– Так ты про жену? – до меня наконец-то доходит.
– Конечно! – восклицает Романов.
– Что ты хочешь, чтобы я ей сказал? – хмуро спрашиваю, всматриваясь в номер приближающегося такси. Мое.
– Чтобы она перезвонила мне. И вернулась домой. Я очень волнуюсь.
– Я позвоню. Вадим, но давай по-честному, – предлагаю.
– Как?
– Между вами все кончено. Даже я понял ее настрой.
– Она говорила с тобой? – удивленно спрашивает он.
– Она – нет. Но ты говорил, что ей нужен развод, – выдаю я.
– Да, точно.
– Она не из тех, кто принимает скоропалительные решения. А это значит, что оно окончательное, Вадик, – я потираю виски, в которых начинает стучать с новой силой. – Ты ведь не любишь ее. Отпусти Ларку.
– Она – моя жена. И пока я хочу, чтоб она ей оставалась – так и будет, – отрезает ледяным тоном.
– Если что-то выясню, перезвоню, – быстро отвечаю и сбрасываю вызов.
Нет никакого желания помогать Романову. Я никогда не вмешивался в их отношения раньше и не собираюсь делать это сейчас, но есть одно но! Лара – хороший человек, который заслуживает счастья. И я волнуюсь за нее.
К моему удивлению, Романова отвечает с первого же гудка.
– Миша, я знаю, зачем ты звонишь, – устало произносит Лара. – Но я не стану с ним разговаривать. Это большая жирная точка.
– Так а что случилось, Лар?
– Миш, может, ты не будешь строить из себя… – она резко замолкает. – Извини. Но ты не можешь не знать. Он ведь твой лучший друг.
– Знать о чем? – Я сажусь на заднее сиденье подъехавшего автомобиля и здороваюсь с водителем: – Доброй ночи.
– Он мне изменяет, – четко, почти по слогам выдает Лара.
– Ты уверена? – хмурюсь я. Вадима я знаю очень давно. Безусловно, он может пофлиртовать с девушкой в баре, но это его потолок.
– Абсолютно. Я больше скажу тебе, Миш. – Она снова делает короткую паузу. – Я даже знаю с кем.
Странно, что в голосе Романовой нет ни единой нотки грусти или сожаления. В ее голосе слышится только безоговорочная уверенность в сказанных словах и дикий холод, направленный в адрес Вадима.
Я хочу спросить, знаю ли я ее, но не успеваю раскрыть рта, как Лара быстро добавляет:
– Извини, я больше не могу говорить. Мне пора. Увидимся в офисе.
– Хорошо. Лар, если тебе понадобится помощь, ты можешь на меня рассчитывать, – серьезно говорю я и получаю в ответ простодушное «спасибо».
Романову решаю не перезванивать. Незачем. Это лишнее. Пусть сам разбирается в том дерьме, которое натворил. В последнее время Вадим стал более скрытным, и теперь мне ясно, с чем это связано. Так или иначе, это его дела. Мне нужно разгребать свои.
Я снова потираю виски, опустив голову вниз и отчаянно пытаясь справиться с ноющей болью. Все тщетно. Надеюсь лишь на то, что у Марии Григорьевны найдется что-то, что вернет меня к жизни.
Прокручиваю в памяти события сегодняшнего вечера и понимаю, что помню я слишком мало. Последнее – то, как я отшил Бережную, когда сидел в баре. А вот как я там оказался – не помню. Кроме этого, я точно знаю, как и с кем приехал в ресторан. Да и тост от начальника мелькает в воспоминаниях.
– Приехали, – звучит громкий голос таксиста.
– Благодарю, – рассчитываюсь с мужчиной средних лет и выхожу из автомобиля.
Мария Григорьевна уже ждет. Ее теплая улыбка вызывает во мне облегчение. Вот уж кто уж точно мне не враг.
– Мишенька, что с тобой? – она качает головой.
– Это я и приехал выяснить, Мария Григорьевна, – делаю попытку улыбнуться.
– Я и без анализа могу тебе сказать, что случилось, – тяжело вздыхает она. – Знаешь, кто это сделал?
– Пока нет, – отрицательно качаю головой. – Но есть предположения.
– Это уже что-то, – кивает она. – Идем в процедурную, а потом я тебя откапаю. Легче станет.
– Спасибо огромное, Мария Григорьевна, – мягко отвечаю. – Никогда не забуду вашу доброту.
– Идем, Мишенька. Идем.
***
Спустя два часа с легким сердцем и ясной головой я наконец-то покидаю стены клиники, в которой работает Мария Григорьевна. Эта женщина почти вернула меня к жизни. А я ведь сразу понял, что дело не в выпивке – даже самый крепкий алкоголь не даст подобного эффекта. Тем более в силу рабочих моментов я не раз имел возможность наблюдать за жертвами этой дряни со стороны.
Я снова вызываю такси, но на этот раз еду домой, надеясь, что Инга уже вернулась с новогодней вечеринки. Маловероятно, что она станет меня слушать. После увиденного и услышанного из уст Бережной ей потребуется некоторое время, чтобы остыть. Главное – пусть вернется домой, об остальном я подумаю уже на месте.
– Ничего, если музыку погромче сделаю? – спрашивает водитель.
– Что? – машинально хмурюсь. Я глубоко ушел в свои мысли и не сразу понял, что таксист обращается ко мне.
– Музыку сделаю погромче?
– Конечно, – быстро киваю.
Мобильник оповещает о новом голосовом от Романова, в котором тот опять говорит о своей жене и о том, что не может ее найти. Вадим зол, и я не представляю, как было бы лучше: чтобы Лара объявилась или же наоборот. Так или иначе, он не оставит супругу в покое и сделает все, чтобы развод стал ее личным адом.
Раньше я не думал о друге в таком контексте, но теперь вся ситуация наталкивает меня на неприятную мысль: Вадим уже давно ведет двойную игру. И не только против Лары, но и против меня. Нужно встретиться с ней и выяснить все, что эта девушка знает.
Я вновь смахиваю по экрану мобильника, на этот раз чтобы проверить электронную почту и результаты экспертизы пожара в квартире родителей Инги. Здесь Вадим был прав – на первый взгляд ничего криминального. Но мне нужно подтверждение другого эксперта. Займусь этим вопросом завтра.
– Приехали, – водитель останавливает машину у дома.
Выхожу из автомобиля и тяжело выдыхаю. В голове неожиданно проносятся приятные воспоминания, связанные с Ингой, и я невольно улыбаюсь.
В ту ночь я впервые привез ее сюда. Родители узнали о моем намерении жениться и подарили квартиру в честь помолвки. Она-то и стала вторым сюрпризом для Инги. Первым же было предложение руки и сердца.
Я подготовился заранее и завязал ей глаза широкой лентой. Находясь в предвкушении очередного сюрприза, Инга без умолку говорила, выдвигая десятки предположений, что ее ждет после того, как я разрешу снять повязку. В тот момент мне казалось, что нашему счастью и чувствам ничего и никогда не сможет помешать. Войдя в квартиру, Инга расплакалась от нахлынувших эмоций. Она закрыла лицо руками, а затем крепко обняла меня и тихо прошептала, как сильно любит.
Открыв металлическую дверь, я попадаю в подъезд. Сегодня дежурит Людмила Николаевна – хорошая женщина, но излишне болтливая.
– Миша, доброй ночи! – первой начинает она.
– Доброй, Людмила Николаевна, – отвечаю я, задерживаясь рядом с женщиной.
– Ты с корпоратива? – интересуется она хмуро. – Что-то не очень веселый.
– От вас ничего не утаишь, – усмехаюсь. – Были еще дела.
– Работа у меня такая, – улыбается в ответ. – Инга, кстати, уже давно вернулась домой.
– Да, я знаю, – скрываю удивление. Значит, Инга сразу поехала домой, а не вернулась на вечеринку. – Ладно, я пойду.
– Спокойной ночи, Миша, – произносит женщина, окидывая меня внимательным взглядом с головы до ног.
Переступив порог квартиры, я бесшумно закрываю дверь, чтобы не разбудить Ингу. У входа стоят ее ботинки на высокой шпильке, а на вешалке висит шуба. Несомненно, моя жена дома.
Сбросив куртку и ботинки, первым делом я иду в ванную комнату. Единственное мое желание – смыть с себя грязь этого дня, а ее сегодня оказалось предостаточно. Стоя под теплыми струями воды, я гоняю мысли то о наших отношениях с Ингой, то о карьере, которая стремительно стала набирать обороты после дела Захарова, то о пожаре. Не могу избавиться от ощущения липкости всей сложившейся ситуации. Кто-то решил вывести меня из игры, сбить с толку. И этот человек ближе, чем я думаю. Безусловно Бережная замешана в моем падении, но она лишь пешка в этой партии.
Я выключаю воду и, обмотав полотенце вокруг бедер, выхожу из ванной комнаты. Непроизвольно оттягивая момент встречи с Ингой, пусть и спящей, иду в кухню. Наливаю в стакан чистой воды и залпом выпиваю все содержимое.
Бесшумно открываю дверь, ведущую в спальню. Инга лежит с закрытыми глазами, но я точно знаю – она не спит. Я присаживаюсь на край кровати и смотрю на ее красивое лицо. Долго ждать не приходится – она открывает глаза и включает ночник, расположенный на прикроватной тумбе.
Молчание затягивается, но я не начинаю разговор первым, лишь рассматриваю каждую черточку на ее лице, понимая, что передо мной находится самая красивая женщина. И я могу потерять ее.
– Ты выглядишь лучше, – осипшим голосом произносит Инга.
– Я был в клинике, – отвечаю. – Меня прокапали и взяли анализы.
– Это очень хорошо, – коротко кивает она.
– У меня с ней ничего не было. И не могло быть.
– Я бы очень хотела верить тебе, Миша… – По ее щеке скатывается одинокая слеза.
– Я люблю тебя, Инга, – говорю шепотом.
– …но я так устала разбираться, где правда, а где ложь, – Инга тяжело вздыхает.
– Я не лгу тебе. Я соберу все доказательства.
– Миша, наши отношения – это не очередной процесс, который ты намереваешься выиграть. Это наша жизнь, понимаешь? – срывающимся голосом произносит жена.
– Понимаю, родная. – Я прижимаю ладонь Инги к своей щеке, но она быстро убирает ее.
– Мне нужна пауза, – выдает она.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я пока поживу у мамы. Я должна решить, что делать дальше.
Глава 19
Инга
Утро следующего дня начинается с тошноты. Я надеялась, что токсикоз уже закончился, не успев начаться, но, судя по моему сегодняшнему состоянию, ошиблась.
Перевернувшись на другой бок и скользнув беглым взглядом по пустой половине кровати, где обычно спит Миша, я ощущаю болезненный укол в области сердца. События вчерашнего дня и ночи неприятным воспоминанием проносятся в голове. Радует только то, что Миша обратился в больницу, ведь выглядел он очень плохо. Но я не могла поступить иначе, не могла не уехать – все это было чересчур. Он взрослый мужчина, который сам должен отвечать за любое свое действие или бездействие.