Относительно «обоза с провиантом»: Прохоров заявлял о желании профинансировать партию на $100 млн. из личных средств и привлечь такую же сумму от «сочувствующего» бизнеса. По имеющимся сведениям, с предложением о финансировании избирательной кампании «Правого дела» он обратился к Сулейману Керимову, однако последний, после длительного размышления, отказал. Вероятно, его партнеры указали ему на недопустимость для них такого участия в политике.
О какой-либо другой сторонней спонсорской помощи партии, кроме оказанной аффилированными с Прохоровым структурами персонами, до начала осени фактически ничего не было известно. Вероятно, бизнесу, не имеющему отношения к окружению «олигарха», было непонятно, какую выгоду от сотрудничества с «Правым Делом» он может извлечь.
По-мнению экспертных кругов, в отсутствии неформального общественного договора «партия - бизнес» заключалась главная проблема «праводельцев» как партии, готовившейся к выборам, особенно на уровне регионов. Для известных персон активное сотрудничество с партией сулило определенные выгоды: в зависимости от потребностей и политических амбиций, близость к Прохорову могла обеспечить дополнительный политический вес, прохождение в парламент или финансовую поддержку. Однако для бизнеса, основная цель которого - получение лоббистских возможностей, партии было фактически нечего предложить. Не было ни четкой экономической программы, ни представительств в региональных собраниях. Громкое и достаточное пафосное «воцарение» Михаила Прохорова не было подкреплено реальными фактами поддержки бизнеса (за исключением инициативы о модернизации трудового кодекса, встретившей, однако, холодную реакцию президента) а те владельцы капиталов, что были готовы присоединиться к подобным политическим структурам, пошли в основном в «Народный фронт».
Согласно имеющимся сведениям, перед «Правым делом» его лидером со стороны Администрации президента была поставлена задача: выставиться во всех регионах. Это представлялось весьма затруднительно, так как пришлось бы везде собирать подписи в свою поддержку («Правое дело», напомним, не является парламентской партией, которые по закону освобождены от этой процедуры) и потребовало бы серьезного «распыления» сил, что, в свою очередь, приводило к удорожанию проекта. Как говорил сам лидер, «прием в партию идет только в боеспособных организациях»[46]: таких из 74 отделений в партии, к моменту ее передачи «олигарху», оказалось только 15. С таким положением вещей стать второй по количеству депутатов партией в парламенте, а именно такую цель заявлял Прохоров, было, мягко говоря, нелегко.
Так с какой целью на российском политическом поле в преддверии выборов в Государственную думу была создана еще одна политическая партия? От этой цели, как было сказано ранее, во многом зависел результат «Правого дела» с Прохоровым во главе. Летом, а точнее, до съезда партии 14—15 сентября в российских СМИ (в основном, электронных) можно было встретить два достаточно логичных предположения, основанных на принципе «кто против кого играет». Стоит отметить, что обе версии основаны на концепции, согласно которой истинное положение вещей известно лишь ограниченному кругу лиц, в чьих руках тасуется колода парламентских партий (конспирологическая теория, которой придерживаются многие российские политологи). Также заметим, что обе эти версии ни в коем случае не являлись взаимоисключающими. Обе они, также, потеряли всякий смысл с уходом Прохорова с поста лидера партии, по крайней мере, в контексте выборов в парламент.
Версия 1. «Спарринг партнер для «Единой России». Отвечающий за идеологию первый заместитель секретаря президиума генсовета «партии власти» Андрей Исаев заявил[47] руководителям территориальных штабов и федеральным уполномоченным партии в регионах, что на предстоящих выборах противниками «Единой России» идеологически станут в первую очередь «прозападные» силы. В ряду потенциальных парламентских партий «КПРФ», «Справедливая Россия», «ЛДПР» уличить кого-то в «прозападности» достаточно тяжело, и намек был вполне очевиден. Отметим, что до выборов в Госдуму 2007 года «единороссы» всегда заявляли, что их главным противником являются коммунисты, и размениваться на борьбу с кем-либо другим не стоит. Позже, правда, «партия власти» переключилась в основном на партию Сергея Миронова и достигла в этом определенных успехов (сместив последнего с поста спикера Совета Федерации).
Возможно, «Единой России» действительно нужен «свежий» противник, в таком ключе, тот факт, что партию возглавил «олигарх», как нельзя лучше вписывался в общую логику - критиковать тех, кто «разбазарил» страну в 1990-х, можно легко и непринужденно. При этом оппонирование со стороны «Единой России» должно было приподнять и статус самого «Правого дела», что вполне могло продвинуть партию в парламент, так что все вроде должны были быть довольны.
Достаточно любопытные шаги в этом направлении сделал и Дмитрий Медведев. На встрече президента с профсоюзными лидерами он высказал предположение, что «Правое дело» выиграет выборы и Михаил Прохоров станет премьером. Отрабатывая политтехнологический тезис, который высказал в свое время лидер «Правого дела», президент тем самым заострил внимание членов «Народного фронта» на том, что «Прохоров - мишень!».
Версия 2. Появление в «провластной» партийно-потребительской корзине праволиберального продукта. В таком случае перед Кремлем стояла задача создать подконтрольную политическую силу, которая могла бы в электоральном плане опираться на сторонников западных демократических ценностей - либерально настроенных бизнесменов, интеллигенцию и, желательно, молодежь. Главным противником «Правого дела», то есть соперником на предстоящих выборах, должно было стать «Яблоко». Возможно, именно в этом контексте Михаил Прохоров на съезде призвал отказаться от термина «оппозиция», подведя таким образом черту между «системными» и «несистемными» либералами. Но перед властью в таком случае четко вставал вопрос распределения административного ресурса, и в оценках того, какое место в очереди за ним займет Прохоров, эксперты сильно расходились.
15 сентября 2011 года в Москве прошло сразу два «съезда» «Правого дела». Один - в здании Центра международной торговли, другой - в Академии наук. На одном из них Прохоров, на один день ставший «несистемным» оппозиционером, призывал своих сторонников покинуть «Правое дело», а на другом «старожилы» партии отправили его в отставку с поста председателя партии.
Интрига, начавшаяся вечером 13 сентября с публикаций в СМИ «информационных вбросов» о том, что Прохоров может быть отстранен от руководства политической структуры, разрешилась через 2 дня, когда стало окончательно ясно, что никакого единения «олигарха» с «прокремлевской» либеральной политической силой не было, и вероятно, быть не могло - у каждого участника этого временного союза были свои интересы.
По версии «старожилов» партии - Андрея Богданова, Андрея Дунаева, Сергея и Александра Рявкиных, Прохоров управлял партией как корпоративной машиной, игнорировал мнения партийцев, особенно из региональных отделений, привел в партию представителей «криминальных структур» (имелся в виду Евгений Ройзман, см. далее), в целом - не оправдал доверия соратников, «пригласивших») его рулить «Правым Делом».
Естественно, у «прохоровцев» свой взгляд на происходившие события - на лидера оказывалось давление со стороны Администрации президента, конкретно - в кадровых вопросах (опять же, речь шла об одном кадре - Ройзмане), партию пытались контролировать, а значит этот политический проект - фарс, и участвовать в нем не стоит.
Как часто бывает - две «правды», но никак не противоположных точки зрения. Проведем попытку разобраться в мотивации обеих сторон публичного конфликта, для чего имеет смысл взглянуть на техническую сторону деятельности «Правого Дела» в период «правления» Михаила Прохорова и попытаться представить, могло ли все это закончиться по-другому.
Основная проблема, возникающая при попытке разобраться в реальной партийной работе команды Прохорова - низкое доверие к доступной информации, практически все подробности о происходившем в «Правом деле» стали доступны в результате ряда информационных «сливов», последовавшими за скандальными съездами. Главным распространителем «инсайда» в этом большом политическом шоу стал Борис Надеждин, уже не раз упомянутый нами в этой главе «старый знакомый Прохорова», оставшийся однако после «раскола» на стороне Богданова с сотоварищами. Понять, в чьих интересах «сливает» Надеждин, порой бывает решительно невозможно.
Родился 26 апреля 1963 года в Ташкенте.
В 1985 году окончил Московский физико-технический институт (МФТИ). В 1993 году -Московский юридический институт. Кандидат физико-математических наук.
В 1985—1990 годах - инженер, научный сотрудник Всесоюзного Научноисследовательского Центра по изучению свойств поверхности и вакуума.
С 1988 по 1990 год - председатель кооператива «Интеграл».
В 1990—1992 годах - заместитель председателя городского Совета г. Долгопрудный. С 1993 по 1997 год - депутат городского Совета.
С октября 1991 года - член Движения демократических реформ (ДДР), член координационного совета по Московской области.
С февраля 1992 по 1994 год - начальник Управления методического и правового обеспечения Фонда имущества Московской области.
В 1994—1996 годах - заместитель директора Института структурной и инвестиционной политики. Занимался разработкой законопроектов, в частности - Гражданского кодекса РФ, закона «Об акционерных обществах».
С 1997 по 1998 год - советник первого заместителя председателя Правительства РФ Бориса Немцова, помощник председателя Правительства РФ Сергея Кириенко.
В 1999 году основал кафедру права Московского физико-технического института, по настоящий момент является ее заведующим.