Две недели за пределами Лондона – у нас были игры в Манчерстере и Ливерпуле, которые мы провалили.
Я не забил ни одного мяча, хотя играл, как всегда, выкладываясь на полную, и не допуская ошибок… фактически, я даже забил три раза, но судья не засчитал эти голы, забитые в офсайде. Хотя ситуация была весьма спорная, и я бы оспорил то, что положение «вне игры» имело место быть. Дальше – хуже. Один из ключевых игроков команды получил красную карточку, самый лучший полузащитник – серьезную травму. Нервное напряжение внутри нашей сплоченной команды нарастало с каждым днем, ну а после того, как я потерпел сокрушительное фиаско в последней игре, и не забил пенальти после назначенного судьей штрафного – я в полной мере познал что такое нескончаемый поток осуждения от тех, кто еще вчера пророчил мне «лучшего бомбардира Премьер-Лиги».
Я не знаю, как и почему я не забил этот долбанный мяч. Он пролетел выше ворот, я не рассчитал силу… несмотря на то, что удар левой у меня поставлен отлично, и за последние восемь лет, я ни разу так не лажал в официальных играх.
И как тут не верить, бл*дь в чудесные свойства кулона Стефании?
Глупость конечно. Я знаю, почему все катится к черту… потому что как бы я ни старался сконцентрироваться на футболе, мои мысли заняты другими вещами, в частности, мисс Кован, которую я не намерен отпускать просто так.
К тому же, ряд определенных событий и новые факты, всплывшие из прошлого Стеф, не оставили мне сомнений в том, что девушке может угрожать опасность. Но об этом позже.
СМИ естественно просмаковали мои неудачные игры со всех сторон, и из народного героя, я быстро превратился в падшего футболиста, чей головокружительный успех был случайностью. И совершенно неважно, что за предыдущие пять игр я забил десять мечей. Конечно, самые верные фанаты поддерживали меня в социальных сетях и не только, но общее настроение публики и «плевки» со всех сторон всегда давят на психику.
В такие моменты, я просто закрываюсь в невидимом панцире и не слушаю никакие мнения – ни хорошие, ни плохие. Хорошо смеется тот, кто смеется последним. И я знаю, что какие бы неудачи в карьере не преследовали меня сейчас, наступит момент, когда каждый псевдо фанат и критик засунет себе свое мнение о моей игре в задницу.
Тренер сборной Англии Ричард Спенсер звонил мне после провальных игр, и повторил, что пристально наблюдает за мной и поставил свои четкие условия, при которых, он вызовет меня на чемпионат мира: я должен показать, насколько сильно я этого хочу в следующей игре с клубом «Тоттенхэм» и проявить свои лучшие качества, доказав ему, что я лучше других претендентов на место центрального нападающего. Ближайшая цель мне предельно ясна и определенно, осуществима.
– Кайл, я думаю, ты понимаешь, какое значение играет для нас следующая игра – от ее результата будет зависеть наша досрочная путевка в следующий этап турнира. Ты был в блестящей форме еще две недели назад, а теперь… какого черта происходит? – это далеко не самый приятный разговор с главным тренером клуба «Астон» Томасом Прайсом – сдвинув густые брови к переносице до такой степени, что их разделила глубокая морщина, Том оглядывает меня требовательным взглядом.
– У нас есть план на игру. Я делаю все, чтобы победить. Глупо все сваливать на обстоятельства, но вы же прекрасно понимаете, о чем я: никакого «офсайда» в предыдущих играх не было.
– Согласен, но решение судьи не оспаривается. Никаких доказательств его подкупа у нас нет, поэтому… – Прайс разводит руки в стороны, устало откидываясь на спинку широкого кресла. Он плотного и коренастого телосложения – трудно поверить, что в прошлом он был отличным нападающим. Лет тридцать назад. Тренер всегда носит короткие футболки под деловым пиджаком или толстовкой, не стесняясь демонстрировать то, как татуировки выглядят на «зрелой» коже.
– Дело не только в тебе, Кайл. Порядок нужно навести в команде. Но о каком порядке может идти речь, когда одним приказом «сверху» нас лишили лучшего полузащитника?! – рявкает вдруг Томас, и я не сразу понимаю, что он имеет в виду.
– Энтони, конечно, получил красную карточку, но что значит «лишили»?
– Ты не в курсе? – мгновенно мрачнеет тренер. – Карьера парня загублена. Астон продает его за гроши в США, и не оставляет парню выбора.
– Что? Такое бывает? Как Тони согласился на это?!
– Я не знаю. Черт знает, что у Астона на уме и каким способом он прижал Энтони к стенке. И как он перешел ему дорогу мне неизвестно. У Астона одна цель – получать с клуба деньги, а деньги, когда дело касается сотрудничества с букмекерами, задействованы не малые. На то, будешь ли ты играть на чемпионате мира, ему плевать.
– Я не собираюсь проигрывать матч из-за его неуместных махинаций, – сквозь зубы, уверяю я, прекрасно понимая, к чему клонит Томас.
Не проходит и двух дней, как сам Уилл Астон вызывает меня на «разговор». То, что он будет, мягко говоря, неприятным – неоспоримый факт, но я не намерен прогибаться под его условия, и поэтому не спал две ночи, нехило подготовившись к нашему «батлу». От информации, которую я узнал от Пола, у меня огненными жгутами скручивало внутренности, но, по крайней мере, я знал, что в рукаве у меня припрятана парочка «джокеров» в партии против Уилла Астона. Мне, собственно говоря, плевать на то, что он владелец моего клуба. Ходят слухи, что меня ждут в «Челси», «Арсенале» и даже «Реале», так что в «Астоне» я задержусь максимум до следующего сезона.
Итак, Уилл Астон – сын наркоманки и дилера. Судя по снятым в детстве побоям, не раз подвергался физическому насилию со стороны отца (не сексуального характера). Последним способом он измывался над матерью Астона и очень часто – на глазах у мальчика.
Черт, о таком даже говорить мерзко, но я продолжу.
В возрасте десяти лет, Астон сбежал от непутевых родителей. Без денег и помощи, он остался абсолютно один и попал в команду мошенников, которые использовали детей, делая из них профессиональных «попрошаек», и зарабатывали на них огромные деньги. Астон начал жить по «волчьим законам», установленным в небольшой банде, и уже через пару лет побои снимали не с него, а с его жертв. Хм. Тяжелое детство, ничего не скажешь. На данный момент ему сорок два года, и за это время он определенно «поднялся с колен» и восстал из пепла, но какой ценой? Мошенничество, махинации, отмывание денег в начале пути. Он строил империю, ведя не самую честную игру. Наверное, честной в таких кругах и не бывает, и все же: как личность, мне он не приятен. И почему в расследовании Пола есть «дыры» мне тоже неясно, словно каким-то чудесным образом он отбелил свою репутацию перед законом и спецслужбами. Я не особо разбираюсь в махинациях и прочей ерунде, но кажется, мне придется это сделать, чтобы Уилл Астон перестал думать о том, что весь мир у его ног, и он может указывать мне, что делать.
Все, что у него есть – деньги и весьма сомнительная власть. Но далеко не мир.
Мысль о том, что у Стефании был «роман» с этим человеком не укладывается у меня в голове. После того, что я узнал о нем, у меня нет никаких сомнений в том, что он может представлять угрозу для любой девушки… для Стефании – тем более. Но опять же, о каком «романе» может идти речь? У них что, была платоническая связь?
Уилл Астон сидит напротив меня. Мужчина, несомненно, злоупотребляет крепким алкоголем, о чем свидетельствуют огромные «мешки» под глазами, которые не могут образоваться только из-за возраста. У него довольно редкое количество морщин на лице, что говорит о безэмоциональности, и пристальный взгляд, которым Астон буравит каждого, кто встает у него на пути. Черные глаза – пустые и стеклянные, по которым довольно трудно прочитать что-либо кроме глобального презрения к миру и людям. В ответ на мой взор сталкера, Астон долгим оценивающим взглядом оценивает меня, выражая свою откровенную неприязнь едва заметно приподнимая верхнюю губу. Что ж, это более чем взаимно.
Астон смотрит на меня, не моргая.
Я отвечаю таким же железобетонным взглядом.
«Я все о тебе знаю, ублюдок», – мысленно посылаю Астона я. В это мгновение он на секунду опускает взгляд вниз, и расплывается в дежурной ухмылке.
– «Манчестер» предлагает за тебя двести миллионов фунтов, Кайл. Думаю, тебе интересно это предложение, – Астон сжимает в кулаке золотой parker, в то время как я сижу в довольно открытой позе и ничего нервно перед собой не тереблю. Пока. А вот почему нервничает он – другой вопрос.
А насчет предложения от «Манчестера»… я ждал его очень давно. Удивительно, что получаю я его сейчас, в период промахов и неудач. Две игры, сыгранные без результата это уже для меня провал. Я обязан забивать в каждом матче. И мне никогда не избавиться от этого гипер перфекционизма и стремления к победе. Во всем.
– Естественно, мне интересно подобное предложение, – сухо отвечаю я, пока мы продолжаем смотреть друг на друга исподлобья – как два быка, находящиеся по разные стороны от красной тряпки.
– Но я отвергну это предложение заранее, если ты не выполнишь некоторые мои условия. Учитывая то, что тебя ждет «Манчестер» они весьма просты. Думаю, тебе не нужно объяснять…
Да кто ты такой, чтобы ставить мне условия, мать твою?
– Нет, – перебивая Уилла, резко бросаю я. Желваки, проступившие на скулах, выдают плохо сдерживаемую ярость Астона. Он привык «отрывать головы» тем, кто ему перечит.
Но у меня нет сомнений в том, что я быстрее, ловчее и сильнее его. Интеллект и моральное давление – его конек, но на меня не действует ни его взгляд, ни то, что он встает с кресла, пытаясь казаться выше и больше. Поднимаюсь фактически одновременно с Астоном, не давая ему шанса смотреть на меня свысока. Судя по тому, как раздуваются ноздри Астона, ему очень не нравится то, что он не может взять контроль над ситуацией.
То, что происходит сейчас – это на уровне инстинктов. Два хищника пересеклись на просторах Африки. Все же знают о жестких законах львиного прайда? Альфа может быть не самым сильным в группе, но другие не сомневаются в его главенстве. Пока не появляется тот, кто может изгнать его одним кровавым боем.