Горизонт уже начал светлеть, когда я вспомнил про рацию, которая раздражала меня во время боя, и я выбросил её. Возможно, кто-то выжил и отзовётся. Посмотрел по сторонам и понял — шансов её найти нет от слова совсем. Рация мало того, что находилась в луже, но сверху была погребена несколькими слоями мохнатых, на которых я лежал. Найти где-то там под ними рацию — шансов мало, но и не факт, что она станет работать. Хотя у неё имелась защита от попадания воды, но она пролежала на дне лужи несколько часов, и шансов, что она работает — совсем немного.
Кстати, я сколько она там лежит? Открыл инструкцию по рации. В инструкции написано, что производитель гарантирует работу рации после шести часов нахождения в воде, на глубине не больше двух метров. Такой глубины у лужи точно не было, а вот со временем непонятно. Прошло уже почти шесть часов после сбоя нейросети, но это не значило, что рация теперь неисправна. В инструкции также указана корреляция в зависимости от глубины, в моем варианте от глубины лужи на дне воронки. Здесь я понял, что даже примерно не представляю, какая у лужи была глубина. Предположим, около метра. Это значило, что у меня к шести часам добавляется ещё два часа дополнительного времени. В целом, это меняло полностью картину. Теперь нужно выяснить, сколько времени здесь лежу, и я начал вспоминать. С самого утра Варгал отправил меня на опорный пункт. Там я пробыл несколько часов. Была уже вторая половина дня, когда он приказал вернуться. Тогда только всё начиналось. Сколько времени мы смогли оказывать сопротивление мохнатым, я даже примерно не представлял. Тогда я потерял счёт времени и не обращал на время никакого внимания. Допустим, мы воевали еще два часа. У меня получалось, что у без сознания я провёл больше десяти-двенадцати часов. Это означало, что прошло слишком много времени, чтобы рация теперь находилась в исправном состоянии. Пришлось отказаться от этой мысли.
Дышать становилось по непонятной причине всё тяжелее. Тогда я попробовал пошевелить левой рукой. Хотя движение рукой отозвалось болью во всём организме, но я смог ей пошевелить. С большим трудом я поднял руку и открыл забрало шлема. На лице почувствовался легкий свежий утренний ветерок, и несколько упавших капель дождя освежили меня, но почти сразу после этого в нос ударил неприятный запах, исходящий от убитых мохнатых, и я пожалел, что открыл забрало. Впрочем, несмотря на запах, я почувствовал себя лучше и дышать стало легче. Ветер периодически отгонял этот запах, дождь то прекращался, то снова возобновлялся, но ливня, когда дождь лил сплошной стеной, не было.
Вскоре совсем стало светло и одновременно я заметил, что воды в воронке становится всё больше. Если я не хочу здесь сдохнуть, нужно выбираться. Надеяться на чью-то помощь бесполезно. Выбираться отсюда придётся самостоятельно, вот только никаких идей на этот счёт ко мне не приходило. Впрочем, под лежачий камень вода не бежит. Это поговорка для меня сейчас как никогда актуальна, но совсем по другой причине. Вода под меня именно бежала. Тонкими струйками она сбегала по краям воронки и собиралась на дне. Бронекостюм не позволит мне всплыть, и я просто утону — понял для себя.
Вначале я решил избавиться от бронекостюма, но быстро понял, что низ бронекостюма мне не снять, да и к верхней части бронекостюма имелись вопросы. Впрочем, чтобы утащить меня под воду, по моим расчётам вполне хватало и нижней части бронекостюма. Поэтому я пересмотрел план спасения самого себя. Вначале я на ощупь поискал свои клинки. Рядом со мной их не оказалось. Тогда я стал искать их глазами и вскоре понял — их забрали мохнатые. Клинки откровенно жалко, но ещё больше жалко подарок Марине. Впрочем, вскоре выяснилось, что её подарок при мне. Мохнатые его не нашли.
Выдернув нож из чехла, воткнул в землю и с помощью единственной рабочей руки стал пытаться перемещать тело к ножу. С большим трудом и сжав зубы из-за сильной боли, мне это удалось. Тогда я переткнул нож немного дальше, и снова стал подтягивать себя к ножу. Так сантиметр за сантиметром, медленно стал двигаться наверх. Впрочем, надолго меня не хватило и пришлось остановиться. Посмотрев наверх, понял, что прополз примерно треть требуемого расстояния. Немного отдышавшись и сжав зубы, пополз дальше. Каждый сантиметр наверх мне давался всё тяжелее и тяжелее. Пришлось сделать три остановки и просто лежать какое-то время, чтобы не сдохнуть от боли и напряжения.
Когда я дополз до края и сумел посмотреть наружу, мягко говоря, был шокирован увиденным. Базы больше не существовало. Большинство зданий оказались уничтожены неизвестным оружием мохнатых. Лишь от некоторых из зданий сохранилось некоторые части, в виде одной из стен или какой-то части здания.
— Кто-то сильно недооценивал возможности мохнатых, — сказал сам себе, потому что больше пообщаться здесь теперь не с кем.
Впрочем, это была не самая плохая новость. Самой плохой новостью стало то, что мохнатые не ушли, как я подумал сначала. Они по-прежнему находились здесь же, на территории базы, но сейчас на достаточно большом расстоянии от меня. Впрочем, сейчас их осталось значительно меньше, чем раньше, и все они собрались в районе ангара умников. Вернее, не ангара, а остатков того, что раньше было ангаром. Чем там занимались мохнатые, было плохо видно, но по большому счёту меня это не особо интересовало. Больше меня интересовало то, что произошло с нашим медпунктом, а судя по всему, медпункт постигла такая же судьба, как и большинство зданий на базе. Всё ещё осложнялось тем, что медика, проживавшего в этом здании, судя по всему, больше не существовало.
Сказать, что я этим был огорчён, это ничего не сказать. Мне нужна лечебная камера, но здесь лечебных камер больше не было. Впрочем… Лечебные капсулы ведь находились почти во всех опорных пунктах. Я посмотрел назад, на остатки того, что раньше являлось опорным пунктом. Ни одного мохнатого около него сейчас не наблюдалось и, хотя расстояние между мной и опорным пунктом небольшое, но я понимал — сил доползти до него у меня просто не осталось. Кроме того, непонятно, в каком состоянии находится капсула. Капсула там точно есть, но как на неё подействовало неизвестное оружие мохнатых — сложно сказать. Впрочем, я всё равно не мог до неё добраться.
Мне требовалась помощь. Вот только никого живых кроме мохнатых и меня на базе теперь не осталось. Впрочем, здесь есть и железные помощники. Хотя, наверно, правильнее бы сказать — раньше здесь были. Впрочем, надежда умирает последней, и я отправил запрос. К моему удивлению, отозвалось сразу три дроида. Два дроида-доставщика затребовали коды доступа, а вот третьим оказался технический дроид из нашего ангара. Коды доступа к нему у меня были, и я отдал команду, чтобы дроид ехал ко мне. Вскоре он появился. Судя по всему, мохнатые приняли его за угрозу и поэтому навтыкали в него стрел. Сейчас он напоминал ежа. Немного опасался того, что мохнатые увяжутся за дроидом, но они не обратили на дроида никакого внимания. Они по-прежнему занимались непонятно чем на развалинах ангара умников.
Впрочем, внешний вид дроида меня не порадовал. Стрелы нанесли ему серьёзный урон и четыре манипулятора из шести теперь были неисправны. В нескольких местах виднелись масляные подтеки, намекающие на то, что дроид серьёзно повреждён. Впрочем, передвигаться он мог, и поэтому я отправил его к остаткам опорного пункта. Он без проблем доехал туда, и вскоре я уже наблюдал за развалинами с помощью всего одной сохранившейся камеры. Вид на остатки опорной башни меня совсем не порадовал. Вход в подвал был погребен под остатками третьего этажа и прорезать или проломить вход в подвал нереально.
Расстроенный, вернул дроид к себе и стал думать, что мне делать дальше. Можно его отправить к зданию, где раньше находился медцентр, но я опасался потерять единственного помощника. Тогда я приказал ему подцепить меня с помощью одного из сохранившегося манипулятора и тащить к девятому опорному пункту. Дроид беспрекословно выполнил мой приказ и, подцепив меня, потащил в указанном направлении. Сам я сжал зубы, потому что каждая выбоина или кочка отдавались сильной болью во всём теле, при этом старался поддерживать пси защиту.
Глава 3
По-моему, я несколько раз терял сознание от боли, потому что не помнил большую часть пути. Пришёл в себя, когда дроид уже стоял на месте, и мы находились рядом с остатками того, что раньше было десятым опорным пунктом. Сложно сказать, повезло парням отсюда больше или меньше. Верхнего этажа у опорного пункта больше не было, впрочем, как и половины первого и второго. Сохранилась лишь половина первого и второго этажей. Дверь внутрь теперь открыта, закрыться ей мешал погибший космодесантник. Впрочем, внутрь теперь можно попасть и другим способом.
Именно через отсутствующую стену внутрь и заехал дроид. Картинка с его камер меня совсем не порадовала. Впрочем ничего другого я и не ждал. Весь пол первого этажа был устлан телами погибших мохнатых вперемешку с космодесантниками. Частично сохранилась лестница, ведущая наверх. Там до последнего держали оборону местные космодесантники. Ведущая в подвальное помещение лестница казалась не повреждённой, но вся была завалена телами погибших. Здесь дошло до рукопашного боя — парни сражались с мохнатыми на мечах и ножах. Все погибли, но прихватили с собой много мохнатых.
Дроид забрал у одного из погибших рацию, подобрал десантный нож и привёз их ко мне. Хотя я понимал, что шансов нет, но решил вызвать, возможно, кто-то ещё выжил. Несколько минут вызывал, но ответа не последовало. Хотел со злости выбросить рацию, но передумал и просто убрал её в чехол на плече. После чего отправил дроида обратно разгребать лестницу от погибших. Дроид быстро справился с этой задачей и показал мне картинку из подвала. Последние двое защитников опорного пункта погибли уже в подвале. Рядом с ними лежали трое мохнатых. Лечебная капсула здесь обнаружилась. Но вот её состояние меня сразу не порадовало. За этими капсулами обычно никто не следил, а эту точно очень давно никто не трогал. Об этом говорил слой плесени на крышке капсулы. Капсулы должны были настроить на автоматическое лечение, если я что-то понимал в том, как была устроена наша база.