– Это как-то связано со стендапом? – поинтересовалась она.
– С чем? – отпрянул Локотков так рьяно, что подбородки задрожали.
Ну, ясно. Раскатала губу и решила, что в кои-то веки у нее что-то получилось.
– Сан Сергеич, давайте начистоту. Почему вы предлагаете мне повышение?
– Вы что, собираетесь обсуждать решение руководства? – возмутился он. – Тогда я предложу эту должность кому-нибудь другому.
– Да согласна я, – торопливо ответила она. – Просто не понимаю, с чего так вдруг.
– А если согласны, тогда пройдите на рабочее место. – Инопланетная сущность вернула свои права, гнусавый голос привычно навевал мысли о самоубийстве. – Окончательно все оформим в конце недели. До этого я вышлю вам необходимую техническую документацию и ваши новые задачи.
– А с окладом что?
– Согласно штатному расписанию, – нехотя пробубнил Локотков.
Кира не стала дольше испытывать терпение шефа и вернулась в свою серую ячейку. Сегодня доработка бухгалтерии под нового крупного клиента не так ее раздражала. Напротив, Кира настолько погрузилась в работу, что, когда над перегородкой возникла любопытная физиономия Липкиной, вздрогнула от неожиданности.
– Что, уже обед?
– Решила в стахановцы заделаться? – Ольга заглянула в монитор. – Уже десять минут как. Я тебе пишу, пишу, а ты не отвечаешь… Пошли, а то не успеешь мне все рассказать.
Они устроились в каморке и, удостоверившись, что Локотков проплыл из кабинета в сторону лифтов, Ольга приступила к допросам про Юрмалу.
Ее так разрывало от нетерпения, что она едва могла сидеть на месте. Ерзала, округляла глаза, шевелила бровями так интенсивно, что Кира не на шутку опасалась, что они осыпятся волосок за волоском, как осенняя береза.
Время от времени Ольга прерывала рассказ Киры вопросами вроде «А он?», «А потом?» или «Ну а ты?», не давая даже толком прожевать несчастный сэндвич. И Скворцова знала, кого благодарить за грядущее несварение.
По официальной версии событий, Кира просто охомутала Арарата Григоряна, и едва взошло солнце, он растаял от первых лучей, как Снегурочка. История, приправленная подробностями про эпиляцию и купание, Липкину устроила.
– Значит, ты теперь беременна? – чуть не подпрыгивая, спросила она.
– Это мы узнаем через две недели. Еще не факт.
– А Антон? Что мы будем делать с ним?
Мы? Для одного дня Кира подозрительно часто слышала это слово.
– Пригласила сегодня на свидание.
– Правильно, – закивала Ольга. – Не бросай его так сразу. Пока не увидишь полосатый тест, лучше держать его про запас.
Это Кире в голову не приходило. А ведь идея хороша! И не придется потом заново выискивать донора в груде чужих гениталий.
– Пожалуй, – протянула она. – Две недели я выдержу…
– Выдержит она! – фыркнула Ольга. – Такой положительный мужчина! И ребенка можно было б на него повесить, если бы не армянские гены.
– Иногда мне кажется, что я тебя совсем не знаю. Это же подло!
– Подло-шмодло. Тоже мне, д’Артаньян и три мушкетера, – Ольга лениво махнула рукой. – Они об нас ноги вытирают. Используют, прости мой французский, в хвост и в гриву. А мы будем играть в благородство, чтобы потом в одиночку волочить на себе ребенка?
– Лучше уж в одиночку. Чем все время перед кем-то отчитываться и спрашивать разрешения чихнуть.
– Откуда в тебе это? Отношения – это взаимовыгодное партнерство, ясно? Ты ему – тепло и ласку, он тебе – тыл и финансовое обеспечение.
– Давай не будем, – поморщилась Кира. – Не хочу спорить. Лучше скажи, где ты откопала эту Тагировну?
– Как где? Я у нее сама лет пять наблюдаюсь. Да, резковата чуть. Зато внимательно относится к своей работе. Если уж обследовать – так обследовать. А что?
– Не знаю, – Кира вздохнула. – Не нравится она мне. Может, еще с кем проконсультироваться?
– Дело твое. Подождем пару недель результатов, тогда и будешь решать. Ты уже решила, в чем сегодня идешь на свидание?
Нет, Кира не решила. Такой ерундой она себя не обременяла. Но стоило Ольге напомнить, как она подумала, что неплохо было бы и правда устроить что-то эдакое. И Саакяна позлить, и Антона порадовать.
Выбирать было особо не из чего, но в отличие от остальных женщин, Киру это устраивало. Чем меньше головной боли, тем лучше. Для пущего эффекта холодной мести она достала черное платье. То самое, в котором щеголяла в Юрмале. С голой спиной.
Конечно, пришлось натягивать колготки. Их Кира ненавидела с детства. Такая вещь, с которой если уж не сложились отношения, то это навеки. Почему-то она патологически за все цеплялась, ходила со стрелками и дырами. К тому же они вечно сползали. Та же история была у нее с длинными ногтями. Пару раз повелась на советы подруг и попробовала отрастить… Но нет, моментально ломала. Все же, видимо, ее организм к бабским штучкам приспособлен не был изначально.
Но ради одного-единственного вечера Кира была готова потерпеть. Даже посмотрела в Интернете, как наносить тени, взяла из Катиной комнаты косметичку – а нечего было лезть в чужие дела – и, как могла, нарисовала на своем лице нечто под названием «кошачий взгляд». Теперь она была готова встретить и Антона, и Эрика в обнимку с Катюшей. И всем им показать, почем фунт лиха.
Однако стоило ей появиться в зале стендап-клуба, такой довольной и уверенной в себе, с колготками, подтянутыми до самого лифчика, как на ее пути возник Саакян. И вид его был далек от восхищения или раскаяния.
– Ты чего? – только и успела спросить она, как он схватил ее за локоть.
В глазах горело бешенство, ноздри яростно раздувались. Не хватало только кинжала в зубах.
– Все под контролем, Кира?! – тихо спросил он, и у нее чуть колени не подогнулись.
– Ты с ума сошел? – Она попыталась вернуть самообладание. – Меня ждут вообще-то.
– Э, нет, мать. Теперь тебя никто не ждет, – и он потащил ее к выходу.
Глава 11
Кира опомнилась, только когда они оказались на крыльце. Вырвала руку и с силой ткнула кулаком Эрику в плечо.
– Ты совсем охренел?! – заорала она. – Пусти сейчас же!
Попыталась обойти его, вернуться в клуб, но Эрик среагировал, как заправский вратарь. И поймал ее в охапку.
– Пока ты мне все не объяснишь, даже не надейся, – выдохнул он ей в ухо, не разжимая хватку.
Она отчаянно трепыхалась рыбешкой. К счастью, уроки дворовых драк не прошли даром. Пнула в подъем ноги и вывернулась.
– Я ничего не должна тебе объяснять, Саакян!
– Что, черт побери, значило «все под контролем»?! – рявкнул он. – Собралась меня развести?!
– Какие-то проблемы? – К ним подошел, сверкая потной лысиной, охранник и свирепо уставился на Саакяна.
– Все нормально, – ответила она после паузы.
Соблазн сдать Эрика с потрохами и посмотреть, как он будет выпутываться, был велик. Но любопытство оказалось сильнее. Кира никак не могла понять, с чего он на нее взъелся.
– Поговорим в машине, – она кивнула в сторону стоянки и, увидев, что Эрик достает ключи, добавила: – Нет. В моей.
Он с видом великомученика влез на пассажирское сиденье, долго дергал рычаг, пытался отодвинуть кресло и ерзал так, словно под обивкой у Киры завелась многочисленная колония клопов.
– Да, машина не новая, – Кира задрала подбородок: пусть оскорбляет ее, но не смеет трогать ее любимую ласточку. – Зато на хорошем ходу.
– Итак, – Эрик впился в нее взглядом. – Я тебя слушаю.
– Что за претензии обиженной малолетки? – Кира не отвела глаз. – Все было по обоюдному согласию.
– Не припомню, чтобы я дал согласие быть твоим донором.
Она замерла. Откуда?! Откуда он мог догадаться? Мозговые шестеренки скрипели, постепенно загружая в ее сознание простую мысль: Катюша. Мелкая выболтала все Эрику. И он сложил два и два.
– С чего ты взял?… – вяло попыталась оправдаться она.
Но долгая заминка сказала сама за себя. И Эрик кивнул с привычным выражением «я так и знал».
– Между прочим, – начала Кира. – Я понятия не имела, что там – ты.
– Значит, с Араратом ты обо всем договорилась?
– Это не твое…
– Уже мое дело, Кира. Уже мое.
– Слушай, тебе жалко, что ли? Каких-то пять капель?
Он помолчал.
– Мать, я смотрю на тебя и думаю: ты в себе?
– А что? – искренне удивилась она.
– Речь идет о ребенке. О человеке. Я не соглашался быть отцом. Я не был к этому готов.
– Так в чем проблема! Ты мне и не нужен! – Кира ободряюще улыбнулась. – Я не попрошу алиментов. Помощи. Ни-че-го. Сделай вид, что ничего не произошло.
– Вот интересно, кем ты меня вообще считаешь? Я – армянин, – гордо сказал он. – И мы не бросаем своих детей. Никогда. Потому что дети – это самое важное в жизни. А ты решила все за меня.
– Ну, может, еще и не получилось… Тебе ведь Катя растрепала?
Он кивнул.
– Значит, она должна была рассказать, что с гормонами у меня проблемы. И вообще не факт, что я смогу.
– Ты не могла просто прийти ко мне? Поговорить по-человечески? Я всегда считал тебя другом.
– И ты бы согласился стать донором?
– Господи, нет, конечно! Что это вообще за история? Ты консультировалась у разных врачей? Собрала консилиум?
– Нет. Но это платная клиника… И подруга посоветовала.
– Платная клиника… – убито повторил Эрик. – Платная клиника…
– Еще раз скажи!
– Ты бы не мелочилась и сразу шла к гомеопатам! Или на иглоукалывание!
– Учить жизни ты будешь Катю, Саакян! – Кира не выносила умников. – Все, вылезай. Я должна еще объяснить Антону, почему опоздала.
– К нему ты не пойдешь.
– У тебя забыла спросить!
– Да, Кира, – он снова взял ее за руку, на сей раз мягче. – Ты забыла у меня спросить. Тебе не приходило в голову, что мне не все равно?
– Успокойся, Эрик. Ну, извини, окей? Да, я сплоховала. Но ты сам виноват! Напутал с этими датами. Я должна была вернуться в Москву, сделать укол, встретиться с Антоном… А ты все испортил. Пришлось соображать на ходу.