– Не в этом дело… – он делает паузу. – Она его не вывезет, Мих.
– Я так не думаю, – отрицательно качаю головой. – Лара умная и хваткая. Рязанцев очень часто приводит ее в пример другим нашим коллегам. Разве ты не заметил?
– Да какая к черту разница, заметил или не заметил! – взрывается Вадим. – Рязанцев обещал это дело мне.
– Даже так? – удивленно вскидываю брови.
– Да. А вот почему он отдал это дело моей жене, – Романов стискивает зубы, – для меня остается большой загадкой.
– А для меня – нет, – честно отвечаю я, и моему другу это совсем не нравится.
– Миха, ты говоришь какими-то загадками, – хмурится он и замолкает.
Его мобильный оживает. Он подносит гаджет к уху, чтобы прослушать голосовое сообщение, но звуковой датчик срабатывает не сразу, и мне отлично слышно, кому принадлежит голос. Я достаю свой телефон и, смахнув по экрану, включаю диктофон.
– Вадя, так ты приедешь… – после слова «приедешь» Вадим убавляет звук.
Наши взгляды встречаются. На этот раз лицо Романова застывает в невозмутимой гримасе. Что ж, пора раскрыть все карты.
– Давно у вас? – я киваю на мобильный.
– Мих, это не то, что ты…
– Думаю? – переспрашиваю насмешливо. – А о чем тут думать, если все очевидно? Я задаюсь только одним вопросом: какого черта ты подкладывал под меня свою любовницу?
– Мих, о чем ты? – совершенно непонимающим тоном спрашивает Вадим.
– Выключай режим идиота, Вадим, – бросаю резко. – Тебе жену-то свою не жаль?
– Тебя не касаются мои отношения с Ларой, – рычит он.
– С какой из них? – язвительно усмехаюсь.
– Ни с той, ни с другой.
– В этом ты прав. Но! – поднимаю указательный палец вверх. – Ты поступил как последний ублюдок, когда оставил свою жену на морозе в тоненьких колготках, а сам свалил. У тебя совсем мозги отбило? Или это Бережная руководит всем твоим мыслительным процессом?
– Откуда ты знаешь ? – зло выплевывает он.
– Я сам лично забирал твою жену с того места, где ты ее оставил, – отвечаю, стиснув зубы. – Ты совсем ни хрена не понял? Она ведь запросто могла подхватить воспаление легких.
– Мих, тебя это не касается.
– Ошибаешься, – качаю головой. – Никто не имеет права так поступать с другим человеком. Она – моя подруга.
– Да какая она тебе подруга? – Романов нервно усмехается. – Это я твой друг. Только ты, похоже, позабыл об этом.
– Вадим, ответь-ка мне на вопрос. Настоящие друзья пытаются разрушить семьи друг друга? Или, может, они делают все, чтобы загубить карьеру друга? Или нет, – я нарочно делаю удивленный вид. – Наверное, они поджигают квартиры родственников своих лучших друзей.
Выражение лица бывшего друга становится обеспокоенным, а после слов о поджоге проскальзывает испуг.
– Вы с Бережной придумали отличный план, но только не учли одного: правда всегда выплывает наружу. Кому, как не тебе, знать об этом. Ты ведь адвокат вроде как, – снова усмехаюсь. – Зло никогда не остается безнаказанным.
– Миш, ты все не так понял… – начинает он, но я резко обрываю его:
– На протяжении стольких лет ты был моим самым близким другом, Вадик. Что тобой двигало, когда ты творил все это дерьмо? – громко восклицаю. Я складываю пальцы в кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не вломить по его физиономии.
Он молчит. Ничего не комментирует. Знает, что любое слово может быть использовано против него. Но меня это молчание с каждой секундой раздражает все сильнее.
– Из-за тебя, друг, – намеренно выделяю и подхожу вплотную к Романову, – я чуть не лишился всего. Только попробуй еще раз приблизиться к моей семье. А это ты заслужил.
Мой кулак впечатывается в нос Вадима, но тот даже не делает попытки ответить. Левой рукой я хватаю его за грудки и заношу правую для очередного удара. В этот момент открывается дверь моего кабинета, и на пороге возникает Виталий Андреевич.
– Не имею привычки подслушивать, но ваша беседа была крайне занимательной, – Рязанцев демонстративно хлопает в ладоши. – Ты сам вырыл себе яму, Вадим.
Моя хватка ослабевает, а через секунду я совсем отпускаю Романова, из ноздрей которого сочится кровь.
– Ты можешь молчать столько, сколько посчитаешь нужным, но это не спасет тебя от последствий. Если ты действительно замешан в поджоге, – Виталий Андреевич делает паузу, – последствия будут значительными.
– Разве есть какие-то доказательства? – к Вадиму наконец возвращается речь.
– Ты забываешь, где работаешь, Вадим. – Рязанцев тут же поправляется: – Работал.
– Что вы хотите этим сказать?
– Думаю, ты и сам это отлично знаешь.
– Вы меня увольняете? – фыркает он.
– Конечно, – отвечает начальник словно это уже давным-давно решенный вопрос. – Мне не нужны двуличные люди в коллективе. А также всем вам известно, что я не терплю предателей. Кстати, об этом я говорю почти на каждой планерке.
К моему удивлению, Вадим снова ничего не отвечает. Он молча встает и идет к двери.
– Бережной тоже можешь передать, что здесь ей больше нечего делать, – холодно бросает Рязанцев вслед удаляющейся фигуре.
– Еще увидимся, – не оборачиваясь, пожимает плечами Вадим и со всей силы хлопает дверью кабинета.
Глава 23
Инга
Наконец-то я возвращаюсь домой. Очень волнующе, особенно если учесть все события, которые происходили со мной на протяжении этих недель. По правде говоря, я сама попросила врача оставить меня на пару-тройку дней под наблюдением. Мне нужна была небольшая пауза, прежде чем снова оказаться рядом с Мишей. Скажем так: мне хотелось собрать все мысли воедино.
Все тайное стало явным, осталось только наказать виновных, но как раз с последним могут быть большие сложности. Все же Романов – юрист в первую очередь, он не станет подставляться, а у Миши на него реальных улик нет, насколько мне известно. Хотя, возможно, сегодня что-то изменится.
Стоит ли его опасаться? Этот вопрос действительно тревожит меня. Если Вадим будет мстить, то отыграться он может на ком угодно: на мне, на наших родителях, на самом Мише. Но больше всего меня беспокоит то, что ему известно о моей беременности.
– Милая, о чем задумалась? – я непроизвольно вздрагиваю, когда муж обращается ко мне.
– Да так, – натягиваю на губы улыбку, но это не укрывается от Миши.
– Инн, мы решили больше ничего не скрывать друг от друга. Рассказывай, – просит он.
– Я переживаю, что Вадим может навредить нам, – честно признаюсь я. – Если он чуть не угробил моих родителей и попытался поссорить нас, чтобы отвлечь твое внимание от Захарова, то может сделать что-то и пострашнее.
– Я так не думаю, – Миша отрицательно качает головой. – Инга, я не позволю ему приблизиться к тебе ни на шаг. Если понадобится, приставлю охрану. А вообще, лучшее, что сейчас может сделать Вадик, – это уехать из города.
– Он не уедет. Только если вместе с Ларой, – уточняю, – со своей женой.
– Их развод не за горами, – чуть помедлив, отвечает муж. – Ему здесь не будет жизни. Рязанцев не допустит того, чтобы Вадим устроился на хорошее место. Инга, ему не работать больше адвокатом.
– А как же его отец? Разве он не поможет? – интересуюсь я, вспомнив, что родители Вадима занимают довольно весомое положение в городе.
– Виктор Сергеевич мудрый человек, живет по справедливости. Для него неприемлемы подобные поступки. Мама Вадима отцу под стать, – рассуждает Миша. – Они приложили много усилий, чтобы сын закончил университет. Дали ему квартиру, машину, помогли с работой.
– Поразительно, насколько сын отличается от своих родителей, – замечаю я.
– После очередного серьезного разговора Виктора Сергеевича с Вадимом, он действительно изменился. Женился, ударился в работу, даже выигрывал не самые простые дела. – Миша останавливает машину на парковке возле нашего дома.
– Но надолго его не хватило, – подытоживаю.
– Похоже на то.
– Он вообще когда-нибудь любил Лару, Миш? – неожиданно спрашиваю я. – Она хорошая девушка, и мне так жаль, что она вышла замуж за мерзавца.
– Я не уверен, что Вадим может любить кого-то, кроме самого себя, хотя в первые годы их брака мне казалось, будто они счастливы друг с другом, – угрюмо произносит муж. – Он сказал мне однажды, что Лариса будет принадлежать ему. Все вокруг восхищались ее умом и красотой, и Вадим, разумеется, захотел ее себе. Была ли это любовь? Сомневаюсь. Скорее желание утереть нос всему мужскому полу в университете.
– Он лишь хотел, чтобы все завидовали.
– Его родители сразу же приняли Лару. Екатерина Витальевна так и вовсе отнеслась к ней как к дочери, – Миша делает паузу. – У Ларки ведь, кроме бабушки, никого не было.
– А теперь она совсем одна… – тихо вставляю я.
– Да, – муж утвердительно кивает. – А Вадим… Ничего хорошего его не ждет. Мало того, что он потерял работу, так еще и Лара подаст на развод. Если уже не сделала это. Вадим рискует остаться ни с чем. Поэтому сейчас он будет держаться за свою жену и попытается противостоять разводу.
– Почему ни с чем? Миш, ну Вадим ведь сын своих родителей. Разве они могут оставить его ни с чем?
– Запросто. Виктор Сергеевич не раз предупреждал Вадима, что будет, если он свернет не туда, если потеряет такую женщину, как Лара. – Миша заглушает двигатель. – И такую работу, как у Рязанцева. Скорее всего, родители поставили ему какой-то ультиматум.
– Не думала, что родители могут так поступить с собственным ребенком, – говорю задумчиво, рефлекторно прижимая руки к животу. – Может, в том, что Вадик стал таким, есть и их вина?
– Не исключаю, – соглашается Миша, переплетая наши пальцы. – Они много работали, Инн, а он был то с бабушками, то с нянями. Теперь пожинают плоды. Но мне бы не хотелось их судить. Как бы то ни было, люди они хорошие.
– Я одного не могу понять: что держит Лару рядом с ним? Любовь? Разве можно любить человека, который вытирает об тебя ноги? – непроизвольно морщусь.
– Она любила его, – отвечает Миша. – Их отношения не всегда были такими. Все кардинально изменилось примерно год назад. И она стала говорить о разводе.