– Именно так! Клавиго Берг, народный поэт. К вашим услугам. – Польщённый Клавиго постучал пальцем по цилиндру и снова поклонился. –
Коль есть у вас право,
Преступите порог,
Прошу вас, входите
В сей славный чертог.
Квинн задрал голову и поглядел на гигантскую женщину-птицу.
– Что, и она тоже?..
– Нет, это просто каменная статуя, – ответила Фея. – Очень лестная копия, кстати говоря. Скульптор, кажется, не имел ни малейшего понятия о том, как выглядит настоящая Сирин. И неудивительно, потому что здесь, на Земле, они невидимы, их можно только услышать. И почувствовать их касание. Хотя для того, кто это испытает, такое прикосновение станет последним, которое он почувствует в своей жизни. Это коварные, мстительные и одновременно невероятно глупые создания. Мы уже давным-давно требуем, чтобы их полностью отстранили от службы в легионе. Только такие люди, как Гектор, настаивают на том, чтобы с ними работать.
– С невидимыми монстрами, которые нападают свер-ху, – беззаботно сказал Квинн.
Тем временем, сама того не замечая, я почти впечаталась в дерево. Мой разум оказался не в состоянии осознать всё, что я видела и слышала. Он даже не предпринимал попытки подбросить мне хоть какие-то возможные объяснения. Я просто наблюдала за происходящим, широко раскрыв рот. Вдруг массивная дверь склепа с лёгким скрежетом отворилась, и на сцене заплясали приглушённый свет и длинные тени. В дверях стоял профессор Кассиан, не узнать которого было невозможно. В седых волосах играли лучи света так, что казалось, будто его голова окружена магическим ореолом.
– Добрый вечер, дорогие мои, вот и вы наконец, – проговорил он радушным тоном, которым обычно встречают гостей у дверей дома.
Я вспомнила наш вчерашний разговор, когда он предложил Квинну продолжить беседу за чашечкой ароматного чая.
«Кто бы мог подумать, что он живёт в могиле. О боже! Может, он вампир?»
– Стражник у нас не самый надёжный. – Фея кивком указала на Клавиго. – Всё, на что он способен – это довести неприятеля до белого каления своими рифмами.
– Это, скорее, поэтическая должность. Клавиго нуждался в ответственном задании, правда, дорогой друг? – Профессор Кассиан осмотрел окрестности широким взглядом. Я ещё плотнее вжалась в дерево. – Надеюсь, сегодня ночью здесь будут царить тишина и покой.
– В любом случае нам надо торопиться. Кто знает, сколько времени продолжается действие напитка, – сказала Фея.
– Надеюсь, что вечно, – сказал Квинн.
– Постараюсь быть краток. – Профессор Кассиан тихо рассмеялся и кивнул Квинну с Феей, приглашая зайти в склеп.
– Гиацинт позаботился о его родителях, – сказала Фея. – У нас есть час или даже немножко больше.
– А можно, я изредка буду просто так выпивать бутылочку-другую? – спросил Квинн, и вдруг вокруг снова стало тихо и темно. Профессор Кассиан запер за ними тяжёлую дверь. И лишь еле слышное эхо пробежало среди могил.
Только сейчас я заметила, что дрожу. Не от холода, просто моё тело не придумало никакой другой реакции на происходящее вокруг.
Либо это реальность, либо… Нет, я не сошла с ума. Более того, я не чувствовала усталости, и сна не было ни в одном глазу, можно было даже не щипать себя, чтобы убедиться, что всё происходящее – правда. Тяжело дыша, я плюхнулась на мокрую скамейку. Мои брюки тут же промокли насквозь, но мне было всё равно.
Я растерянно смотрела на склеп Кёнигов. Мне никогда ещё не доводилось там бывать, но некоторые другие склепы я знала изнутри. За дверями было не очень-то много свободного места. Ступеньки вели вниз к могиле, непосредственно к месту захоронения, нередко в нишах на стенах можно было увидеть череп и кости усопших. Не слишком уютное местечко для чашечки ароматного чая. Но вот за спальню вампира вполне сойдёт. Но разве по ночам вампирам не полагалось летать по окрестностям, разыскивая, в чью бы шею им впиться, избегая лишь крестов и чеснока? Им совсем не обязательно заманивать своих жертв в могилу. Да и вообще профессора Кассиана мы встретили днём, при свете солнца. И ещё одна маленькая деталь – вампиров не существует.
Если уж меня занесло в фантастический роман, то уж пожалуйста, пусть он будет без вампиров.
«“А можно, я изредка буду просто так выпивать бутылочку-другую?” – спросил Квинн. Значит ли это, что они накачали его наркотиками или алкоголем? Может, именно поэтому он теперь страдает лунатизмом? А что случилось с его родителями, о которых “позаботился” Гиацинт? В фильмах обычно слово “позаботился” ничего хорошего не предвещает. Может, стоит позвонить в полицию?»
Я мысленно представила себе, как звоню в участок.
«Где вы находитесь? На кладбище? Значит, у вас есть ключ, и вы обычно пользуетесь им по ночам? Парень, который обычно сидит в инвалидной коляске, излечился с помощью наркотиков и зашёл в могилу вместе со своими спутниками? В склеп рядом с говорящим памятником… Кого? Ах, Клавиго Берга, народного поэта…»
Я подошла к Клавиго, который без движения застыл на своём обычном месте, но теперь обе его руки лежали на полах сюртука. Может, кто-то унёс настоящую бронзовую скульптуру и заменил её одним из этих уличных артистов, которые наряжаются как памятники и стоят на постаменте без движения? Да, очень правдоподобная версия. Простейший трюк.
– Привет, Клавиго, – сказала я, чувствуя небольшое облегчение. По крайней мере, удалось придумать хоть какое-то объяснение. («Какая же я храбрая».) – Слишком холодно, чтобы поднять руки?
– Меня никто не предупредил, что должен прийти ещё кто-то… э-э-э… Я страж, бесстрашно охраняю… э-э-э… драгоценности этого края.
– Да, неплохая рифма к слову «охраняю». Можно ещё «дайте чаю» или «растаю». Но это мало подходит.
Я уставилась на Клавиго. В темноте черты его лица были едва различимы, но я чувствовала, что он также напряжённо уставился на меня.
– Чтоб зайти в сию обитель, держи ответ, ведь я – служитель.
– Ладно, ты спрашивай, я постараюсь отвечать. У меня неплохо получается разгадывать всякие ребусы. Только, пожалуйста, чтобы там не было устного счёта.
«Может, это и не такая уж плохая идея – самой проникнуть в могилу и вытащить оттуда Квинна, прежде чем он переохладится и простудится. Профессору Кассиану и Фее я скажу, что полиция уже едет сюда».
Клавиго снова важно откашлялся, наверное, подбирал новую рифму.
Я решительно протянула руку и коснулась его локтя. Вместо ткани мои пальцы ощутили холодный твёрдый металл. Но так легко я сдаваться не собиралась. Поэтому я ткнула указательным пальцем в его щёку. Но и там меня ждал лишь гладкий металл.
– Откуда такие манеры, юная леди, – возмутился Клавиго.
«Ясно, отбрасываем версию с уличными артистами. Значит, я на самом деле имею дело с говорящей бронзовой статуей. Ну что ж…»
Нет никаких причин, чтобы испугаться, заорать и убежать восвояси. В книгах такое случается на каждом шагу, и там у героев нет времени на то, чтобы стоять и удивляться, им надо действовать. Передо мной хотя бы не злая ведьма или какой-нибудь сфинкс, а лишь безобидная бронзовая статуя, которая, как и прежде, стояла на пьедестале и была даже в какой-то мере моим старым другом.
– Мы знакомы, Клавиго. Я Матильда. («И я счистила столько птичьего помёта с твоей головы».) Как это может быть, что ты двигаешься и разговариваешь?
– Я не всегда здесь нахожусь, – ответил Клавиго. – А когда я тут, то мне запрещено проявлять себя перед людьми. Это железное правило.
– А почему же ты сейчас это делаешь?
– Потому что… Погоди, ты хочешь сказать, что ты человек? – испуганно спросил Клавиго.
– Кто же ещё? А ты за кого меня принял? – осторожно спросила я в ответ.
Клавиго снова беспокойно зашевелил пальцами, склонил голову и произнёс:
– Я не попадусь на твою удочку, даже не надейся. Ни один человек не захочет добровольно проходить через портал.
– Почему бы и нет?
– Потому что он тут же упадёт замертво. Мы, люди, не можем взять тело с собой на ту сторону.
«Мы, люди», – сказал говорящий памятник. В иной ситуации из этого получилась бы отличная шутка.
– Но ты ведь умер в тысяча восемьсот девяносто девятом году, Клавиго. – Мне тут же стало стыдно за свои слова. Как грубо и нетактично с моей стороны. И глупо. Потому что наша игра в быстрые вопросы-ответы работала на ура. А теперь Клавиго сбился с мысли.
– Я знаю, – вздохнул он. – Быстротечность – наш кумир, поэт покинул этот мир… Если бы я понимал, что моя жизнь будет такой короткой, я бы провёл её более осознанно. Я был таким легкомысленным, думал, у меня ещё столько времени.
– Мне очень жаль, – сказала я. – А сейчас, не мог бы ты открыть мне эту дверь?
Клавиго доверительно склонился ко мне:
– По правде говоря, я вообще не могу этого сделать. Я всего лишь стражник. И то совсем недавно на этом посту. На этом кладбище скрыто довольно много порталов, но этот, у могилы народного поэта, появился пару дней назад. Так я получил должность стражника этого склепа.
Я подошла к двери. Ничего напоминавшего ручку на ней не было, только замок, скрытый за массивным металлическим засовом. Такую крепкую дверь без ключа не открыть, по крайней мере мне.
– Где же находятся остальные порталы? – спросила я. – Все они ведут в одно и то же место?
– Какой тогда в них был бы смысл? Каждый портал приводит к своему началу. – Клавиго неопределённо махнул рукой куда-то в темноту. – Например, тут, совсем близко, на Теофанусштрассе, спрятан довольно часто используемый портал… в гробнице, через которую я несколько раз… проникал… Там также ходит всякий сброд… и это рифмуется со словом «народ», «пчеловод», «удод»… – Он вздохнул.
– Мне кажется, хорошее стихотворение не обязательно должно быть рифмованным, – сказала я.
– При всём уважении, о леди, что вам известно о поэте?
Я прислонилась к двери, которая, к сожалению, не сдвинулась ни на миллиметр.
«Может, просто постучать?»