– Можно я хотя бы лицо умою? – попросил Ше-Кентаро.
Они вышли в комнату, служившую Ири с Мейт спальней и столовой. Рыжая сидела на табурете – руки сложены на коленях, затылок откинутой назад головы прижат к стене, глаза закрыты, волосы спутаны, как будто она давно уже их не расчесывала. Ше-Кентаро прямиком прошел к раковине, в которой стоял наполненный водой пластиковый кувшин. Сначала он старательно вымыл с мылом руки – один из подручных Слизня лил ему воду из кувшина, затем тщательно намылил лицо, уши и шею. Хази, несомненно, прав, ванна ему сейчас просто необходима, но даже просто умыться над раковиной было необычайно приятно. Вытерев лицо протянутым ему полотенцем, Ше-Кентаро снова посмотрел на Мейт.
– А с девушкой что? – спросил он у Слизня.
– С ней мне пока не все ясно, – ответил тот. – Посмотрим, что ты мне расскажешь.
– Нужно ведь будет еще и са-туратам что-то рассказывать, – тяжело, с тоской вздохнул Ше-Кентаро.
– Са-туратам ничего не известно.
Ону удивленно посмотрел на Слизня, но никаких вопросов задавать не стал. Если барыга решил, что са-туратов не стоит ставить в известность о том, что произошло, значит, так и надо. В конце концов, из погреба его вытащил именно Слизень, а вовсе не са-тураты.
– Сколько времени прошло? – спросил Ону.
– После твоего исчезновения – двадцать девять малых циклов.
– Сколько? – вне себя от изумления воскликнул Ше-Кентаро.
– А ты думал, сколько? – не менее удивленно посмотрел на него Слизень.
Ону что-то быстро прикинул в уме.
– Не более пятнадцати.
– Ну, извини, если я тебя расстроил, – усмехнулся Слизень.
– Да ладно, – безразлично махнул рукой Ону. – Теперь уже все равно.
Первое, что сделал Ше-Кентаро, когда они вышли из дома, – поднял голову и посмотрел на звезды.
– Все как будто по-прежнему, – сказал он, блуждая взглядом среди рисунков созвездий.
– Я вообще-то не специалист. – Слизень сдвинул шляпу на затылок и тоже посмотрел на небо. – На мой взгляд, никаких перемен.
– Это славно, – улыбнулся Ше-Кентаро. – А то я, пока сидел в погребе, все боялся, что небо за это время станет другим.
На дороге в ряд, одна за другой, стояли три машины. Слизень сел за руль своего полуспортивного «Вектора» и открыл Ше-Кентаро дверцу.
Машина рванула с места – красиво, легко, без напряжения, да так, что Ше-Кентаро в спинку сиденья вдавило.
– Ну так что? – искоса глянул на него Хази. – Кто первый начнет?
– Да мне, собственно, и рассказывать-то нечего. – Ше-Кентаро прикусил губу. Действительно, что он мог рассказать? – Девчонка узнала во мне ловца, десять больших циклов тому назад забравшего ее родителей, вот и решила отомстить. В квартиру к себе я эту парочку сам впустил – незадолго до того они случайно как бы познакомились со мной в баре. Спустя какое-то время девчонка решила, что погорячилась, и начала уговаривать приятеля отпустить меня, но у того свои жуки в голове бегают. Вот только что он от меня хотел, я так и не понял.
– И это все? – Слизень, казалось, был разочарован.
– Еще я близко познакомился со своими призраками.
– Ага! – азартно стукнул ладонями по рулю Хази. – Я как раз собирался спросить, как ты там не свихнулся, в этом погребе?
– Тому есть множество причин. – Ше-Кентаро медленно провел ладонями по коленям. – Вначале это вообще был не я.
– То есть как? – сдвинул брови к переносице Слизень.
– Оказывается, сам того не подозревая, я долгие годы вел двойную жизнь. – Ше-Кентаро улыбнулся вяло, как будто извиняясь за то, что сказал, и за то, что ему еще предстояло сказать. – В другой жизни я был оценщиком антиквариата, уверенным в том, что он страдает болезнью Ше-Варко.
– Так это для него ты покупал ун-акс, – догадался барыга.
– Точно, – кивнул Ону.
– Чего только в жизни не бывает! – удивленно качнул головой Слизень. – Ну а потом, когда пришел в себя?
– Я понял, почему меня пугают призраки Ночи, – сказал Ше-Кентаро и умолк, опустив голову.
Он снова вспоминал. Вспоминал то, что произошло с ним за истекший средний цикл. Он должен был вспомнить все до мельчайших подробностей, а потом попытаться понять, что же случилось на самом деле.
– И почему же?
– Что? – вскинул голову Ше-Кентаро.
– Почему нас пугают призраки Ночи?
– Призраки Ночи – это наши воспоминания, от которых мы хотели бы избавиться раз и навсегда. Вернее, мы только думаем, что хотим обо всем забыть. На самом деле мы не можем жить без этих воспоминаний, поэтому они и преследуют нас словно призраки.
– Надо же.
Барыгу, казалось, ничуть не удивило то, что сказал Ше-Кентаро. Он как будто давно уже знал об этом и только хотел убедиться в том, что Ше-Кентаро верно истолковал свои видения. Конечно, видения, что же еще? Нельзя же все воспринимать всерьез. Ше-Кентаро научился доверять своим воспоминаниям, и парочка воображаемых призраков, смахивающих на огромных мрачных воков, зверей хотя и смышленых, но не способных даже к простейшему экстраполированию прошлого в будущее, здесь вовсе ни при чем.
– Ты знаком со своим призраком? – спросил Ше-Кентаро.
– Да.
И все. И ни слова более. Как будто и не о чем тут говорить. Хотя, если подумать, наверное, и в самом деле не о чем – у каждого свой призрак за спиной.
– Как ты меня нашел?
– О! – Слизень поднял руку с двумя расставленными вилкой пальцами. – Эта история будет позанятнее той, что ты рассказал. Удивительное стечение обстоятельств, приведшее к неожиданным результатам.
Развернувшись в кресле и положив локоть на спинку, Ону внимательно смотрел на Хази. Барыга следил за дорогой, но время от времени тоже кидал в сторону Ше-Кентаро взгляды, которые можно было назвать заинтересованными, можно лукавыми, а можно и насмешливыми. Скудное освещение не позволяло как следует присмотреться к выражению лица собеседника, без которого взгляд сам по себе почти ничего не значит.
– Я так понимаю, мы далеко за городом? – спросил Ше-Кентаро.
– В ста пятидесяти километрах от городской черты, – уточнил барыга.
– Ага, – наклонил голову Ону. – У тебя, наверное, был точный адрес того места, где Ири меня спрятал?
– Не так все просто, – загадочно улыбнулся Слизень. – Все началось двадцать малых циклов тому назад. На месте последнего убийства, совершенного нашим психопатом, са-тураты обнаружили крошечный кусочек фольги, оказавшийся обрывком упаковки ун-акса, на котором сохранились три цифры из номера партии. Поскольку жертва не страдала болезнью Ше-Варко и, как показало следствие, за последнее время скорее всего не имела контактов ни с одним из больных, са-тураты пришли к выводу, что кусочек фольги был обронен убийцей. К кому, спрашивается, пошли са-тураты с этой информацией? – Не успев задать вопрос, Хази тут же кивнул, как будто уже получил верный ответ. – Правильно, к нам, барыгам. В отличие от многих государственных структур, отчетность у нас поставлена хорошо, поэтому нам и не потребовалось много времени для того, чтобы выяснить, к кому из коллег попал ун-акс из интересующей нас партии. После этого оставалось только собрать уличных зазывал с определенного участка и выдать им словесный портрет предполагаемого убийцы – если помнишь, его неплохо описал си-ноор.
– Си-ноор исходил из предположения, что убийцей был ка-митар.
– И он не ошибся. Через три малых цикла мы его взяли.
– То есть как «взяли»? – протестующе взмахнул рукой Ше-Кентаро. – Ири вы схватили только сегодня.
– А при чем тут Ири? – удивленно глянул на Ону Слизень.
– Разве убийца не Ири?
– Нет, – качнул головой Хази.
– Вот тебе и на! – Ше-Кентаро откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди. – Кто же тогда?
– Утративший веру ка-митар по имени Уки Ше-Пторко. А почему ты решил, что убийца Ири? Только потому, что он тоже бывший ка-митар?
– Не только, – качнул головой Ше-Кентаро. – Ири вел себя очень странно. Порой – как законченный психопат. Постоянно спрашивал о моих призраках, хотя толком объяснить не мог, что именно его интересует. О какой-то книге говорил, о тайных знаниях, о том, что мир стоит на грани… – Ону развел руками. – Ну, в общем, картинка получалась довольно причудливая.
– Так оно и есть, – кивнул Слизень. – У Ири твоего мозги тоже не на месте. Прошло бы немного времени, и он начал бы убивать. Не исключено, что именно тебя он готовил на роль первой жертвы. Ше-Пторко и не запирался особенно, а когда мы как следует тряхнули его, рассказал, что вот уже несколько больших циклов среди ка-митаров ходит в списках так называемая Книга Ше-Мрока. Ше-Мрок, согласно преданию, был одним из первых учеников Ше-Шеола, совершившим вместе с ним путешествие в Город Мертвых. Происхождение так называемой Книги Ше-Мрока неизвестно, оригинальной рукописи никто не видел, но многие ка-митары верят в ее достоверность. А некоторые ставят ее выше То-Кабры. Тетрадка со списком Книги Ше-Мрока, что нашли мы у Ше-Пторко, была зачитана едва ли не до дыр. Не знаю, кто на самом деле сочинил То-Кабру, но Книгу Ше-Мрока точно написал законченный безумец, решивший таким образом поквитаться разом со всем миром. Пересказывать ее нет смысла, если будет желание, сам прочитаешь. Суть же сводится к тому, что Ше-Шеол всех надул, не рассказав о том, что с каждым рассветом солнечный ветер сметает с планеты все человечество, за годы, проведенные во мраке, погрязшее в распутстве, лжи, чревоугодии и прочих непотребствах. Выжить, чтобы заложить основу новой цивилизации, имеют шанс лишь те из родившихся Ночью, кто порвет с извратившим истину культом Ше-Шеола и совершит до рассвета несколько искупительных жертвоприношений – я вот только не понял, кому. Зато сам процесс жертвоприношения расписан очень подробно. Совершая убийства, наш свихнувшийся ка-митар скрупулезно выполнял все, что было предписано Книгой Ше-Мрока, – время, место, способ убийства, соответствующее оформление места преступления. Столь же тщательно отбирались и жертвы. Помнишь, мы обратили внимание на то, что все жертвы убийцы родились до наступления Ночи? И