– Это не так! Не смей угрожать мне! Я найду способ избавиться от тебя!
– Никогда, моя хорошая, – я буквально ощущаю ледяное дыхание Дьявола каждым дюймом кожи на затылке. – Ты моя. И всегда будешь моей, птичка. И каждый, кто посмеет прикоснуться к тебе, обречен на смерть, – четко проговаривает Астон, и я наконец снова открываю глаза, и вижу вместо стула с прикованным к нему Марком – Кайла. Еще мгновение и я понимаю, что чудесным образом переношусь на футбольное поле, и смотрю на то, как он бежит к воротам, владея мячом… истошный крик разрывает горло, в то мгновение, когда вместо цифры «10» на его спине я вижу багряно красную кровь, проявляющуюся на его футболке, спустя секунду после оглушительного выстрела. Боль, разрывающая грудную клетку настолько невыносима, что меня резко передергивает и выносит из этого кошмарного сна.
Леденящий ужас вновь накрывает волной, и после пробуждения, мне необходимо некоторое время для того, чтобы угомонить свое сердце и осознать, что это был просто сон, что я очень далеко от Уилла, и греюсь в объятиях совершенно другого человека, который вчера не просто спас мне жизнь, но и несколько раз поднял на седьмое небо. Или даже чуть выше…
Близость с Кайлом – это нечто совершенно новое в моей жизни. Я не хочу сравнивать, но последние годы, Астон выработал в моем теле некоторые привычки, и вопреки приказам головы, именно физически я заводилась только от грубости, унижений, манеры Астона и того, что он принуждал меня получать удовольствие только через боль. Он неоднократно переходил черту. Черту, за которой желанная женщина превращалась для него в кусок плоти, который он использовал для удовлетворения своей необузданной похоти. Я возбуждалась, каждый раз, когда мы занимались сексом, и он всегда с удовлетворением делал акцент на том, насколько я влажная только для него… но правда в том, что все это было сквозь пелену слез, обиду и ненависть, которую я испытывала к Уиллу. Мое сердце уже давно не желало его, а тело просто реагировало определенными рефлексами, которые он вызывал отточенными до совершенства действиями.
Я была инструментом, который он настроил под себя и для себя, а без него… в какой-то момент я утратила способность творить «музыку» без своего Маэстро, иначе говоря – боль рядом с Астоном была единственной возможностью что-либо ощутить, почувствовать себя женщиной. Это так сложно… и так мерзко, но в этом и заключается рок абьюзивных отношений. Когда с ним – невыносимо, а без него – и вовсе никак, и ты пытаешься прервать этот замкнутый круг, почувствовать себя живой за его пределами, но ничего не выходит… ничего, как бы ни старалась, как бы не ни пыталась убедить себя в обратном.
Но рано или поздно все меняется: ты вдруг вспоминаешь о любви к себе, и начинаешь осознавать, с каждым днем все больше и больше, что ты была рождена не для боли. И уж тем более не соткана ковриком для ног того, кого сама возвела в ранг Бога. Ты достойна, чтобы каждый сантиметр твоего тела любили и обожали, восхищались им… а не избавили, пусть и одержимо шепча о пресловутой «любви»… я знала только такую «любовь» – Уилла Астона. И мне очень жаль, что я все еще смею называть это любовью.
Связь, которую он создал, сложно, невозможно разрушить. Хотя, находясь в объятиях и ловя себя на состоянии абсолютного, но мимолетного счастья, я уже так не думаю.
И то, что происходит у нас с Кайлом, никак нельзя назвать настоящими чувствами, и все же… рядом с ним мое сердце расцветает и поет, а не разбивается вдребезги. Он удивительно тонко чувствует меня, угадывая мои желания и то, чего я хочу: в какое мгновение мне необходима грубость, и через сколько секунд она должна смениться на ласку. С ним, я ощущаю себя так, будто мы ходим по грани вдвоем, испытывая все эмоции от бега по краю пропасти, только с одной оговоркой – я знаю, что он никогда не столкнет меня в бездну. И этого ощущения тайной опоры, которую я недополучила от отца еще в детстве, мне всегда не хватало.
Вот, что я поняла этой ночью. И я знаю, что еще долго буду смаковать пережитые новые ощущения, и возможно, даже скучать по ним… черт, я боюсь, что буду скучать по нему, и мы уже зашли слишком далеко.
Мое тело до сих пор горит от прикосновений Кайла, внизу живота разливаются мягкие, горячие, полные тягучей истомы волны… в воспоминаниях мелькают горячие образы и картинки, звуки от слияния наших обнаженных, вспотевших тел, плотно переплетенных воедино… то, как размеренно, и наоборот, по-зверски сильно проникает в меня, наполняя горячим и твердым членом… так, я действительно прокручиваю это в своих мыслях? К слову, его тело – просто космос. И прямо сейчас я плотно прижата к теплому, обнаженному и совершенно космическому Кайлу Стоуну.
Ощущения невероятные. В моей жизни не было других спортсменов, но мне явно достался экземпляр, приближенный к идеалу. Вы когда-нибудь видели ноги футболистов? А бедра? Никогда не одаривала их таким вниманием, до Кайла. Но вчера у меня даже сердце замирало, и я в тайне любовалась его крепкими рельефами и проработанными до мельчайших мышц ногами, стальным прессом, который напрягался каждый раз, когда я прикасалась к нему. Его сила передавалась мне сквозь воздух, отдаваясь пульсацией в кончики пальцев. Кайл дает моей душе то, что ей необходимо – власть и покровительство, и даже говорит таким тоном, что мне хочется его слушаться, хочется прогнуться под него, когда он этого требует. И в то же время, не перегибает палку – он остается мужчиной, при этом, не превращаясь в дикое животное. И он может быть нежным и легко рассмешить меня, и при этом не терять в моих глазах очки мужественности и силы. Казалось бы, вот он – моя мечта и так близко…
Но я не могу позволить себе быть с ним. Но как закончить все это теперь, когда знаю, насколько с ним хорошо? Мне не хочется убегать, мне не хочется спрятаться… наоборот, я жажду того, чтобы время остановилось здесь, и я на долгие дни замерла в его сильных и крепких объятиях.
И все же, я понимаю, что этой сказке стоит закончиться, так и не начавшись. Отрываюсь от груди Кайла, аккуратно, чтобы не разбудить его, но мой побег заканчивается фиаско: не открывая глаз, Стоун сжимает в ладонях мою талию, явно не собираясь меня отпускать. И вот я сижу на нем сверху – совершенно нагая и ничем неприкрытая, уязвимая… Кайл открывает веки, и мы какое-то время просто смотрим друг на друга, не моргая и ничего не произнося… наши горящие взгляды, вновь вступают в борьбу, и внутренней стороной бедер я ощущаю его нарастающую эрекцию. Черт.
– Ты же понимаешь, что из своего номера ты сбежать не можешь? – слегка хриплым ото сна голосом, интересуется Кайл, приподнимая одну бровь.
– Я понимаю одно: вчера мы совершили ошибку, – кусаю губы, и, не удержавшись, прикасаюсь к его каменной груди кончиками пальцев.
– Что ты несешь, сахарок? – резко бросает Кайл, его рука скользит по моим волосам, и замирает на шее. Взгляд Стоуна мгновенно меняется, серебристый омут темнеет. Брови мужчины сдвигаются к переносице, а губы сжимаются в тонкую линию. – Черт возьми, Эффи. Что это? – я сначала не понимаю, что он имеет в виду. – Девочка… это я так перестарался? – и только сейчас я вижу, что на его лице была не маска ярости, а выражение страха. За меня.
– Как ты меня не убила за такое? – Кайл проводит большим пальцем по моей шее, и только в момент, когда кожа отвечает легким жжением на его прикосновение, я понимаю, что он имеет в виду. Он только сейчас видит следы от рук Астона при свете дня и без пудры.
– Я не знаю… – робко мурлыкаю, лихорадочно соображая, что же ему на это ответить. Не могу же я сообщить ему, что еще позавчера меня душил мой бывший муж и выложить ему всю правду.
– Хотя, ты в долгу не осталась, – замечает Кайл, поглядывая на свои исцарапанные мною предплечья. В одном месте я фактически рассекла его кожу до крови. – Прости, сахарок. В следующий раз, когда я перегну палку, укуси меня побольнее. Иногда я теряю контроль… – задумчиво сообщает он, и мое сердце рваным ударом реагируют на его слова.
Вчера он действительно был на грани. Но не причинил мне ни вреда, ни боли… что он имеет в виду, когда говорит, что теряет контроль?
– Я заметила, – пытаюсь увести тему разговора я. – Я очень ценю то, что ты для меня сделал, но….
– Но что? – я вскрикиваю, потому что Кайл умудряется подхватить меня на руки и встать одновременно, и все это так легко, словно я совсем ничего не вешу. Я, конечно, лишним весом не страдаю, но все-таки пятьдесят килограммов во мне точно есть.
– Это просто секс, Кайл. И я не хочу, чтобы это переросло в нечто большее, – честно признаюсь я, наблюдая за тем, как истинное выражение его эмоций скрывается за ледяной маской.
– А с чего ты взяла, что перерастет? – лишь желваки, играющие на скулах, говорят мне о том, что мой ответ ему не понравился. – Секс и секс. Отлично.
– С того, что ты приехал ко мне с другого континента.
– И получил то, зачем приехал, – в хитрой улыбке расплывается Стоун. За такой ответ мне почему-то хочется его стукнуть, и, не сдерживая себя, я слегка ударяю его по плечу, за что тут же получаю легкий шлепок по бедрам в ответ. – Слушай, у тебя проблемы, сахарок. Я думаю, тебе нужна помощь, – выдает Кайл, повалив меня на кровать. Удерживая вес своего тела на одной руке, Стоун возвышается надо мной, защищая собой от внешнего мира.
– Не понимаю, о чем ты. Не нужна мне никакая помощь.
– Нужна. Поспорь еще со мной, – неожиданно грубо отвечает он, повышая голос. Я начинаю вырываться из его плена, одаривая сильное тело Кайла легкими ударами, и сама не замечаю, как начинаю хихикать, потому что Стоун добирается до моих стоп и сначала щекочет их, а потом, закинув ноги к себе на плечи и поставив меня в весьма «готовую» позу, игриво кусает за ногу.
Ровно через секунду нам вновь обоим не до смеха. Кайл замирает, его взгляд устремлен в сторону – и до тех пор, пока он не отпускает меня и не походит к вещице, которую я оставила на полу, я не понимаю, что происходит.