая любовь только на половину прошедшая, а второе слово – любовь.
Если Марк не заметил, я не отказала ему в помощи. И если с планом захвата Ватикана при помощи Джоконды мне было всё понятно, то план спасения Дианы из дворца никак не клеился.
– Ева, я здесь!
Я обернулась. Костя торопился ко мне, огибая людей. Он больше не был одет в шорты и футболку, или в шлепанцы. Черные джинсы, белая футболка, куртка на распашку и главный атрибут его стиля – мелькающий в прорезях куртки бэйдж в пластике. Плюс парочка красавцев – точь-в-точь византийская стража – по бокам. Если бы не бликующая лампами аэропорта голограмма его корочки, я бы решала, что он взят под конвой, а не возглавляет его.
Что я знала о нем? Костя, Ваня или полицейский из Стамбула… Ну конечно… – он тот самый покровитель, который вытащил Диану и Марка! Он помог своей сестре и ее парню! И на кого он работает? Слишком уж замороченный игрек в уравнении, вот почему в Москве я не могла увидеть – что произойдет на свадьбе Дианы, что может пойти не так!
Потому что не так шло абсолютно все!
Марк в розыске, младший брат Дианы – коп, а Лину вообще кто-то украл!
– Все хорошо, – обнял меня Костя, прижимая к себе.
– Кость, я не буду реветь.
Я сильная современная женщина. Могу летать в космос, управлять правительством, спасать жизни в нейрохирургии и даже рулить составом метро (скоро обещали разрешить). Я не буду реветь у кого-то на плече (ну или позже, потом, если сама захочу). Я буду спасать мою подругу. Я никому ее не отдам.
Сдавливая руками бады Лины, я кивнула ему, давая понять, что со мной все в порядке, но солнечные очки с глаз не поднимала.
– У тебя рана, – заметил он красную полосу на лодыжке – порез стеклянной бутылкой. – Христофор, принеси аптечку, – обернулся он на парня справа.
– Ты коп?
– Пойдем, – взял Костя пару моих пакетов с ручной кладью: моей и Лины. – Нужно забрать ваши чемоданы. И поговорить. Кофе будешь?
– Седьмое… не буду.
– А лавандовый раф?
Он запомнил… надо же… он не врал что помнит меня.
Я не удивилась, когда Костя прислонил смарт-карту к двери для сотрудников, но вспомнила, что, если он коп, он и арестовать меня может!
– Никуда не пойду! – схватилась я руками за противоположные стены узкого коридора, чтобы даже не думали толкнуть меня внутрь какого-нибудь потайного тоннеля к подземным изоляторам. – Ты опять соврал?! – дёрнула я его за бейдж.
– Азат и Христофор из полиции. Я тоже. Из спецподразделения быстрого реагирования.
– Христофор? Он точно турок? – спросила я совсем не то, что планировала, – какой еще полиции?! Ты на них работаешь?
– У них. С ними, – показывал он жестами, наверное, понабрался от Марка, который тоже непроизвольно жестикулировал направо и налево. Или я так тупила, что перестала понимать слова. – Я на задании. Марк не знает, что я коп. Думает, я аниматор. Диана скрыла от него, что получила новое задание. Никто не должен знать, кто она. Я обеспечивал её прикрытие. И Марка. Думаешь, кто освобождал его двенадцать раз.
– Ты.
– Нам не нужен Рахат. Правительству Турции нужна только девушка, попавшая недавно в гарем Рахата. Её украли из семьи, прямо на улице, когда она шла по Елисейским полям.
– Во Франции?
– Да.
Косте удалось закрыть за нами служебную дверь, но дальше я идти отказалась. Потому съехав по стенке, мы просто сидели на полу друг напротив друга. Азат и Хритсофор смотрели на нас с недоумением: ждать им или сгонять за парой стульев? Идет допрос свидетеля или подозреваемой?
– Девушка, которую Диана должна вытащить из гарема – дочь вице-президента Франции. София Марси.
Костя повернул ко мне экран мобильного телефона, демонстрируя фотографию худощавой брюнетки с чуть вьющимися волосами. В ушах по две сережки в форме четырех лиственных клеверов.
– Спецслужбы Стамбула должны спасти ее, не наделав шума. Поэтому Диана внедрилась в гарем. Она понимала, это риск. Я отговаривал её тысячу раз, но разве переубедишь?
– Почему? – спросила я.
– Почему что?
– Поему только Софию? Ты сказал ваши спецслужбы должны её вытащить. А как же две сотни других? София ваш козырь, ведь так? Что вы хотите от Франции?
Костя быстро моргал, небось соображая, чтобы такого правдоподобного мне соврать.
– И не ври. Ты знаешь, что я узнаю. Что вам нужно?
– Не буду врать, – согласился он. – Если поможем Софии, это будет полезно для двустороннего сотрудничества. Мы получим выгодные контракты по энергетике и метало строению плюс нам выдадут парочку разоблачённых шпионов.
– Вот, в чем дело. Не в Софии.
Я дернула ногой, когда Костя, промокнув вату в перекиси, обработал мой порез, но смотрела не на него, а в стену, сквозь тысячи стен, пытаясь дотянуться взглядом до запертой в гареме Дианы.
– Ты потерял с ней связь? С Дианой?
– Да, – кивнул он.
– Потому что ей нужны все двести, а не одна. Ты не понял ее, Костя.
– Я не понял, но она себя переоценила, Ев.
– Она все продумала. На свадьбе все жёны из гарема соберутся вместе, и когда ты нагрянешь за Софией, она вытащит и остальных. Поэтому она мочит, – объясняла я ему, словно пятилетки, словно на самом деле смотрела в глаза Дианы сквозь препятствия и время разделяющие нас. – Или все, или никто. В этом суть женского сестринства.
– Они чужие ей люди. Диана на задании, никакие эмоции не…
–… только эмоции, Костя, и любовь. Для Дианы все женщины сестры. Хочешь спасти Диану, ищу способ вытащить всех.
– Его найдешь, ты. Я надеюсь.
– Костя, знаешь, в чем промахнулась академия номер ноль?
– В чем?