Вся последняя боль от встреч с Астоном и душевный надрыв от тоски по Кайлу стираются, пока я рядом с Вероникой. Звездочка четвертый день подряд заставляет смотреть меня вместе с ней «Холодное сердце». И это уже просто не-вы-но-си-мо, но сегодня я уговорила ее на «Рапунцель».
Кайл… везде, где только могла, я кинула его в черный список. Знала, что будет звонить и писать мне, и не хотела лишний раз травить себе душу. Рвать отношения нужно именно так. Безжалостно и навсегда, а не так, как с Уиллом – хрен порвешь, еще и намучаешься. Я знала, что Стоун уехал на сборы, и искать какое-то время меня Кайл точно не будет. Я старалась не думать о нем днем, а по вечерам включала на телефоне трансляцию матча, пока малышка занята рисованием, и просто пялилась в экран, ощущая, как сердце в груди замирает каждый раз, когда камера показывает мне сосредоточенного на игре Кайла.
Я бы хотела, чтобы мой сын занимался футболом. Что бы кто ни говорил, но есть в футболистах что-то завораживающее. И дело не в мощных ногах, на которые можно смотреть вечно, а в целеустремленности и воле, которую игроки проявляют на поле. Особенно, когда видно, что они действительно «умирают» за свою команду или за страну. Да и бесконечный бег, преодоление препятствий… все это закаляет не только тело, но и душу.
Со стороны я пытаюсь казаться вам сильной и независимой девушкой, которой все равно на очередного парня, который «был» и исчез из ее жизни. Конечно, находясь в амплуа матери, я сейчас очень счастлива, рядом с Никой. Но некая часть меня, все еще остается маленькой, нуждающейся в силе девочкой. И не в удушливой силе Уилла Астона, которая оставляет в душе выжженные земли, посыпанные пеплом, а на спине – шрамы вместо крыльев.
Мне нужна другая сила – тайная опора и поддержка.
Тот, кто ревнует, но с чувством меры: такой мужчина никогда и никому меня не отдаст, но не станет психовать из-за того, что я сижу в ресторане с подругами и закатывать скандалы, словно «ревнивая истеричка».
Тот, кто обладает неимоверной физической силой, но никогда не применит ее по отношению ко мне, разве что для защиты.
Тот, кто на мое «нет», прорвет поставленную, между нами, стену, но никогда не будет навязываться и душить меня своим присутствием. Тот, у кого есть свое дело, как и у меня. И тот, кого я смогу вдохновлять на покорение новых вершин, а не тот, кто добился всего без меня, и считает меня букашкой, ниспосланной для удовлетворения его потребностей.
Кайл подходит для меня под все эти пункты. Он держит меня стальной рукой в бархатной перчатке. А Уилл… он, без всяких метафор: держит на шипованном ошейнике.
В конце концов, мне нужна страсть, от которой покалывает тело, и немеют кончики пальцев… я скучаю по нему, по моему номеру десять. Скучаю каждую секунду.
Но это пройдет, если мы никогда больше не встретимся.
Наверное, лучше бы мы никогда не встречались. Тогда не было бы вновь этой тоски, и мыслей «такого у меня больше никогда не будет».
И вместо того чтобы плакать и бороться с искушением самой набрать Кайлу и услышать его голос, я говорю себе четко и уверенно: «твое» от тебя никогда не уйдет. Нельзя ни за что и ни за кого в этом мире держаться. Кайл сказал, что не нуждается в женщине, которая ему не доверяет… хорошо, значит, мне не нужен мужчина, который не способен копнуть глубже за моей спиной, прочитать между строк, и понять причины, которые толкают меня на подобную закрытость. А пока мне остается надеяться только на Ильяса, который действительно может помочь мне осуществить мою мечту.
После того, как Уилл приехал из командировки, он позволил мне и дальше общаться с дочерью и находиться в особняке. Конечно, я сразу поняла, чего Астон хочет добиться: он жаждет того, чтобы Ника настолько привыкла ко мне, что в момент, когда муж прикажет мне уйти, я бы не смогла так расстроить дочь и сделать этого. И я думаю, что уже близка к подобному состоянию. Не знаю, как смогу жить без нее, душа мечется из стороны в сторону: то хочу взять Нику в охапку и убежать из страны, то присматриваюсь к Уиллу, который вот уже несколько дней даже не думает «предъявлять мне счет» и не намекает на близость. Ведет себя сдержанно и адекватно, не мешая мне жить спокойно с ним в одном доме. Он фактически игнорирует меня, лишь изредка бросая на меня долгие и голодные взгляды.
Может, мы смогли бы вот так? Просто жить вместе, ради дочери. Или Астон просто снова играет со мной, заманивая подобной благосклонностью в свой новый, усовершенствованный капкан, в котором меня поджидают еще большие испытания? Ведь сердцем знаю: Уилл ни с кем не станет меня делить. Я не имею в виду других мужчин. Он полностью отгородит меня от мира, если я начну жить рядом с ним: запретит общаться с подругами, приставит ко мне телохранителя, а моих работодателей, фотографов и дизайнеров, которые часто оказываются мужчинами, он будет держать на «прицеле». И карьера каждого будет обречена… а значит и жизнь.
Я так запуталась. Мне нужно немного времени, чтобы найти выход из этой затянувшейся на года ситуации. Я чувствую… что совсем скоро все каким-то образом изменится, и главное – хочу быть готовой к этим переменам. И в нужный момент не дать слабину, не согласиться на его условия, или не стать прежней Стефанией, которая поверит красивым словам Уилла и вновь смиренно обрежет свои крылья, торжественно вручив их в руки своего палача.
Перед тем, как отправиться в комнату Ники, примерно спустя две недели, после расставания с Кайлом, я решаюсь на свой коварный «план». На душе беспокойно и тяжело – не только потому, что я боюсь провалить задание… просто Ника какая-то странная последние три дня. Словно у малышки все время глаза на мокром месте, и она чем-то очень напугана. А еще Звездочка постоянно смотрит на меня так, словно хочет что-то спросить, но у нее язык не поворачивается это произнести. Чует материнское сердце: что-то произошло. А вот что, не имею понятия. Но в последние дни она словно онемела: и говорить стала меньше, и мороженое ее не радует, и даже кукла Эльза пылится в дальнем углу. Я пытаюсь выяснить, в чем дело, но девочка лишь расплывается в улыбке, и тихо шепчет «все в порядке, мамочка». Может, это нормально, и она просто хочет еще больше внимания? Но куда уж больше… кажется, что я скоро придушу ее теплом, лаской и заботой.
Откладывать обыск сейф-комнаты Уилла нельзя, потому что именно сегодня прошла жуткая угроза: а так, как мы живем за пределами Лондона, в такие моменты здесь порой «перегорает» свет и электричество. Уилла дома нет, но я на всякий случай выглядываю окно, перед тем как пробраться в его кабинет и внимательно осматриваю подъездную аллею к дому и ближайшие окрестности на предмет его автомобиля. Убедившись в том, что все чисто, я пробираюсь в кабинет мужа, ощущая себя Ларой Крофт. Беглый взгляд скользит по его рабочему кабинету: на мой вкус здесь слишком много предметов, собирающих на себе слои пыли: картины с портретами того, кому принадлежал этот дом, куча бумаг, разбросанных на столе Уилла, лампы, которым на вид, куда больше сотни лет… на месте Уилла я бы избавилась от этого хлама, но Астон не доверяет приборку в кабинете никому, а сам не обладает временем, для того, чтобы тратить его на избавление от лишнего.
Немного копаюсь в бумагах на столе и в ящиках, не терзая себя угрызениями совести. Не знаю, чего я жду. Что он случайно оставил на столе папку, в которой собрана вся его подноготная? В том, что я подберу пароль к его сейф-комнате я сильно сомневаюсь, но, по крайней мере, попытаюсь… что я только не пробую: дату рождения Ники, своего, день нашей свадьбы и первой встречи, другие важные даты, имеющие значение лично для Уилла. Все тщетно. Замок не поддается моим выдуманным паролям, и я невольно кусаю губы, осознавая, что просьбу Ильяса я выполнить не смогу.
Это просто не в моих силах.
С тяжелым вздохом, я ставлю синий том на место, закрывающий обзор на сейф-ключ.
Звук тяжелых шагов заставляет меня содрогнуться, а сердце застучать с перебоями. Я узнаю его шаги из тысячи. Мне становится не до смеха, когда я вдруг осознаю, что не успеваю ни спрятаться, ни выбежать из комнаты – Уилл наверняка уже идет прямо по коридору, и увидит, как я пытаюсь сбежать с места преступления.
Черт, черт, черт!
Пытаясь утихомирить барабанный концерт в груди, я хватаю с полки первую попавшуюся книгу и прижимаю ее к себе, подбегая к окну. Кабинет Астона освещен слабым вечерним светом, и в сгущающихся сумерках я ощущаю себя так, будто случайно забрела в святая святых Дракулы. Не представляю, что скажу Астону и как утихомирю его пыл, и гнев, когда он застанет меня на своем рабочем вместе. Только идиот не поймет, что я тут искала.
Остается импровизировать, что тут скажешь?
– Попалась, – плотное кольцо из рук смыкается на моей груди. Уилл Астон обнимает меня со спины, прижимая к себе, а я дрожу… как птичка. Тяжелый аромат его парфюма ударяет в ноздри, заставляя меня вспомнить всю боль, что с ним ассоциируется. Пытаюсь абстрагироваться, взять под контроль страхи.
К моему удивлению, тон Астона сдержан и нейтрален: будто бы ничего не обещает мне жестокой расправы.
– Уилл я…
– Что ты здесь делаешь? – спокойно интересуется муж, медленно разворачивая меня лицом к себе. Поднимаю взгляд, утопая в черных омутах. Раньше я видела в них целый мир, а теперь… просто глаза, цвета обсидиана. Красивые, чертовски красивые… но для меня – пустые.
Я мечтала об этом моменте. Так давно. Посмотреть в его глаза, и ничего яркого… не ощутить. Неужели это она – долгожданная свобода…? Внутренняя, настоящая… или опять пытаюсь убедить себя в этом?
– Я решила почитать одну книгу, – на ходу придумываю я. – Вспомнила, что когда-то давно видела ее в твоем кабинете. Единственная книга на русском языке в твоей коллекции. Просто знаешь, иногда такое чувство, что я начала забывать родной язык. Меня это расстраивает. Надеюсь, ты не против, – я сильнее прижимаю к груди книгу, стараясь закрыть Астону обзор на ложбинку между грудей в глубоком разрезе свитера. Уилл пристально наблюдает за моими действиями. Кончик языка скользит по его пересохшим губам, когда его взор останавливается на моей шее, на которой сейчас нет следов от его рук. И, надеюсь, не появятся больше никогда.