– Чайка, привет! Смотри, я тоже могу, как ты! Эй, все! Смотрите, это несложно! Я тоже могу…
Не может. Девчонка пошатнулась, и Сашка едва успела поймать ее за руку и сдернуть вниз. Поставив на ноги, хорошенько встряхнула за плечи.
– С ума сошла! Сорвешься в воду, кто тебя полезет доставать? Здесь же глубоко и спуска нет. Черт! – заглянула подруге в лицо, обхватив пальцами подбородок. – Ты что под кайфом? Снова дурь курила? Майка, ты же обещала!
Девчонка встряхнула длинными черными волосами, выкрашенными на тонких концах в синий цвет, и оттолкнула Сашку.
– А ты не читай мне нотаций, мамочка! Я не виновата, что жизнь – дерьмо! Мне скучно, поняла!
Но, судя по тому, как девчонку тут же скрутило в смехе, жизнь ее знатно веселила.
– Жаль, что здесь нет Артурчика, – скривила она симпатичную мордашку, – он бы меня спас, а я бы его отблагодарила. Короче, нам бы с ним понравилось!
Она засмеялась, а Сашка не сдержалась:
– Заткнись, Майка! Тоже мне, нашла кого вспомнить.
Девчонка обиделась. Отошла к скамейке и вылезла на колени незнакомому парню. Тот довольно притянул брюнетку к себе, пялясь на открытые ноги. Провел ладонью по загорелому бедру, удивленно усмехнувшись другу: у Майки часто отказывали тормоза.
– Умная, да? – огрызнулась девчонка в сторону Сашки, позволяя себя лапать. – Нет, ты, конечно, умная, Чайка, не спорю. Это я дура, только вот ему нравлюсь. Правда, лапа? – Майка обвила руками шею незнакомца и заглянула тому в глаза. – Ну, скажи, что да, – промурлыкала.
– Да вроде ничего, – довольно отозвался парень, – отзывчивая штучка. Кстати, – заметил, – твоя подруга мне тоже нравится, хотя и грозная с виду. Жека, что скажешь?! – окликнул друга.
– Хорошая девочка. Иди к папочке на коленки, покатаю.
Сашка их в упор не замечала – сколько таких лап крутилось возле Майки, не сосчитать. Сама она давно со счета сбилась.
– Не надо было школу бросать, – как ни в чем не бывало продолжила разговор для двоих. – Может, и не была бы такой дурой, – сказала в сердцах.
– Да в гробу я видала твою школу! – девчонка приставила два пальца к горлу и высунула язык. – Достала! Хочу свободы! – Она вскочила и оседлала бедра парня, скрестив руки за его головой. Прижалась в смелом поцелуе к губам.
– Ого! Твою мать! – вскрикнул друг Жека, и Сашка поняла: пора.
Майка шепнула парню что-то на ухо, и его рука тут же скользнула девчонке под юбку, обхватив мягкую задницу. Функция фотоаппарата на телефоне была уже включена и Сашка быстро сделала пару снимков. Включила видео.
– Эй, ты! – окрикнула парня. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь и сколько ей лет?
– А зачем мне знать? – ответил тот, пока еще без понимания в глазах, а вот его друг насторожился.
– Затем, что совращение малолетних у нас преследуется законом, – дерзко заметила Сашка и подмигнула незнакомцу: – Правда, Жека? Умные люди даже статью в уголовный кодекс внесли для отлова таких озабоченных, как вы. Чтобы знать, за какое место подвешивать. В кодексе и о публичных местах сказано, вроде центральных парков и набережных. Этой дуре и шестнадцати нет, так, может, ментов позвать, пока ты ее не разложил? Здесь всегда патруль дежурит. У меня и фото в доказательство есть.
Майке давно исполнилось восемнадцать, но номер с малолеткой всегда проходил. Сашка остановила видео и убрала телефон в карман, наблюдая, как подруга сползает с ошарашенного парня и одергивает юбку. Его друг вдруг дернулся, пытаясь встать со скамейки, но брюнетка ловко ударила его ладонями в плечи, толкнув обратно.
– А ты сиди и не рыпайся! – нагло шикнула в лицо. – Все равно ее не догонишь, а проблемы поймаешь. Ты же не думаешь, что мы работаем без крыши?
– Да пошла ты! Кто вам поверит? Да ты сама на меня вылезла!
Майка наигранно заскулила:
– Дяденька полицейский, я не виновата! Я после школы гуляла, а он меня поймал и травкой угощал, обсадить хотел. И даже продавать заставлял…
– Какая дурь? Ты в своем уме, чокнутая? – возмутился пацан, все еще не веря, что его разводят. – У меня ее и в помине нет!
– Утю-тю, какой правильный! Афганка! А ты в кармане посмотри.
Парень вскочил на ноги и выбросил коробок с травкой прочь. Майка засмеялась.
– Ай-яй-яй. А пальчики-то оставил!
– Ах ты, сука! Да я тебя…
– Стоять, бруталы! – Сашка достала газовый баллончик и направила перед собой. Выпустила предупредительную струю. – У девочек есть зубки, и они кусаются, – широко улыбнулась. – Так что решили? Зовем ментов или расходимся по-хорошему?
– Чего надо? – а вот это уже пошел другой разговор.
Майка бесстрашно шагнула к парню, которого еще недавно обнимала, и погладила его по плечу. Сказала кротко и ласково:
– Да ладно вам, мальчики, чего набычились? Дело-то ерунда! На сумочку не хватает, подкиньте, а? Вы ж не какие-нибудь жлобы-задроты? Я же вижу: нормальные парни. Просто у «Шанель» новая коллекция вышла, а мне родители карманных денег не дают, приходится крутиться. Я же школу прогуливаю, понимаете? Не заслужила. И ты тоже давай, Жека, не жадничай. А видео мы удалим, обещаю. Честное благодарное!
Когда выпотрошила кошельки, поцеловала парня в щеку, прижавшись к нему всем телом.
– Вот спасибо тебе, лапуля! Так и быть, встретимся. Как только школу закончу, обязательно тебя найду! Ты такой нежный, – она наклонилась к уху парня, – и твердый. – Засмеялась: – Ну, прощайте, мальчики!
Черт. Каждый раз одно и то же: Майку часто заносило. Когда остались одни, Сашка не выдержав, развернула девчонку к себе лицом.
– Майка, я не шутила, – сказала серьезно, глядя в черные как угольки глаза, по-лисьи бесстыжие и хитрые. – Ты же обещала! Откуда травка? Это была не игра, я на самом деле удивилась. Ты ведь слово давала, что завяжешь с дурью!
– Да ладно тебе, Санька, – хитрая девчонка полезла обниматься, но Сашка ее оттолкнула. – Смотри, как все хорошо прошло. И ты сразу догадалась. Я тебе всегда говорила, что мы с тобой отличная команда!
– Еще бы не догадаться. От тебя же шмалью на километр несет! Как он только с тобой целовался, а не послал подальше.
– А чего? – напыжилась Майка, пожав плечами. – Нормально целовался. И, между прочим, еще хотел, ты же видела! Эти домашние мальчики всегда самые голодные. Да плевать он хотел!
– Что, правда, афганка? – насторожилась Сашка.
Денег на дорогую дурь у подруги не было. Если появились, значит, снова с кем-то связалась и могла пропасть на неделю, а то и на две. В такое время Сашка всегда боялась больше ее не увидеть, такой легкой та казалась на подъем, и бедовой. Перекати поле – сегодня здесь, завтра – там.
Они познакомились случайно – две одинокие и никому не нужные души, брошенные в большой мир, считай без роду без племени. Два года назад осенью не вернулся отец, и однажды Майка в метро стащила у Сашки все деньги. Кареглазая девчонка считала себя способной и хитрой, но Чайка ее выследила и отлупила, отобрав свое. Так и завязалось знакомство. Майка оказалась немногим старше и во многих вопросах опытнее, но неожиданно привязалась к Сашке, как приблудный щенок.
– Да нет – дичка. У Юрки Ларька взяла в долг. Обещала, если что, вернуть минетом, вот он и толкнул фуфло, козел! Но поверил, прикинь! Вот придурок! – брюнетка снова захохотала. – Хорошо, что теперь есть деньги, а то бы ходил и ныл: Маечка, дай…
– Заткнись! – оборвала ее Сашка. Сказала в сердцах, глядя, как подступающее веселье накрывает подругу. – Никто бы возле тебя не ходил, дура, отработала бы долг как миленькая, сама знаешь. Нашла с кем связаться! – Она подобрала с земли коробок и сунула в сумку. – Траву вернем Ларьку, и больше не смей брать. Лучше скажи: с Чвырем-старшим хватит денег рассчитаться? Сколько ты ему должна?
*Дичка - трава низкого качества, дикорастущая конопля
**Афганка - конопля из Афганистана
-7-
– С чмырем, с чирём, с чмориком… – Майка продолжала хохотать, пришлось подтянуть подругу к фонтанчику и умыть. Удивленные прохожие с улыбками косились на них, но Сашка все равно встряхнула девчонку:
– Зудина, возьми себя в руки, наконец! – сказала твердо. – Я не могу с тобой возиться весь вечер, мне пора идти.
Если кто-то и мог успокоить Майку, то она – Сашка. Девчонка закинула голову, и отерла ладонями лицо. Выдохнула устало:
– Все, я в норме.
– Вот и хорошо, потому что я не шутила. Будешь баловаться дурью – не приходи.
– Чайка, не парь мозги. Лучше дай закурить…
Когда пришли в гараж к Чвырю – денег не хватило, и Сашка пообещала отдать часть долга с заказа.
Николаю Волкову нравилась эта сероглазая девчонка с холодным взглядом и пухлым неулыбчивым ртом, чаще всего одетая, как парнишка. Молчаливая, собранная и обязательная. В последнем он смог убедиться еще два года назад, когда однажды она появилась на его стоянке, сказав, что готова занять вакансию ночного сторожа. Тогда он тоже посмеялся с мужиками над тощей пигалицей, да что там, почти прогнал ее, но девчонка упросила дать шанс, дежурила за три копейки, смотрела за машинами в оба, не страдала любовью к горячительному, и он не пожалел.
«Пока, дядя Коля», – пожалуй, в этом обращении крылась ее благодарность и своего рода уважение к нему. Он все о ней разузнал: живет одна, отец уехал на заработки и пропал, то ли бабу нашел, а то ли сгинул. Этой зимой, узнав, что Сашке есть семнадцать, он предложил ей спать с ним за содержание, но она отказалась. Не смутилась, услышав такое предложение от взрослого мужчины, просто отвернулась и твердо ответила «нет». Так, что ему и самому стало стыдно.
Оно и правильно, все-таки у Николая семья, серьезный автобизнес, солидные партнеры, свои дочери – ровесницы Сашки. Но разве в характере сравнить? Цацки, шмотки, папа хочу то, папа хочу это – все в мать. Одних туфель на сезон покупали полчемодана, не говоря о косметике. Сашка не просила ничего, разве что однажды, оказавшись в его автотюнинговой мастерской, попросила остаться и посмотреть на работу художника-аэрографиста. Да так загорелась работой, что и сама попробовала. Сначала просиживала в гараже все выходные, помогала с уборкой и разбиралась в мелочах, позже напросилась в подмастерья, а потом и сама вызвалась вести заказ. Девчонка оказалась талантливым художником, чему он, в принципе, не удивился – в ней всегда чувствовалась неординарность. Жаль, аэрография – это дорогое удовольствие, и не каждый решался доверить малолетке-самоучке свою машину. Да и не было ничего своего у Сашки – ни красок, ни лака, ни аэрографа, ни мастерской, так что доля в деньгах всегда оказывалась невелика. Зато сам Николай разъезжал на стальном «бумере», с боковых кузовных панелей и капота которого с