» 16 «Матильда
Дверь церкви захлопнулась за нашими спинами со знакомым скрипом, и я остановила кресло-коляску рядом с маленькой кропильницей при входе:
– Давай-ка сначала убедимся, что здесь кроме нас никого нет.
Но Квинн со мной не согласился:
– Только не оставляй меня тут одного, – попросил он. – Здесь темно и жутко. И ещё этот странный запах.
– Видно, что ты нечасто бываешь в церкви. – Мне почему-то захотелось защитить святую Агнессу. – А запах здесь вовсе не странный. Обычный церковный запах.
– Затхлый и сладковатый… Такой обычно бывает в плохо проветриваемых помещениях.
– Это запах ладана, истории и вечности. – Я вздохнула. – И приторных духов госпожи Харфнер, – призналась я. Мы медленно продвигались к центру церкви. – Этим стенам, между прочим, больше восьмисот лет, ты язычник-примитив.
– Правильно. Но изначальный романский клирос, а также крипта этой трёхнефной базилики разрушены в пятнадцатом веке и на их месте возведён готический хоральный зал, – к моему удивлению, ответил язычник-примитив. – Сохранилась лишь романская средокрестная башня с покатой крышей высотой сорок восемь метров шестьдесят сантиметров.
– Откуда ты это?..
– А известно ли тебе, что расположение четырёх колоколов образует дорический тетрахорд?
– Дорический… что?
Только сейчас я заметила, что он читает вслух буклет, который, наверное, прихватил на входе в церковь.
Квинн захихикал.
– Не так громко! – прошептала я, пока эхо продолжало отзываться затихающим «хорд… хорд… хорд». – Мы же не хотим привлекать к себе внимание.
– Нет, ну что ты. Только перескочим через тайный портал в другое измерение, и всё, – ответил Квинн, но при этом всё-таки понизил голос.
Обратно с физиотерапии мы решили не ехать на трамвае, чтобы избежать лишних глаз и ушей, и пошли пешком, вполголоса переговариваясь по дороге. На самом деле в основном говорил Квинн, я сначала только недоверчиво ахала и оглядывалась в поисках подозрительных ворон. Сегодня в городе их, и правда, оказалось как-то неестественно много, но Квинн редко смотрел фильмы ужасов, поэтому никакие вороны его не заботили.
– Пока они не падают на голову мёртвым дождём, мне до них нет никакого дела, – отрезал он.
После физиотерапии в него будто влили свежие силы. Только я обмолвилась, что в церкви Святой Агнессы, возможно, скрыт ещё один портал (если верить говорящему памятнику), как он тут же захотел увидеть собственными глазами и церковь, и этот портал.
И на этом Квинн наверняка останавливаться не собирался.
– Где же находится эта штука? – Квинн вертел головой во все стороны, стараясь что-то разглядеть в приглушённом свете, пока я везла его между скамьями по церковному проходу.
– Под окном со святой Агнессой. По крайней мере, так утверждал Клавиго.
Мы добрались до алтаря, и я свернула налево. Дверь в ризницу оказалась заперта, но это вовсе не значило, что внутри никого не было. С другой стороны, сейчас вечер понедельника: ни мессы, ни молитв розария, ни назначенных исповедей, ни репетиции хора – лучшего времени для того, чтобы прочесать церковь в поисках тайных порталов, и не придумаешь.
– Он должен быть где-то там, в глубине, – прошептала я и направила коляску в боковой пролёт. Сейчас тот факт, что я практически выросла в этих стенах, пришёлся очень кстати. – Хотя я до сих пор не уверена, что это хорошая идея, – добавила я.
– Это была твоя идея, и мне она кажется гениальной.
На самом деле идея была не моей и не гениальной. Я лишь пересказала Квинну всё, что узнала на кладбище. О'кей, может, я действительно волновалась чуть больше обычного и радовалась, что могу сообщить что-нибудь полезное. Но мне и в голову не могло прийти, что Квинн тут же захочет приступить к действию.
– У тебя всё равно не получится туда проникнуть. Клавиго говорил, что все порталы либо охраняются, либо закрыты, – сказала я, скорее, чтобы успокоить саму себя.
Квинн обернулся ко мне и широко улыбнулся:
– Клавиго ещё говорил, что об этом портале все забыли.
«Вот упрямый. Ну кто меня только за язык тянул?»
– Это опасно! Ты же понятия не имеешь, что ждёт тебя с другой стороны, – прошептала я.
– Сначала нам надо хотя бы его найти, – возбуждённо прошептал в ответ Квинн. – К счастью, меня сопровождает специалистка по тайным порталам, которая прекрасно знает, на какой кирпич надо нажать, где постучать и какое заклинание сказать.
– Ха-ха.
Наверное, не стоило мне так козырять историями из «Гарри Поттера» и «Али-Бабы», будто я только и делаю, что открываю двери в Косой переулок и в пещеру сорока разбойников. С другой стороны, я чувствовала, как меня согревает огонёк гордости за то, что я, в отличие от Квинна, прочла столько фантастических романов и на каждый вопрос могла с ходу выдать, как минимум, две убедительные теории. То есть относительно убедительные, конечно.
– Может, я и специалистка, но ты потомок с магическими способностями и обострённым восприятием. Что тебе стоит открыть какой-то там простенький волшебный портал.
– Было бы здорово. – Квинн вздохнул.
Кажется, его очень волновало, что магические способности, которые он вроде как должен был унаследовать от бабушки или от дедушки, до сих пор никак не проявились.
– О каких таких сверхспособностях идёт речь? – спросила я.
В нашем прошлом разговоре Квинн довольно быстро сменил тему, когда я решила узнать подробности. Сейчас он пожал плечами:
– Не знаю. Фея говорила что-то об обострённом слухе, хорошем зрении и чутком обонянии, а ещё о восприятии элементарных частиц и телекинезе.
– Ты можешь читать мысли? – в ужасе воскликнула я, даже позабыв о том, что надо говорить тихо. В голове тут же всплыл наш последний телефонный разговор с Юли в приёмной физиотерапевта. Само собой, я не пропустила ни одной подробности встречи в лифте Квинна, Лилли Гольдхаммер и праматери всех блузок. Только фантастическую часть истории я снова опустила.
– Нет, это называется «телепатия». – Квинн быстро улыбнулся. – Телекинез – это способность двигать предметы, не дотрагиваясь до них, или что-то в этом роде.
– А, точно. Это прекрасно, – облегчённо сказала я. – И не волнуйся насчёт сверхспособностей. В книгах у главного героя они обычно тоже проявляются не сразу. А пока просто будь осторожен.
– Осторожность – моё второе имя, – парировал Квинн, снова повеселев.
– Мы пришли. – Я подошла к колонне с огромной статуей святого Христофора. Как по заказу сквозь стекло проник луч вечернего солнца, и голубая накидка святой Агнессы вспыхнула. Цвета переливались и сверкали. Вся церковь наполнилась мягким светом, и я почувствовала что-то вроде гордости владения настоящим сокровищем. Пусть даже затхлым, тёмным и жутким.
Квинн задрал голову и указал на святую Агнессу:
– Значит, эту бедняжку спалили на костре?
– Они пытались, но пламя её не коснулось, потому что она была такой… святой.
– Очень рад, что всё так удачно для неё сложилось.
– Рано радуешься. Они вонзили ей в глотку меч, и этого она уже не пережила.
– Какое варварство. – Квинн откинул подножку на коляске и поднялся.
– Да, и всё лишь потому, что она не согласилась выйти замуж за сына римского префекта.
Я вытащила костыли и передала их Квинну. Как обычно, ему понадобилось несколько секунд, чтобы за них схватиться. Он заморгал и покачнулся, будто у него закружилась голова.
– Спасибо, Матильда, – сказал он, когда снова пришёл в себя.
Его голос прозвучал так ласково и нежно, что я в сотый раз за сегодняшний день почувствовала, что краснею.
Я резко отвернулась, чтобы убедиться, нет ли кого-нибудь за шторой в исповедальне. Мне надо было срочно это проверить.
«Прими мои поздравления, – сказала Юли сегодня по телефону. – С сегодняшнего дня твою влюблённость нельзя больше назвать нездоровой. Из вас может получиться настоящая пара».
Конечно, это была полнейшая чепуха. От настоящих отношений мы с Квинном были очень далеки. Просто нас сблизили эти странные события и превратили в тайных союзников. Каждый из нас пережил нечто такое, во что никто другой бы не поверил. Но я по-прежнему оставалась для него Мартинской дочкой, представительницей ограниченной семейки из дома напротив. Пусть даже он теперь научился отличать меня от остальных Мартинских дочек и называл по имени. Но радоваться и падать в обморок от счастья каждый раз, когда он произносил моё имя, не было никаких причин, даже если голос его казался самым ласковым на свете. Не время раскисать.
– Подозреваешь, что в исповедальне притаилась ещё одна ворона? – насмешливо спросил Квинн.
Я пожала плечами:
– Просто хочу удостовериться, что кроме нас здесь никого нет. Однажды пастор Петерс заснул здесь во время исповеди.
Но сейчас за занавеской лежала лишь забытая кем-то розовая шаль. Я подняла её с пола и аккуратно сложила.
Квинн огляделся по сторонам:
– Ладно, давай вернёмся к Клавиго. Он упоминал ещё какие-то детали, которые можно использовать как подсказку?
– Только сказал, что портал находится под окном со святой Агнессой.
– Картина! – одновременно сказали мы, и я тут же услышала в голове победоносный голос Юли, который воскликнул: «Вот видишь!»
Хотя, конечно, ничего необычного в том, что мы с Квинном пришли к этой идее вместе, не было. Дело в том, что пасхальная картина из трёх частей располагалась ровно под окном. Она простиралась вниз примерно до уровня колен, и даже человеку без капли фантазии вполне могла показаться похожей на портал, хотя бы по своей форме.
– Кажется, эта штука жутко старая. – Квинн снова развернул свой буклет. – Триптих «Воскрешение из мёртвых…», масло на дубовых досках… был вмурован в стену. Выглядит, как книжка с картинками для малышей.
– Да, только для детской книжки в ней слишком много сюжетных линий, – добавила я.
Квинн потыкал пальцем в центральную часть триптиха и постучал костылём по стене рядом с картиной: