Но то дела околомистические, а ведь конунгу ими едиными никак нельзя обойтись. И я даже не про дела собственно Руси – спасибо Змейке, ведь супруга чуть ли не из кожи вон лезла, а ухитрялась держать всех крепко в свих руках – а про внешнюю политику, которую тоже приходилось отслеживать в постоянном режиме. Ну как отслеживать… Расстояние от Руси до испанских государств не самое малое, и это я ещё мягко выражаюсь! Но даже учитывая поступающие с опозданием вести, ситуация складывалась оптимистичная. Её сейчас и обгладывали со всех сторон, собравшись за столом. Не праздничным покамест, но почти, ибо Новый, 998 год от рождества распятого бога – новая эра, тут не поспоришь при всей неприязни к символу, что её начал – он должен был наступить уже через два дня. Тоже, к слову, нововведение, оно же привязка к привычному мне календарю. Именно к мне привычному, а не к здешнему, который юлианский, очень неудобный и несовершенный. Астрономия то тут худо-бедно, а развивалась, да и про плоскую землю те же жрецы, услышав, только обхохотать чудака соизволили бы. Потому и корректировка календаря прошла без каких-либо сложностей, всего то и нужно было, что подвестиизвестные мне данные под условия задачи. Лёгкое дело, особенно если имеешь уже сложившийся авторитет.
- Год новый, а хлопоты в него из уходящего тянем, - привычно ворчал «казначей всея Руси» Олег Камень, ставший за эти годы ещё более занудным в плане подсчёта финансов и их выделения на государственные нужды. Просил, понимаешь, полных и развёрнутых обоснований на любые серьёзные и даже не очень расходы. Вот уж воистину в родстве с Кощеем! Казна если и не ломится от золота, то уж дно точно не показывает чуть ли не со второго-третьего года после моей коронации. Ан нет, бдит-с. – Добычи с мавров взято столько, что мне немного не по себе. Только почти все золотые монеты и то, что просто в златые и серебряные слитки переплавить можно, ты на выкуп иной добычи пустил. Более дорогой, нужной, но… Мне же теперь думать надо, кому продать, чтоб цену не сбить и не лежала она в сокровищницах годами!
- Страдай над златом, тебе оно по сути положено, Олег Кощеич, - довольно усмехался Гуннар, воюя уже не с врагами, а всего лишь с осетром под каким-то замысловатым соусом. – А мы на те твои страдания подивимся… снова и снова, потому как долгие годы смотрим и всё никак не насмотримся.
- Насмешники. Зато как золото оттуда бочонками черпать – тут все горазды.
- Насмешники, то есть насмешницы, они вон сидят, - поневоле улыбнулась Рогнеда Полоцкая. – Хихикают, перешёптываются, Не мани их желание посмеяться, они и так его едва сдерживают.
Насмешницы. Понятное дело, это Софья с Еленой, радостные и воодушевлённые сразу по целому спектру причин. Сестричкам было просто хорошо. Нет, не так… Им было очень хорошо, ведь и жреческие знания/умения заметно росли после участия в ритуалах, и по жизни всё просто замечательно выстраивалось. Собственно, не у них одних. Вот взять ту же Рогнеду, когда-то, уже довольно давно, бывшую женой тогда ещё князя Киевского Владимира Святославовича. Она не просто успокоилась, заперев в самом потаённом уголке души печальное прошлое, а и просто нашла довольно тихое счастье в воспитании детей и просто нормальной жизни в окружении ценящих ей разум и способности управительницы людей. Ах да, ещё и мужа ухватила, с чисто женским коварством воспользовавшись неожиданной смертью жены Олега Камня. Смерть была совершенно естественной, та давно болела а местная медицина, несмотря на свою неплохую развитость, всё ж не чета мне привычной. Вот и окрутили Олега самым циничным образом. Мотивы самой Рогнеды? Вполне себе понятные, помимо простого желания обустройства «тихой гавани». Не вышло захомутать меня, пристроившись пусть второй, но женой? Сгодится и кто-то из побратимов, любой из которых, к тому же, был ей ни разу не противен. Собственно, ей и не требовалось большего, чем нормальное человеческое отношение. Жизнь бедняжку ну вот совсем не баловала. Как бы то ни было, а я за неё просто рад. Ну а то, что она была ещё и своего рода мостиком, связующим звеном между старой династией и новой - это тоже бонус полезный. Разве что её дети…
Сын, Изяслав. Никаких даже зачаточных претензий и даже теоретических мыслей о возможности занять какой-нибудь престол. О нет. Все желания парня были направлены на единственную цель – лично, а в крайнем случае опосредованно наиболее жестоким и мучительным образом прикончить своего биологического папашу, того самого Владимира. Ненависть там реально зашкаливала. Чего стоит то, что он специально припёрся встречать кости Добрыни и ритуально, показательно плюнул на них, жалея лишь о том, что нельзя убить родича по крови ещё раз. Но основания ненавидеть отца у него были весомые, чего тут скрывать. Происходящие у него на глазах издевательства над матерью заложили железобетонный фундамент для ненависти, а уж дальше она только росла в высоту, ширину и глубину. Отсюда и упорное обучение всему, что связано с воинскими искусствами. Способности у парня были лишь немногим выше среднего, но упорство и мотивация, они порой способны и из не самого качественного основания развить нечто заслуживающее искреннего уважения. Да и с Византией проблемы по любому будут, этого я и не пытаюсь отрицать.
Будут, факт. Зато есть тот, кого, помимо прочих, необходимо будет задействовать. Без сомнений и колебаний будет делать всё и даже больше, только чтоб если даже и не прикончить Владимира, так хотя бы побольше неприятностей тому доставить. А ещё вызывать постоянное беспокойство у матери. Это с дочерьми у неё всё гладко, благо те вроде как не показывали желания становиться девами-воительницами. Не то влияние матери, не то сами ни разу не воинственными уродились. Боги ведают.
- Мы лучше посмеёмся…
- Не над Олегом.
- Его страсть считать золото.
- Давно известна.
- И даже немного…
- Наскучила.
- А вот мавры…
- Они такие смешные.
- Когда пытаются…
- Удержать воду…
- В решете.
И ведь действительно захихикали, стервочки. Душевно так, заразительно даже. Смех и впрямь был вполне обоснован, стоило лишь вспомнить, как пошли дела в испанских землях аккурат после проведённого в Бургосе ритуала. Пошли и развивались до сих пор с весьма хорошими, даже отличными перспективами. Начать с того, что драккары Эйрика Петли и Торкеля Высокого, едва те получили известия о сокрушительном разгроме мавров у Куэльяра, сконцентрировались по возможности, да и ударили по единой цели – по уже взятому несколько ранее и так до конца и не восстановленному Лиссабону.
Большое число драккаров, «греческий огонь», общие, склонные к панике, настроения в кордовских войсках… И их память о том, что уже случилось с Лиссабоном. Психологический фактор, его грешно было не использовать! Драпанули мавры из Лиссабона, как есть драпанули, даже не попытавшись толком зацепиться за крепость и окрестные земли. Грабить в городе было не то чтобы нечего, просто размах в сравнении с прошлым разом заметно увял. Разве что в очередной раз проредить мавританскую поросль, освободить очередную партию захваченных маврами леоно-кастильце-наваррцев, после чего начать уже самим там обустраиваться, используя повреждённую, но всё ещё пригодную к обороне крепость как временную базу флота.
Почему именно Лиссабон? Хорошее расположение, всё ещё серьёзные укрепления, удобное место для базирования флота. А ещё ко всем перечисленным плюсам прибавлялось понимание того, что мавры сейчас тупо не рискнут затеваться с отбитием захваченной с моря крепости, предпочтя сосредоточиться на обороне более важных для халифата мест. Да и неизбежный период сумятицы после разгрома и по сути ополовинивания собранной покойным аль-Мансуром армии стоило учитывать. Коронация его сына опять же, необходимая для того, чтобы хоть как-то сплотить начинающихся задумываться о собственных судьбах эмиров. Политика, она такая, грызня за власть будет продолжаться даже во время извержения вулкана или вообще надвигающемся «конце света» в той или иной форме. Плавали, знаем.
К слову о политике. Уже там, в Бургосе, Бермудо II Леонский и Гарсия II Наваррский чуть было не сцепились, деля шкуру едва убитого, но ни разу не разделанного медведя, словно бы не обращая внимание, что добычу готовы порвать на куски совершенно другие интересанты мавританского происхождения. Вот уж действительно некоторые люди неисправимы. Хотя нет, скорее уж вбитые с самого отроческого возраста в головы модели поведения дают о себе знать. Это ж не чисто испанская болезнь, та же самая хвороба возникала всюду, куда дотягивались шаловливые ручонки проповедников распятого. Взять ту же Русь многострадальную поствладимирскую в моём варианте развития. Мрак и ужас; трэш, угар и порно с лошадьми… монгольскими.
Из-за чего сцепиться попытались? Не столько даже будущие завоевания стали причиной, сколько уже имеющиеся земли. Какие? Кастильские, понятное дело, принадлежащие роду Лара и их вассалам. Лара то большей частью и во главе с Санчо Гарсией того, свалили в мавританскую даль, оказались, к моему большому сожалению, достаточно осторожными, чтоб не попасться в западню вместе с аль-Мансуром. Впрочем, сейчас не о конкретных предателях своей крови речь, а о Кастилии как таковой. Бермудо II, почувствовавший аппетит после поглощения как Сальдании, так и немалой части поддерживающих мавров графств близ неё, облизывался и на полное поглощение Кастилии. Хотел, так сказать, восстановить статус-кво в удобном для себя понимании.
Король Наварры, ясно дело, возражал. Сильно и красноречиво, указывая, что у него есть столь важный аргумент как Онека Лара. Она ведь не абы к кому на помощь бросилась, а к нему, Гарсии II Санчесу. И не голой и босой, а с поддержкой в виде поубавившегося числом, но войском своего покойного отца, отказавшегося признавать своим сюзереном жалкого предателя Санчо. Тоже веская позиция. Чуяли оба монарха, что если один из них хапнет Кастилию, то тем самым станет куда более важной персоной и сможет расписывать прибытки от продолжения Реконкисты в свою пользу.