– Миша? – удивляется мама Инги, открыв входную дверь. – Добрый день. Проходи.
– Здравствуйте, Татьяна Евгеньевна, – улыбаюсь в ответ. – Спасибо. Я на минутку.
– Что-то случилось? – настороженно спрашивает она.
– Ничего плохого, скорее даже наоборот, – подбадриваю женщину, которая из-за последних событий готовится только к плохим новостям.
– Тогда не томи, – она делает попытку улыбнуться.
– Мне нужны документы на квартиру для того, чтобы переоформить ее на вас с Александром Григорьевичем, – спокойно говорю я.
– На нас? – ахает мама Инги. – Миша, мы же никогда не расплатимся за нее.
– Платить и не нужно. Но есть один момент – это не совсем безвозмездно. Взамен мне нужна ваша старая квартира. Сделаем косметический ремонт и продадим. Либо сдавать будем, – объясняю. – Посмотрим. Все будет зависеть от обстоятельств.
– Она и без последствий пожара стоит гораздо дешевле этой, – она взмахивает рукой, указывая на стены.
– Да, я знаю.
– Но мы не можем принять ее. Это… это слишком, – Татьяна Евгеньевна отрицательно качает головой.
– Пусть она станет для вас чем-то вроде новогоднего подарка, – улыбаюсь, наблюдая за реакцией женщины, глаза которой уже начинают наполняться слезами.
– Миша…
– Татьяна Евгеньевна, вам нравится эта квартира?
– Еще спрашиваешь. Конечно, – быстро отвечает она.
– Тогда давайте закроем вопрос, – мягко произношу я, а затем честно добавляю: – У меня есть еще свой интерес. В конечном итоге в выигрыше окажутся все.
– Хорошо, – кивает она, не задавая лишних вопросов. – Сейчас принесу документы. Может, пройдешь все-таки? Чаю попьешь?
– Да не могу, дел слишком много. Сегодня же еще корпоратив. Нужно все успеть до вечера, – отвечаю серьезно.
– Все понятно. Тогда не стану задерживать.
– Вы хотите еще о чем-то спросить? – угадываю по выражению ее лица.
– Я ни в коем случае не хочу лезть в вашу семью, но не могу не спросить. Миша, все ли у вас в порядке с Ингой? – осторожно говорит она.
– Да, – хмурюсь я. – А почему вы спрашиваете? Инга что-то сказала?
– Она редко делится со мной, но по ее настроению кажется, будто не все гладко, – вздыхает теща. – Я просто очень волнуюсь, Миш.
– Не переживайте. В последнее время мы отдалились друг от друга из-за моей работы. Я почти не уделял ей внимания, постоянно с головой в делах. Но уже все закончилось, процесс я выиграл, – говорю честно. Мне нет смысла обманывать Татьяну Евгеньевну. – Сейчас пытаюсь исправиться. Думаю в следующем месяце взять отпуск на недельку и рвануть куда-нибудь.
– Дело хорошее, но Инге, наверное, нельзя, – говорит Татьяна Евгеньевна, но быстро замолкает, словно сказала лишнее.
– Нельзя? Что значит нельзя? – хмурюсь я.
– Из-за работы. У нее же новый проект, – уже более спокойным голосом произносит мама Инги. – Скорее всего, Игорь Борисович ее не отпустит.
– Ладно, разберемся. – Я открываю входную дверь. – Главное – ее желание, а с работой вопрос решим. До свидания, Татьяна Евгеньевна.
– Хорошего дня, Мишенька.
Спустившись вниз, я сажусь в автомобиль и пару секунд соображаю, как успеть сделать все запланированное. Еще и мобильник оставил дома так некстати, времени возвращаться за ним не было. Достав из портфеля блокнот, открываю нужную страницу и быстро пробегаю глазами. Следующая встреча через полтора часа – успею смотаться домой за телефоном. Включив радио и выкрутив громкость на полную, я выезжаю с полупустой парковки.
Войдя в квартиру, замечаю шубу и сапоги жены, значит, Инга уже вернулась. Но дома стоит подозрительная тишина. Я прохожу в спальню и застываю на пороге – моя супруга крепко спит. Бесшумно подхожу к кровати и осторожно касаюсь губами ее щеки. Она не просыпается, тогда я забираю с комода мобильный и покидаю комнату.
Телефон оживает, и я, смахнув по экрану, отвечаю на звонок.
– Миха, не мог дозвониться до тебя, – быстро произносит Вадим. – Я насчет пожара. Эксперт сказал, что проблема действительно в проводке. Так что ничего криминального.
– Ты уверен? – возникает пауза. – Нет, я не верю, что пожар – это случайность. Тесть до сих пор в больнице, а теща как на иголках.
– Уже ездил к ней?
– Да, я был у нее.
– Переживает, наверное. Но ты молодец, что квартиру так быстро нашел.
– Конечно, переживает. Она все прекрасно понимает.
– Миха, там все чисто, – снова говорит Романов. – Я сам лично видел.
– Спасибо, Вадим. Я сам посмотрю результаты экспертизы. Ладно, поехал, у меня еще пара встреч.
Сбросив вызов, я выхожу из квартиры и закрываю за собой дверь. Не успеваю добраться до автомобиля, как мой гаджет звонит снова. На этот раз незнакомый номер.
– Слушаю, – отвечаю.
– Миша, привет! Я рада, что наконец смогла до тебя дозвониться, – на том конце провода человек, которого бы мне совсем не хотелось слышать.
– Что тебе нужно, Лариса? – грубо отвечаю я.
– Я хотела поговорить.
– О чем?
– О нас, – тихо отвечает она.
– Лар, я тебе четко дал понять, что, кроме работы, нас ничего не связывает. Я люблю свою жену. Не тебя. Это ясно?
– Я не верю тебе, – в сердцах выкрикивает она. – Думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня?
– Если это все, что ты хотела сказать, то…
– Нет, не все!
– Если есть что-то, касающееся рабочих вопросов, – говори, – шумно вдыхаю.
– Я люблю тебя, Миша. Всегда любила. И я не могу так просто отпустить тебя! – На последних словах я сбрасываю вызов и выключаю звук на мобильном. Впереди у меня важная встреча с начальством, на которой меня ничего не должно отвлекать, тем более подобные звонки.
***
Негромко стучу в дверь кабинета своего начальника и, услышав резкое, но уже привычное «входите», прохожу в просторное помещение. Рязанцев сосредоточенно изучает какие-то бумаги, периодически поглядывая в экран своего мобильного.
– Добрый день, Виталий Андреевич!
– Миша, приветствую! Присаживайся и подожди пару минут – освобожусь, – кивает он на стул напротив своего кресла.
Я послушно сажусь на указанное место и достаю мобильный, в котором обнаруживаю пять сообщений от Ларисы Бережной. Резко выдыхаю. К сожалению, эта женщина ни черта не понимает – ни хорошего языка, ни плохого. Кроме работы, нас ничего не связывает, но она считает иначе.
Когда я впервые увидел ее в качестве подруги Инги, внутри меня ничего не щелкнуло – никаких чувств. Их и не могло быть – не было раньше, откуда им взяться сейчас? Наши с ней отношения остались в далеком прошлом, да и закончились они по одной простой причине – с моей стороны не было любви к ней. Лишь симпатия, которая так и не переросла во что-то большее. Она знала об этом. Я был предельно честен и ничего не обещал Ларе, но девушка, по всей видимости, рассчитывала на нечто серьезное.
Сейчас же банальную вежливость она принимает за возрождение былых чувств. Но я не давал и не даю ей ни единого повода или намека на взаимность. Обсуждение деловых вопросов она также истолковывает неверно. Поэтому за несколько дней до окончания процесса по делу Захарова я четко объяснил Ларисе свою позицию и в отношении рабочих моментов.
– Мне дорога моя семья, Лариса. И если для спокойствия в ней мне нужно прекратить с тобой рабочие отношения, то я не задумываясь сделаю это. Надеюсь, хотя бы в этот раз до тебя дойдет.
После этих слов девушка поменялась в лице. Ничего не ответив, развернулась и ушла. Я был уверен, что вопрос исчерпан, но, очевидно, это не так.
Одно удивляет до сих пор – о своей любви Лариса начала говорить лишь незадолго до нашей с Ингой свадьбы. Вот только ее порыв не показался мне искренним. Даже если он и был таковым, то ее чувства ничего не изменили бы между нами. И все же не стоит сбрасывать ее со счетов – не исключено, что она работает еще на кого-то.
В последнее время я четко понял – верить никому нельзя, в том числе самым близким и родным людям. И, кстати говоря, даже Вадиму.
Несмотря на то что дружба с Романовым длится вот уже много лет – с самого детства, я все чаще и чаще прихожу к мысли о том, что между мной и Вадиком что-то надломилось. Будто появилась трещина, которая за несколько недель стала огромной пропастью. Не сосчитать, сколько раз мы вытаскивали друг друга из разных передряг. С ним мы прошли огонь и воду, съели пуд соли – надежнее его у меня никогда и никого не было. Когда появились первые сомнения, мой помощник проверил его, но ничего не нарыл, однако мне от этого спокойнее не стало.
После завершения сложного процесса по защите Захарова я понял несколько важных моментов, одним из которых стала ценность времени, проведенного с семьей. За эти месяцы между мной и Ингой испортились отношения, я погряз в работе, искал материалы, рыл там, где уже нечего было рыть, и как следствие – наша жизнь покатилась по наклонной.
– Миша, – Виталий Андреевич щелкает пальцами перед моим носом, весело усмехаясь. – В облаках витаешь? Давай возвращайся.
– Задумался, Виталий Андреевич, – растягиваю губы в улыбке.
– Я хочу еще раз поздравить тебя с успешным окончанием процесса. Ты буквально выгрыз победу у Егорова, – самодовольно ухмыляется он. – Я тебе давно говорил – далеко пойдешь, если не будешь филонить.
– Спасибо, но чего мне стоила эта победа, – фыркаю в ответ.
– Чего же? – настороженно спрашивает начальник.
– Я чуть не лишился семьи. Ни о чем не мог думать, кроме как об этом деле.
– Да, в моей практике подобное дело было только раз, – сокрушенно выдыхает Рязанцев. – Мы тогда с женой тоже чуть не развелись. Но только на тот момент мы были женаты десять лет, а у вас свадьба отгремела совсем недавно. Хотя раз уж ты с такой хваткой процессы сложные выигрываешь, то и с женой сможешь совладать.
– Несомненно, – говорю с улыбкой на губах.
– Так, задушевные разговоры – это прекрасно, но давай о деле, – Виталий Андреевич вмиг становится серьезным. – После громкого дела Захарова большая часть обращающихся в наше адвокатское бюро хочет работать с тобой, на втором месте Лариса Романова.