— А умная Кианна может меня научить прямо сейчас?
— Кианна может помочь тебе в управлении основными системами, — терпеливо объяснил я, — но для полноценного управления необходима специальная нейросеть, а нейросеть устанавливается в мозг только с восемнадцати лет по закону. Так что вам с Керном ещё надо основательно подрасти.
— Очень жаль… — с искренней детской грустью констатировала Айли, мечтательно глядя на звёзды.
Сам я постепенно приходил в себя после тяжёлых испытаний и вскоре даже занялся кропотливым ремонтом основательно разбитого мной глайдера. Благо необходимые запчасти для подобных машин я предусмотрительно взял с собой ещё на станции, заранее предвидя, что они вполне могут понадобиться в путешествии. Управлять рабочим дроидом было совсем несложно благодаря нейросети, но мне очень активно помогали дети, как они искренне считали. На самом деле маленькая Айли больше мешала работе, постоянно задавая множество вопросов и настойчиво пытаясь «помочь» с различными инструментами, но её детский энтузиазм и неподдельная заинтересованность были настолько искренними, что я просто не мог на неё сердиться. Керн оказался значительно более практичным и полезным помощником — он поразительно быстро запомнил названия всех основных инструментов и действительно мог оперативно принести нужную деталь или приспособление.
— Рик, а почему этот важный провод синий, а этот красный? — постоянно спрашивал любознательный Керн, внимательно наблюдая за тем, как я аккуратно меняю повреждённую энергетическую цепь в сложном механизме.
— Это сделано для безопасности работы, — терпеливо объяснял я. — Различные цвета проводов означают совершенно разные системы корабля.
— А что будет, если случайно перепутать их местами?
— Тогда глайдер может просто взорваться от перегрузки, — предельно честно ответил я, и осторожный Керн с заметным уважением к технике отодвинулся от разобранной панели управления.
Айли же значительно больше интересовалась глубокими философскими вопросами:
— Папа, а умные машины действительно умеют думать, совсем как мы с тобой?
— Нет, не могут думать по-настоящему, — ответил я, невольно вспоминая сложную Кианну. — Они остаются нашими верными помощниками и созданы исключительно для помощи людям.
— А они могут грустить или радоваться?
Этот неожиданный вопрос заставил меня всерьёз задуматься. Действительно ли искусственные интеллекты могут испытывать что-то отдалённо похожее на человеческие эмоции?
— Честно говоря, не знаю, малышка. Скорее всего, вряд ли могут.
В это время меня неожиданно вызвал Дарс по дальней радиосвязи. Он обстоятельно сообщил, что общая обстановка в их передвижном лагере остаётся относительно спокойной, никаких тревожных признаков преследования или слежки пока не наблюдается. Они почти благополучно добрались до безопасной Нордории. В одной из придорожных деревень он вместе с практичной Рини купили новую, более вместительную повозку и выносливого грима. После чего ему пришлось совершить почти целый десяток утомительных рейсов, чтобы аккуратно перевезти всё многочисленное имущество жён и полезных дроидов к новой повозке. По словам уставшего Дарса, уже завтра они окончательно прибудут в Нордорию.
— Как обстоят твои собственные дела? — заинтересованно спрашивал он в ответ.
— Восстанавливаюсь потихоньку, но уверенно, — отвечал я ему. — Малах тоже неплохо идёт на поправку. Дети постепенно осваиваются с новой обстановкой.
— А ты уже окончательно решил, что именно будешь делать дальше?
— Пока что нет, всё ещё думаю над вариантами.
— Рик, может быть, стоит просто немедленно улететь отсюда? Забрать всех их с собой и навсегда исчезнуть с этой планеты? Зачем понапрасну рисковать жизнью?
Отчасти я искренне понимал его разумные опасения и передал ему все имеющиеся у меня подробные данные по опасному киборгу.
— Не могу так поступить, Дарс, без их добровольного согласия, — а про себя мысленно добавил — К тому же у меня в империи слишком много влиятельных врагов. Которые незамедлительно этим воспользуются для своих целей.
Когда лечебная капсула наконец торжественно открылась и из неё медленно выбрался Малах — живой, полностью здоровый и выглядевший удивительно на целых двадцать лет моложе своего возраста — всеобщей радости просто не было предела. Дая и Ноза безудержно плакали от счастья, крепко обнимая любимого отца. Дети немедленно бросились к дорогому дедушке, наперебой рассказывая ему о чудесном космическом корабле, о далёких звёздах, о «доброй железной тётушке Кианне», как маленькая Айли ласково называла искусственный интеллект.
— Рик, — Малах решительно подошёл ко мне, когда первая бурная волна семейного воссоединения окончательно схлынула. — Я навсегда останусь в неоплатном долгу перед тобой. Ты в буквальном смысле спас мне жизнь.
— Мы полностью квиты, — спокойно ответил я, крепко пожимая его сильную руку. — Твои верные боевые ножи не раз спасали мне жизнь в критических ситуациях.
Он внимательно и проницательно посмотрел на меня, и я ясно увидел в его мудрых глазах глубокое понимание. Малах всегда был исключительно проницательным и наблюдательным человеком.
— Ты кардинально изменился, — сказал он тихо и задумчиво. — Причём не только внешне. Ты стал совершенно другим человеком.
— Да, многое действительно изменилось в моей жизни, — согласился я с ним.
У них определённо было, что серьёзно обсудить — Дая и Ноза наперебой подробно рассказывали отцу обо всём, что происходило за долгое время его вынужденного заключения. О болезненном изгнании из родного города, о трудных днях выживания в безжалостной пустыне, о моём неожиданном возвращении на планету. Малах слушал очень внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы, его лицо заметно мрачнело, когда речь неизбежно заходила о коварном Дамире и жестоком Тагире.
— Значит, Дамир действительно мёртв? — уточнил он с видимым облегчением.
— Да, безусловно, — кивнул я. — Тагир лично застрелил его сам, когда мы взяли его в качестве заложника.
— А что стало с самим Тагиром?
— К сожалению, неизвестно. Вполне возможно, что он всё ещё жив.
Малах задумчиво и озабоченно покачал седой головой:
— Я многого до сих пор не понимаю в том, что именно происходило в нашем городе. Они методично пытали меня, настойчиво требовали какие-то секретные коды доступа, но я понятия не имел, о чём они вообще говорят.
— Это были коды доступа к древним орудиям на городской стене, — пояснил я. — Видимо, кто-то из информаторов им сказал, что такие коды реально существуют.
— Вполне возможно, — согласился Малах. — Но я никогда не имел к ним никакого отношения.
Слушая их оживлённые разговоры, наблюдая за радостным воссоединением дружной семьи, я окончательно понял, что мне жизненно необходимо дополнительное время для полного восстановления. Сломанные рёбра по-прежнему довольно сильно беспокоили меня, левая рука упорно работала не в полную силу, а общая физическая слабость неприятно напоминала о себе при любой попытке сколько-нибудь активных действий.
— Кианна, — обратился я к искусственному интеллекту, когда вся семья, наконец, ушла в жилые отсеки отмечать долгожданное выздоровление Малаха, — подготовь медицинскую капсулу для моего собственного лечения.
— Капитан, настоятельно рекомендую пройти полный курс регенеративной терапии, — незамедлительно отозвалась Кианна профессиональным тоном. — Продолжительность полного лечения составит приблизительно семьдесят два часа стандартного времени.
— Согласен, делай всё необходимое, — кивнул я, понимая важность процедуры.
Перед тем как окончательно лечь в лечебную капсулу, я ещё раз тщательно связался с надёжным Дарсом, подробно сообщил ему о своих ближайших планах, настоятельно попросил держать меня в постоянном курсе общей обстановки. Затем дал последние важные указания Кианне по вопросам безопасности корабля и непрерывному наблюдению за планетой.
— Папа, ты тоже будешь долго спать в этой странной штуке? — с беспокойством спросила маленькая Айли, когда я основательно готовился к погружению в медицинскую капсулу.
— Да, малышка, придётся поспать. Нужно как следует залечить все мои раны.
— А мы обязательно будем тебя терпеливо ждать!
— Конечно, будете. Дедушка и мама хорошо позаботятся о вас.
— А добрая Кианна тоже останется с нами?
— Кианна всегда остаётся с нами, — ласково улыбнулся я, медленно ложась в прохладную капсулу. — Она никогда не спит и никогда не устаёт.
Последнее, что я отчётливо помню — как тяжёлая крышка капсулы медленно и бесшумно закрывается, и сознание постепенно растворяется в приятной, тёплой, целебной дремоте.
Пробудился и вернулся к активной жизни я только через три полных дня, чувствуя себя совершенно другим, обновлённым человеком. Мучительная боль ушла полностью и бесследно, тело снова безукоризненно слушалось, а жизненная энергия буквально бурлила в венах. Медицинская капсула не только тщательно залечила все имевшиеся раны, но и полностью восстановила физическую форму до оптимального состояния.
— Папа! — радостная Айли стремительно бросилась ко мне, как только я окончательно вышел из спасительной капсулы. — Ты снова стал таким же сильным, как раньше!
— Даже значительно лучше, чем раньше, — искренне рассмеялся я, легко подхватывая её на руки.
За время моего вынужденного отсутствия на просторном корабле действительно многое заметно изменилось. Умудрённый опытом Малах полностью освоился с продвинутыми технологиями — терпеливая Кианна методично объясняла ему сложные принципы работы различных корабельных систем. Дети же окончательно превратились в настоящих неутомимых исследователей корабля, досконально изучив каждый закоулок и постоянно задавая бесконечные вопросы любознательной Кианне о том, как именно всё работает.
— Ну что, думаю, вы уже основательно всё обсудили между собой. Рассказывайте, к какому решению пришли, — сказал я, усаживаясь в удобное кресло.