— Теперь нас точно в разведку не пошлют.
— Почему?
— Тебя обе армии запомнили.
— Нас и так бы не послали, а вот что запомнили это плохо. Дарс, зачем ты только притащил эту дрянь.
— Кто знал, что она на тебя так подействует. Её, кстати, запретили тебе давать.
— Испугались, что один одержу победу в войне и обойдусь без их командования. Ты сам как?
— Нормально. Твою спину прикрывал.
— Что-то я троих не вижу из нашей десятки.
— Двое погибли, один ранен и в повозке с ранеными.
— Где погибшие? Почему на поле боя никого нет?
— Собрали уже всех и похоронили. Мы же дрались утром, а ты как сел здесь, так и сидел как статуя весь день. Когда я тебя звал, не реагировал совсем.
— Ничего не помню. Последнее, что помню, как мы построились перед боем.
— Так они сразу после этого нас и атаковали. Скажи мне, что значит, порвём их как тузик грелку?
— Не знаю.
— Это ты кричал оттуда, когда там всех положил.
— Не знаю.
— Ещё ты ругался, на незнакомом языке.
— Почему ты решил, что я ругался?
— Ты иногда переходил на нормальный.
— Я ничего не помню из этого.
— Жаль. Забавно было. Пойдём к остальным.
Когда мы подошли к костру, от меня все сразу шарахнулись.
— Парни не бойтесь. Он в порядке и пришёл в себя — сказал остальным Дарс, когда мы подошли к костру.
— Это хорошо, а то я не знал, что с ним делать — ответил ему Мик.
— Парни я совсем не помню, что здесь происходило, так что извиняйте, если что не так.
— Они хорошо получили от нас — ответил Мик.
— Что воины на калагах не участвовали?
— Нет. Они отсиделись за нашими спинами.
— Мик пойду я к бочке. Нужно отмыть кровь с нагрудника. Дарс, пойдём со мной, поможешь сполоснуться.
— Идите — сказал Мик.
Я почувствовал, что теперь он меня боится. Когда мы шли по лагерю, меня многие рассматривали как непонятную диковину.
— Жаль, что я напился этой дряни и ничего не помнил. Можно было под шумок свалить отсюда.
— Я думал об этом, но сзади находились воины на калагах и они присматривали за нами. Возможности сбежать не было.
— Плохо, что местность вокруг открытая.
— Хорошо, что живой остался, а то мне совсем не хотелось здесь одному остаться.
— Не переживай. Меня не так легко прикончить.
— Я это уже понял.
— Похоже, я вспомнил что-то из своей прошлой жизни, но теперь снова ничего не помню.
Когда мы подошли к бочке с водой, возница который не первый раз видел нас, тоже шарахнулся от меня или моего вида.
— Ты куда собрался? — остановил его, — Открывай бочку. Мыться будем.
— Видел бы ты себя.
— Что страшно?
— Конечно.
— Не бойся. Не трону. Наливай котелок.
Он быстро наполнил котелок. Вода была холодная, видимо, он недавно набрал из ручья. Мы отошли немного в сторону, и здесь я снял нагрудник и стал его отирать. Потом разделся и ополоснулся весь. Три раза я ходил и набирал котелок, пока не привёл себя и амуницию в порядок. Нагруднику досталось, на нём появилось несколько ударов разной глубины, но ни одного сквозного пробития не оказалось. Зато на мне оказалось три пореза, два на ногах и один сбоку в старом разрезе нагрудника. Дарс, пока я отмывался, успел сходить пообщаться к местным купцам и вернулся с возмущением на лице.
— Представляешь, они мне предложили пять серебрушек за клинок.
— Это практически даром. На базаре по пятьдесят клинок продавали.
— Я им это же сказал.
— Они что?
— Сказали что здесь не базар.
— Не хотят покупать, пускай не покупают. Что они дальше собираются делать, не знаешь?
— Нет. Приказано оставаться на месте, больше никаких приказов не было. Тебе наверно к медику нужно обработать ранения.
— Наверно стоит заглянуть.
— Пойдём, покажу, где у них повозка.
— Пошли. Воды только набери для похлёбки, есть хочу.
Лекарь был занят ранеными. Дарс позвал его оттуда. Лекарь не вылез, а вылезла девушка.
— Лекарь занят. Что у вас? Показывай — сказала она.
Пришлось показать ранения.
— Нужно шить.
Она посмотрела на меня
— Настойки обезболивающей я тебе не дам, даже не проси.
— Я и не прошу.
— Тогда придётся, потерпеть.
— Потерплю.
— Серебрушка за всё.
Дарс отдал ей серебрушку. К моему удивлению, она быстро обработала раны и зашила. Было видно, что она делает это не в первый раз.
— Иди и больше не хулигань, — сказала мне, когда зашила.
— Не помню я ничего, а что я хулиганил?
— Так ты всех послал, а когда тебя попытались поймать десятники и побил их.
— Правда, что ли? — и я посмотрел на Дарса.
— Правда, я их предупреждал, чтобы они не трогали тебя, но они меня не послушали.
— Мика тоже?
— Нет, он решил, что ты сам вернёшься, а эти двое решили тебя поймать. Жаль, стоило поспорить с ними.
— Где они?
— Не знаю. Их потом воины утащили к себе в десятки.
— В смысле утащили?
— Так ты их вначале послал, а когда они попытались тебя скрутить, обоих вырубил.
— Тогда ладно, а то я подумал, что убил.
— Ты хорошо развлекал обе армии. За тобой было интересно наблюдать — сказала девушка.
— Сами виноваты, напоили меня непонятной дрянью.
— Больше тебе чадрум не дадут.
— Сам не буду такое пить.
— Заходи вечерком красавчик. Ты мне понравился.
— Ему нельзя. Его жёны ждут — ответил Дарс за меня.
— Жёны там, а я здесь. Надумаешь, приходи.
— Я подумаю — и мы пошли обратно.
— Дарс тебя, тоже ранили?
— Зацепили сзади по плечу. Она меня зашила.
— Да уж. Отличился я по полной программе.
— Не обращай внимания, зато нас теперь все бояться.
— Большие потери?
— Не очень. Человек по двадцать с каждой стороны. Почти половина наша с тобой. Они хотели прорваться к нашему обозу, и основной удар нанесли там, но в их планы вмешался ты. Мы почти полностью уничтожили десятку противника и вышли им в тыл. После этого у них подали команду к отступлению и они отступили, а ты один решил их преследовать.
— Слушай, а зачем они хотели прорваться к обозу?
— Да кто его знает. Наверно повозки хотели захватить. В последних десятках большие потери и много раненых.
— Интересно получилось. Считалось, что самое опасное находиться в передних десятках, а оказалось, что наоборот. У нас почти все живы.
Утром, когда проснулись, нас ждал очередной сюрприз. Наш противник ночью опять пропал.
— Всё Дарс, хорошего, понемногу. Повоевали немного, теперь нужно походить поискать.
— Это не воина, а какие-то прятки. Похоже, сбежали зализывать раны.
— Сомневаюсь. Они что-то задумали. Они не ждут непонятно чего, как наши, а всё время что-то пробуют.
— Думаешь, готовят что-то.
— Не знаю.
Сразу собрался военный совет, и выслали разведку. Через несколько часов она вернулась, и мы сразу собрались и пошли дальше на юг. Судя по всему, туда ушла армия противника. Пару дней мы грозно их преследовали. Наконец утром третьего дня мы их увидели снова. Они заняли очередной холм и ожидали нас. Наши решили, что такая позиция их совсем не устраивает, и пошли дальше на юг. Мы прошли между двумя невысокими холмами, и мы с Дарсом обрадовались. В низине между этими холмами протекал ручей, и местность около него заросла деревьями. До этого нам деревья вообще не встречались. Появилась надежда, что дальше будет густой лес. К сожалению, лесом заросло только это место, а дальше началась опять степь, и всё вокруг было открыто. Левый холм перешёл в начало невысокой каменной гряды, которая продолжалась на юг. Впереди также были видны горы. Мы так и шли, пока не упёрлись в них. Здесь проходил невысокий горный хребет, метров сто высотой, но скалы были практически отвесные.
— Дарс, что скажешь? Может, через скалу махнём?
— Знаешь ведь, что я не умею по скалам лазать.
— Я тоже не знаю, умею или нет
— Тогда не стоит рисковать. Думаю воина скоро закончиться. У них продуктов немного осталось, и нас всех распустят.
— Нам не стоит возвращаться.
— Мы и не будем. Нас на обратном пути охранять тогда никто не будет, и мы спокойно уйдём.
Армия встала лагерем у скалы, и командование выслало разведку. Когда она вернулась, было новое совещание, после которого Мик вернулся хмурый.
— Мик, что случилось?
— Дальше некуда идти. Вокруг одни скалы.
— Зачем мы тогда сюда пришли?
— Они искали высокое место, думали, здесь есть.
— Что будем делать?
— Пока ничего не решили. Думают.
Два дня воины на калагах ездили вокруг, исследуя местность, на третий день купцы решили идти обратно. Как я понял, для пехоты здесь обнаружились места, где можно было перебраться через этот небольшой горный хребет, а вот для повозок и калагов нет. Утром армия пошла обратно. Выход из этого каменного мешка был только один и находился он там, где мы вошли в него. Наши купцы сильно нервничали. Они не знали, где находится противник. Вскоре мы вернулись к холмам и остановились. Вперёд выслали разведку на калагах. Она ушла и вскоре вернулась, сообщив, что противник отсутствует. Видимо, не поверив им или, наоборот, решив подстраховаться, нас разделили на три части. Три первых десятки пошли вперёд между холмами. Остальные стали подниматься на холмы. Мы шли по обеим сторонам дороги, которая осталась после нас, и прошли почти весь лес, когда нас атаковали с обеих сторон. Судя по крикам, на холмах происходило то же самое. Нас здесь ждали. Непонятно, куда разведка смотрела. Может, её подкупили? Мы успешно отбивались, пока не появился десяток калагов. Они с ходу снесли первую десятку, раскидав их в разные стороны. После чего, не снижая скорости, атаковали нас. Они шли клином, но здесь росли деревья, и им пришлось разделиться. Сам понял, что совсем не успеваю к ближайшему дереву, когда на меня понёсся калаг. На груди железка по бокам два копья если ударю в шею, то он меня просто собьёт или на копья насадят. Поэтому я выбрал другой вариант и прыгнул ему в ноги, в прыжке рубанув по его передней ноге. Передний всадник, что выцеливал меня копьём, точно не ожидал от меня такого и его удар получился вскользь по моему нагруднику. Зато я попал и отрубил калагу переднюю ногу. После чего я очутился у него под брюхом, пролетев его и по инерции, вылетел уже около соседнего калага. Действуя на рефлексах, рубанул и по задней ноге второго и последнее, что я запомнил, это сильный удар сзади в голову.