– Зачем это тебе, Пух? Просто забудь. Помни, что ты ни при чем.
– Ты по-прежнему не доверяешь мне, Аля.
– Вопрос не в доверии. Я не хочу, чтобы тебя это касалось. Никогда.
– Ты же могла пострадать от рук этих уродов! Меня это очень даже касается!
Они шли по лесу, по траве, расцвеченной солнечными пятнами, и держались за руки.
– Я могла не подводить Генриха, он верил мне. Я могла их убить. Я монстр, и ты это знаешь.
– Что за чушь ты говоришь, Алька! – поразился Игнат, но этот разговор прежде всего был нужен ему, и Сашка ответила, что думала:
– Правду. Просто ты не хочешь видеть. Но я вижу, и этого достаточно.
Он остановил ее, обнял за талию и притянул к себе. Приподнял подбородок, заставив смотреть в лицо.
– Ну и? – спросил серьезно. – Что ты сейчас видишь? Хорошенько посмотри.
Лицо парня ничего не скрывало, глаза светились нежностью, и Сашка вздохнула.
– Что ты дурак, Савин, – сказала не обидно, с сожалением. Первой потянулась и мягко поцеловала его в губы. – Тоже мне нашел объект обожания. Давно стоило меня забыть и влюбиться в нормальную девчонку. В ту же Веронику Маршавину. Я помню по школе, как ты ей нравился. Или в другую. Вон их сколько возле тебя вертится.
– Ревнуешь?
Когда Игнат улыбался, от него невозможно было отвести взгляд, а сейчас он прямо таки довольно скалился.
– Возможно, – не стала кривить душой Сашка. – Но я бы смирилась. Лишь бы ты меня забыл.
– Это невозможно, Алый, – Игнат вновь стал серьезен. – Даже не мечтай!
Но она не мечтала, просто понимала, что где-то за пределами ее мира есть его мир.
– Ты встретил меня и не был дома три дня. Твои друзья и родители наверняка беспокоятся. Ты не я, у тебя есть семья.
– Ничего, переживут, их сын уже не маленький.
– И все-таки они твои родители и любят тебя.
– Я дома.
Сашка качнула головой.
– Это не твой дом, Пух, и мы оба это знаем. Он из сказки, что однажды закончится.
– Ерунда! Это не меняет сути. Мой дом там, где ты. И это не пустые слова, Алька. Очень скоро у нас будет свой дом. Не сказочный, наш, еще лучше и, если понадобится, я увезу тебя силой. Хочешь?
Она усмехнулась. Едва, но по-настоящему.
– Так силой? Или тебе все-таки нужно мое разрешение?
Он рассмеялся, обнимая ее.
– Алька! Не нужно! В конце концов, я больше тебя в два раза, тебе со мной не справиться!
– Тоже мне Геракл нашелся. Не сочиняй.
– Хорошо, в полтора, но все равно не справиться. Почему ты не спросишь, – внезапно сказал, глядя в серые глаза, – был ли у меня кто-то после тебя? Я ведь знаю, что тебе не все равно.
Сашка, нахмурившись, отвернулась.
– Ох, Пух, снова ты… Я не хочу знать. У меня нет прав на тебя, и ты ничего мне не должен.
– Ладно, не расскажу, – легко согласился Игнат. – Жизнь музыканта, оказывается, очень насыщена женским вниманием. Думал, тебе будет интересно…
Она и сама от себя не ожидала, что взгляд получится настолько острым. Царапающим. Промолчала, но не смогла провести Игната. Довольная, широкая улыбка тут же вернулась на лицо парня.
– Ты все-таки ревнуешь! И еще как! – Он прижал ее спиной к дереву и забрался руками под футболку. Накрыл, лаская, ладонями грудь, заглядывая в глаза.
– Не было, – признался. – Я хотел, злился на тебя, но не смог. Ты одна для меня существуешь, Алька. Все обязательно сложится хорошо, и у нас будет своя сказка. Ты родишь мне детей – мальчика и девочку. Какие там есть имена у героев известных сказок?
Между ними все было так остро и горячо, что оба плавились, сплетаясь телами и душами.
– Кощей Бессмертный и Баба Яга?
– Точно, – Игнат провел раскрытыми губами по щеке, обжигая сердце Сашки обещанием, – Ванька и Аленка. И будет у меня еще один Аленький…
Но как бы им ни было хорошо, она сказала:
– Игнат, ты не понимаешь. Это не игра, все очень серьезно. На этот раз я зашла далеко, а могу зайти еще дальше. Это никогда не изменится, со мной ты не будешь счастлив. Мой мир не отпустит меня, а я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Услышь, пожалуйста. Сама не знаю, что на нас нашло.
Он расстегнул на ней джинсы и потянул вниз. Сжал ладонями упругие ягодицы, чувствуя, как учащается ее дыхание.
– Тогда все бросим и уедем, Алька! Далеко, где тебя никто не найдет.
– А ты? Как же твоя группа? Учеба?
– Плевать. А ребята поймут.
– И не будешь петь?
– Нет, – он ответил легко. – Разве что для тебя. Буду строить дома, или дороги. Какая разница. Я больше не оставлю тебя одну.
– Большая, – возразила Сашка. Для нее и правда разница была большой. Просто огромной. Такая жертва ей по-прежнему не была нужна. – Ты никогда не бросишь петь, Пух. Никогда!
Она поцеловала его и приняла в себя.
– Давай не будем мечтать, – погладила волосы. Запрокинула голову, открывая шею жадным губам. – Просто побудем вместе, пока можем.
Игнат встретился с Рыжим за городом, на одной из заправочных станций (Виктор уже ждал его в кафе), и рассказал о том, что случилось в субботу в «Альтарэсе», в боксе за закрытой дверью. Информации было немного, но кое-что дополнил рассказ девчонки с лиловыми волосами, и картина сложилась более-менее ясная.
– Хреново, ничего не скажешь, – присвистнул Рыжий. – Я давно знал, что клуб нечист. Брат Ильи* Яшка* там трется с друзьями и, кажется, влип в неприятности. Никто толком не знает, кому клуб принадлежит, но ясно, что человек за всем стоит серьезный. Вполне может быть, что заказ – его рук дело. Если все так, как ты говоришь, то для твоей Саши все могло закончиться очень плачевно. Эти отморозки решают дела силой и угрозами. Понимают только, если хорошенько вломить. Я говорил с Беленко, он клянется, что девчонка вырубила троих. Если честно, Игнат, я не знаю, что и думать, но впечатлен.
Игнат положил на стол ключи от машины и взъерошил ладонью волосы. Устало откинулся на спинку стула.
– Ты не был там, Вить. Иногда мне кажется, что Сашка сделана из стали особого свойства. Я боюсь за нее. Она вовсе не такая железная, какой кажется, хотя я страшно рад, что она смогла себя защитить. Одного понять не могу: за что жизнь так несправедлива к ней. Как представлю, что она пережила – сам бы убил мразей!
Высокий рыжеволосый парень в светлой футболке и дорогих джинсах кивнул. Достав из кармана пачку сигарет, выбил из нее одну и предложил другу:
– Нет, – отказался Игнат, – не хочу.
Виктор удивился.
– Неужели бросил?
Игнат усмехнулся.
– Просто не вспоминал. Когда Сашка рядом, нам не до сигарет, – сказал, как чувствовал, а Рыжий осклабился:
– Твою ж мать, Савин! Вот если бы не видел, что ты сейчас серьезен, поржал бы. Я знаю Чвыревых, – вернулся к разговору. – Виделись пару раз. Отмороженное дно, пешки средней руки. Самый грязный сбыт наркоты – по их части. С ними справимся, главное найти рычаг и прогнуть. В конце концов, ментов подключить можно. А вот о Тарханове слышал не много. Пока не ясно, что за птица, а значит, надо быть ко всему готовыми. Порасспрошу своих ребят, может, кто-то что-то и знает.
– Мне бы только Сашку увезти подальше от этих уродов и спрятать, и можно разбираться. Она у меня упрямая, непросто с ней. Не поверишь, каждый день боюсь, что сбежит.
Виктор Артемьев протянул руку и сочувственно похлопал друга по плечу. Рассмеялся.
– Эх, Савин, и кто из нас будущая рок-звезда? Столько девчонок вокруг, а ты «сбежит». Не мог себе попокладистей найти? Вот я найду, чтобы с руки ела и слушалась! Хватит с меня матери, возле которой весь дом вертится. Мужик я или кто?
Пришла очередь Игната оскалиться в сомнении:
– Не зарекайся, Витька, а то найдешь такую, что будешь на поворотах хвост заносить. Или юбки гладить, как твой отец Карловне. Вот тогда и поговорим, какой ты мужик.
– Ха, дудки! Это не про меня, Савин!
– Ладно, посмотрим, – согласился Игнат. Сказал другу: – Я тут квартиру нашел в часе езды от города, так что через пару дней верну ключи от дачи.
– Да живите сколько надо! – заверил Рыжий. – Все равно мои нескоро еще вернутся.
– Нет. Я решил: перевезу Сашку. Нам свое жилье нужно. Постараюсь пока не привлекать внимания.
– А что с Suspense? – спросил парень. – Ты телефон отключил, даже Белый не знает, что и думать. Дрон носом землю роет, где ты и что. Он, можно сказать, золотую жилу нарыл, а ты его так обломал. Исчез.
– Сашка не будет со мной, если я брошу группу, так что с ребятами и Дроном я свяжусь. Пусть договаривается о записи в нормальной студии и о выступлении на нормальных площадках.
Рыжеволосый скептически вскинул брови.
– Значит, ей все-таки нужен парень-звезда?
Игнат отпил остывший кофе и отставил чашку в сторону.
– Значит, ты дурак, Рыжий. Но прости, объяснять не стану. Все равно не поймешь.
– Что ж, засчитано.
Они уже прощались, когда Игнат вспомнил:
– Кстати, Витька, я же тебе презервативы должен. Извини, пришлось порыться в твоей комнате. Некрасиво, но сам понимаешь, выхода не было. Хорошо, что ты такой запасливый.
– Да ладно, не парься, – Рыжий всегда был великодушен к своим друзьям, и тут отмахнулся и подмигнул. – По размеру хоть подошли? Не спадали?
Игнат смял бумажную салфетку и с улыбкой запустил в друга.
– Пошел ты! Придурок! Не переживай. В самый раз!
В четверг днем Сашка узнала, что погибла Майка. Игнат уехал за продуктами, его не было часа два, и Сашка включила телевизор. Сама не поняла, зачем. Словно толкнуло что-то войти в центральную комнату и взять в руки пульт. И здесь судьба не оставила ей выбора – больше сотни телевизионных каналов, а ей попалась на глаза городская сводка криминальных новостей. И может, пропустила бы, уже почти нажала на кнопку переключения, но вдруг мелькнуло знакомое фото девушки с синими волосами, улыбающееся в экран.
Майка. Эту старую фотографию Сашка видела у нее на заставке в телефоне. Еще довольная, темноглазая, словно ей море по колено. Ее беспутная, непутевая Майка, сгоревшая в огненном вихре жизни, как глупый мотылек. Несколько дней назад найдена мертвой на одной из заброшенных строек города.