Как я мечтаю высказать ему прямо в лицо, о том, что все знаю, и многое видела. Закричать в его наглую рожу, что больше никогда не позволю ему обидеть дочь. Пусть лучше меня бьет, унижает, на цепи держит… пусть. Лишь бы не касался Вероники, лишь бы не наносил ей удары, которые она не сможет перенести. Она совсем маленькая. Любой эмоциональный эпизод откладывает отпечаток на ее личность. Создает в крохотном теле страхи и зажимы, которые потом не искоренить, от них не избавиться.
– Заплачу кому нужно, и этого не будет, Стефания. Я хочу, чтобы тебя ничего не пугало. И тебе было комфортно. Мы же хотим начать все сначала? – уточняет Уилл, прищурив веки. Его лицо стремительно приближается к моему, язык обводит контур моих губ… затаив дыхание, Астон шепчет: – Сладкая девочка. Сегодня ночью я трахну тебя, птичка.
Огромных усилий мне стоит сдержать рвотный позыв. От нелюбимого человека все эти грязные заводящие словечки звучат мерзко и нелепо, и в этот момент я окончательно понимаю – связь, намертво скрепляющая нас в прошлом, разорвана. Я даже ненависти к нему не испытываю – ничего абсолютно, после того, что увидела. Осталось лишь одно чувство по отношению к этому человеку – желание защитить свою дочь от него. Моей девочке нужен отец, я не спорю… но разве такой папа ей нужен? Который проводит с ней не так много времени, ссылаясь на работу, но почему-то находит пару часов в день на няньку, которая и рада ублажить его потребности. Фу.
– Хотим, – тихо отвечаю я, проглатывая закипающие внутри чувства. От поцелуя Астона меня спасает только то, что мы уже подъехали к новому небоскребу, и сейчас нам предстоит вместе пройти по красной дорожке, а мне – улыбаться, делая вид, что я очень счастлива. На открытие здания Уилл пригласил много актеров и несколько популярных групп. По крайней мере, скучать не придется.
Следующие пятнадцать минут меня ослепляют вспышки фотокамер. От суеты, жеманных речей и фальшивых улыбок, громкой музыки и голоса ведущего мероприятия мне хочется сбежать. Желательно, на необитаемый остров. Единственное дело, которое вызывает у меня интерес – разглядывать костюмы других и выискивать образ «призрака оперы», в котором, как он сказал, будет Ильяс.
Но куда бы я ни смотрела, мне приходится ловить на себе пристальные взгляды. Голодные, завистливые, заинтересованные. Наверное, Астон, этого и добивался: он любит, когда хотят что-то, что принадлежит только ему и поэтому заставил меня надеть это броское платье с прозрачной спиной и крыльями, инкрустированными стразами Сваровски. Я выгляжу, как новогодняя елка в канун рождества.
Вечер проходит довольно быстро: сначала на сцене выступают все, кто спонсировал строительство этого здания. Самые богатые лорды и бизнесмены Лондона рассказывают о своих планах и важных мировых мероприятиях, которые будут проходить в башне. Все это даже не так уж и скучно, но я постоянно отвлекаюсь на то, что ищу в толпе мужчину, разговора с которым жду с нетерпением. В моей ситуации, мне остается рассчитывать только на Ильяса… кстати, за отдельным столиком я замечаю всех игроков из футбольной команды «Астон», и несмотря на то, что все они одеты в необычные костюмы, я точно знаю, что Кайла среди них нет. Мне кажется, я узнала бы его по плечам и росту.
Но вот когда я смотрю вдаль, на каменную колонну, до которой едва достает свет, мое сердце пропускает удар. Я замечаю мужчину в маске, и он ловит мой взгляд. Ильяс медленно поднимает руку и манит меня к себе указательным пальцем. А потом исчезает за колонной, как истинный «призрак». Астон в это время как раз выходит на сцену для того, чтобы еще раз поблагодарить всех присутствующих гостей, и продолжить рассказывать о планах на эту башню, что станет мировым и культурным центром для Лондона.
Решив не терять ни секунды, я предупреждаю главу охраны о том, что плохо себя чувствую и на всякий случай уточняю, что меня тошнит (ужас, конечно, но зато у меня будет больше времени наедине с Ильясом, иначе охрана заподозрит, что мое долгое отсутствие имеет под собой «неправильные» причины) и направляюсь в сторону колонны, за которой скрылся призрак, являющийся Ильясом.
Сердце замирает, как только мне удается пробраться сквозь несколько столиков и скрыться в той зоне зала, где нет яркого освещения и операторов, снимающих мероприятие. Замечаю, как призрак скрывается за одной из дверей, предварительно поманив меня пальцем. Не спеша, иду по коридору, вдоль стен которого, стоят подсвеченные изнутри тыквы большего размера, с вырезанными на их поверхности устрашающими лицами.
Но мне, разумеется, не страшно. После прыжка с парашютом, и после того, что я видела в доме Уилла, я больше не боюсь таких мелочей. Если в шестнадцать я тряслась при просмотре любого ужастика, то сейчас – я увижу таракана и даже не вскрикну. А тут всего лишь тыквы и мужчина в маске, заманивающий меня в свои сети… наверное, стоит включить в себе режим опасений и быть аккуратнее с Ильясом, который вообще-то, на минуточку, имел по отношению ко мне не самые благие намерения. Но его планы на меня мне не очень понятны. В моем понимании, мужчина такого уровня, если хочет какую-либо женщину – то получает без ее позволения. Мешок на голову бросает, и сразу похищает из страны. А вы что думали? Я много таких историй слышала. И даже читала подобный роман.
Толкаю дверь, за которой скрылся Ильяс, и сразу вижу себя, облаченную в магнетически красивое платье в отражении зеркала. Сделав пару шагов, напрягаюсь: создается впечатление, что в комнате нет никого кроме десятков версий меня, отображенной на глади зеркал, но я знаю, что это не так. Как-то это не похоже на поведение Ильяса, не думаю, что он стал бы играть со мной в «прятки». Если только наша встреча не имеет двойное дно, и меня действительно не ждет «мешок на голову»…
Стоит мне только об этом подумать, как ладонь Ильяса сжимает мое предплечье. Резким рывком он увлекает меня в тесную кабинку, и затыкает рот, как и мой вскрик, превращая его в нелепое мычание. Задыхаясь от неизвестности, я начинаю вырываться, ощущая горячее дыхание, щекочущее затылок. Мужчину, сжимающего меня в объятиях, я узнаю из тысячи. Спиной, кожей… вдыхая запах, ощущая его энергетику. Он будто обволакивает собой, создает вокруг меня невидимое биополе, наполненное теплом и защитой. И ощущение легкого страха, сменяется шоком, когда я понимаю, кто же мой «призрак» на самом деле.
Кайл.
– Не кричи, малышка. Молчи, Эф, – горячо шепчет Стоун, прижимаясь обжигающими губам к моему виску. Его отчаянная потребность во мне пробирает до дрожи, я будто таю в руках Кайла, растворяясь в воздухе, или становлюсь крошечной рядом с ним… даже глаза прикрываю, словно кошка, позволяя себе на мгновение насладиться его близостью.
Соскучилась я. Очень.
Хоть и расстались так, что наговорили друг другу ужасных вещей, в порыве эмоций… хоть и поставила на нем крест, убедив себя в том, что не нужна, и бегать за мной, и спасать меня он не будет.
Очевидно, я ошиблась. Иначе, эту ситуацию никак не объяснить. Потому что он здесь, Кайл рядом.
Я не одна.
Я хочу задать свои вопросы вслух, спросить какого черта Ильяс сказал мне, что будет в этом костюме, но в нем оказался Кайл, и что я пропустила в этой сплетенной за моей спиной махинации, но не успеваю и слова произнести, потому что чувственные губы Кайла накрывают мои. Прижимает меня к себе, заставив прогнуться в его руках, обхватить за крепкую шею, и зарыться ладонями в короткие волосы. Маска, скрывающая его лицо, не закрывает губы Стоуна, и я теряю связь с этим миром, ощущая то, как его язык толкается в мой рот, овладевая моим вниманием и дыханием на несколько долгих и мучительно приятных секунд. Исходящий от Кайла жар опаляет мое тело, а каждое движение его бедер напротив моих, отдается ноющей пульсацией внизу живота. Я знаю, что нельзя терять разум, нужно поговорить и все выяснить, но сейчас я нахожусь во власти эмоций и ничегошеньки не могу с собой поделать…
Стефания дрожит и извивается в моих руках, но ее сладкие губы говорят «да» и я чувствую, как все внутри нее отзывается на мои прикосновения. Сейчас не самое время выяснять отношения или устраивать в туалете сцену страсти, потому что до начала основной части нашей операции остается около двадцати минут. Но каждая клеточка моего тела горит от ощущения ее близости, коктейль из ярости, ревности и зашкаливающего уровня адреналина превращает кровь в жидкое пламя, и я ощущаю дикую, животную потребность напомнить свободолюбивой крошке, что она моя женщина. Мне необходимо стереть с нее чужие прикосновения, заклеймить, и вкусить вкус ее губ и тела… потому что другой возможности может не быть.
Исход нашего плана может быть идеальным. Но если что-то пойдет не так, для меня будет лишь один конец – смерть, а не банальное лишение карьеры. Вот это разгон у «идеального плана»? Но на риск мы пойти были обязаны. Через двадцать минут, я отведу Стефанию на вертолетную площадку на два этажа выше, где ее встретят не только спецслужбы, но и миссис Вудс с Вероникой.
– Прекрати, Кайл. Я не думала, что ты здесь и вообще… – противостоит мне вдруг Стефани, со всей дури толкая меня к противоположной стене кабинки. В то же мгновение я обхватываю ее талию и рывком прижимаю к себе. Все тело покалывает от острых ощущений, пока мои ладони скользят по ее идеальному, точеному телу. Хочется содрать с нее эту сверкающую, красивую тряпку и касаться обнаженной, бархатной наощупь кожи. Она потрясающая. Манящая и невероятная. И сейчас, глядя в ее огромные, широко распахнутые глаза, в которых бушует янтарное море, я понимаю, что хочу смотреть в них всегда. Когда я в глубоко в ней, когда сжимаю ее бедра, наполняя собой ее тело и душу до самого края. Эти чертовы глаза, что вспороли мне сердце, – это то, что я должен видеть первым, когда просыпаюсь утром.
И я все сделаю, чтобы так и было.
Стефания слегка дрожит, смотрит на меня исподлобья, нервно покусывая розовые губки.