Старик стоит рядом, натянутый как струна. Я протягиваю руку, нахожу его ладонь и сжимаю пальцы. Смотрю в глаза, поднимая ладонь к своей щеке.
- Генрих Соломонович, сядьте, пожалуйста, - прошу. - Вы нужны мне здоровый и сильный, чтобы найти выход. Неужели вы думаете, что Шкуратов вас послушает и даст мне уйти с тайной? Поле всего, что совершил?
- Но, что же делать, Саша? – теряется художник. – Я готов ему пообещать что угодно!
Что угодно – огромная цена для того, кто не заслуживает ничего.
- Я еще точно не знаю, но обязательно придумаю, - обещаю старику. - В прошлый раз мы допустили ошибку, решив, что ночь даст мне форы. Больше я вами рисковать не хочу. Нам необходимо придумать, как спрятать вас здесь, в доме. Спрятать так, чтобы шестерки Шкуры не нашли. И в то же время уверить всех, что мы сбежали вместе. Это видится мне единственным шансом вырваться.
Я не стала рассказывать Генриху об утреннем разговоре со Шкуратовым, слишком циничным он оказался. Нет, эта тварь в человеческом обличии не отпустит меня просто так. Строптивый старик ему надоел, картина «Поцелуя под яблоней» и ее копия готовы, существует огромный риск в новой работе, что руку Вишневского узнают и художественный мир встрепенется.
Но не мою.
Через час старика ведут в душ под конвоем Ирмы и Хана, и появляется хозяин. Эта сволочь не поскупился на краски и кисти, оборудовав мастерскую всем необходимым. Через два месяца он получил, что хотел, осталась копия «Боярыни Ямщиковой» и Шкуратов пришел торговаться.
- Ты так и не ответила мне, а я устал ждать.
Он стоит с Седым за моим плечом, наблюдая, как я вожу кистью по холсту. Он выбирает эти моменты, когда Генриха нет рядом, чтобы окончательно сбросить маску и стать собой.
- Что именно? Вы задаете слишком много вопросов.
- Не так уж и много. Уверен, что ты их все прекрасно помнишь, - оскаливается Шкуратов. - Но я повторю еще раз: Как мне купить тебя? Ты ведь из-за старика держишься, не думай, что я не понимаю, иначе бы давно его убрал. Так вот, ты меня устраиваешь, и я хочу знать твою цену. Что ты хочешь в обмен на свою работу на меня? Я готов платить и предоставить тебе определенную свободу, но мне нужны гарантии. Ты понимаешь, о чем я?
Гарантии? Я отрываюсь от работы и честно сознаюсь.
- Нет.
Он придвигается ближе, и я чувствую, как тяжелое дыхание шевелит волосы на затылке. Ненавижу тварь! Рука крепче сжимает кисть, сгибаясь в локте.
- Я хочу купить твой талант, твою голову и твою душу. Целиком и полностью. Думаю, мне нужна ты, Александра.
Высокий поджарый мужчина сошел на автобусной станции пригородного поселка и осмотрелся. Он был одет в широкую брезентовую куртку, армейские штаны и берцы. В руке сжимал выцветшую бейсболку, которую тут же надел, низко надвинув на глаза. В это ранее полуденное время на станции вяло перемещался народ из ближайших сел, и никто на мужчину с густой щетиной на лице внимания не обратил. Он обернулся и посмотрел на электронное табло, висевшее на стене здания станции. Задержав на нем взгляд, крепче стиснул рот. Сегодня он намеренно оставил руки свободными от ремня часов и сейчас мысленно рассчитывал время. Подойдя к камере хранения, снял со спины рюкзак со смененной одеждой, такой же неприметной, как была на нем, и спрятал в ячейку.
- Мужчина, а загляните в наш буфет! Хот-доги, горячие бутерброды, чай! Ежедневное меню можете прочесть на центральной вывеске. У нас только свежие продукты!
Он даже не обернулся.
- Спасибо, сыт.
Ему предстояло пройти шестнадцать километров, сначала вдоль шоссе, а затем через лес к соседнему поселку, карту местности он изучил досконально и, недолго думая, отправился в путь.
Из охранной сторожки загородного коттеджа Шкуратова, расположенной у малых боковых ворот, во внутренний двор выглянул охранник и окликнул напарника, вышедшего покурить.
- Эй, Юра, иди-ка сюда! Срочно!
Работа у мужчин была тихая и непыльная, за исключением особых моментов, о которых они даже между собой предпочитали помалкивать. Сейчас момент был рабочий, и волнения в голосе подзывающего не наблюдалось, скорее озадаченность.
Мужчина немногим за тридцать, подозвал друга в сторожку и ткнул пальцем в монитор.
– Видишь на пригорке? Опять мужик сидит. Ты же вроде его прогнал?
Двухэтажный дом бизнесмена Шкуратова - солидная территория, огороженная высоким забором - стоял уединенно в километре от жилого поселка, на самом краю леса, куда вела узкая дорога. Чужие здесь не ходили, да и свои-то изредка. Хозяину нравилось уединение, соседство с ельником и соснами, рыбачить в собственном пруду. Геннадий Львович ценил богатство природы и поминал ее добрым словом, оглядывая охотничьи трофеи, развешенные на стенах его большого кабинета вместе с картинами.
Видеокамера, установленная сбоку над воротами, показала охранникам бородатого мужика в куртке, солнцезащитных очках и бейсболке. Незнакомец сидел прямо в траве на невысоком пригорке между деревьями, положив локти на колени, и смотрел на дом.
Охранник постарше удивленно хмыкнул.
- Точно, прогнал. Ты смотри, вернулся.
- Какие будут мысли?
- Скорее всего алкаш из местных. Выпивка закончилась, работы в поселке нет, вот они и лезут сюда, авось на бутылку чего перепадет. А мысли будут такие, Слава: хозяин местных на дух не переносит, а значит проводить его отсюда наша с тобой прямая задача.
Второй охранник был с другом согласен, но что-то во внешности незнакомца его смущало.
- А не крепкий он, как для алкаша, Юр? – он бросил быстрый взгляд на товарища. - Что-то мне в нем не нравится. Напрягает.
- Пойду-ка я его все-таки шугану! – сказал он через час, когда мужик никуда не делся, продолжая маячить перед воротами.
Окно охраны в воротах распахнулось, и Вячеслав Скубыш постарался придать голосу угрозы:
- Эй, мужик! Чего расселся? Тебе же ясно сказали, здесь частная охраняемая территория. Вали нахрен отсюда! Или тебе яйца отстрелить, чтобы понял? Последний раз предупреждаю!
Незнакомец не отреагировал. И час спустя остался спокойно сидеть, не изменив позу. Только сплюнул между коленей, словно испытывая терпение мужчин перед монитором.
- Нет, Юра, ты как хочешь, а я спускаю собак, - вспылил Скубыш, вскакивая со стула. - Нам не за то деньги платят, чтобы мы молча пялились на разных уродов!
- Может, предупредим ребят на центральном входе? – мужчина помнил инструкцию и достал рацию.
- Давай, - согласился напарник. - Но скажи, что сами справимся.
- У морда! Зверь! – Вячеслав открыл вольер с двумя алабаями, выпуская псов во двор. Протянул было руку, но остерегся трепать крупного самца по ощетинившемуся загривку. Свистнул, дав команду к ноге.
Псы слушались, но за хозяина признавали только Шкуратова, а тот не любил проявления излишнего внимания и баловства к своим питомцам.
Мужчины открыли ворота, но незнакомца на пригорке не увидели. Дали собакам команду: «Чужой! Взять!» и псы, сорвавшись с места, ринулись в лес. Исчезли в высокой траве между деревьями.
Когда через пару минут не раздалось ни криков, ни рычания, охранники озадаченно переглянулись.
- Думаешь, он успел далеко уйти? – оба всматривались в подлесок.
- Шутишь? – хмыкнул тот, что постарше. - От этих тварей не уйдешь, сам знаешь. Видел, как хозяин их на дворняг натаскивал?
- Это да, - согласился товарищ. – Было дело. Кобель особенно хорош. Рвет, как дышит!
Не выдержав, он вложил пальцы в рот и коротко свистнул. Позвал собак вполголоса:
- Тайсон! Белла! Ко мне!
- Слушай, Юрок, - еще через пять минут нахмурился, - а не могли собаки убежать?
- А черт его знает, - и Юрий действительно наверняка не знал. Вспомнив, что хозяин держал своих псин впроголодь, предположил. – Да нет, Слава, куда им бежать-то? Скорее всего, хана мужику. Жрут поди, дорвались, вот и молчат. Развелось алкашни, как шавок! – он плюнул под ноги. - Одним больше, одним меньше…
Друг согласился.
- Твоя правда! Пошли, что ли, посмотрим, что там с ним.
Появления Руслана Тарханова в районной клинике Вениамина Юрьевича, коллеги отца Игната, ждать не пришлось. Витька Артемьев пробил по отцовским каналам и раздобыл информацию, что у Геннадия Шкуратова за Новокаменкой есть собственная земля и загородный коттедж. Туда и отправились. Доказательств того, что известный бизнесмен причастен к похищению художника и его ученицы у Игната не имелось, зато имелись до предела обостренные чувства, и все они кричали о том, что он нашел Сашку.
Неприметный, подержанный «Опель» вел Илья Люков – близкий друг Рыжего и хороший знакомый Игната. Сам Игнат сидел рядом, а Витька расположился сзади – больше с собой никого брать не стали, чтобы не рисковать. Договорились сначала осмотреться на месте и продумать тактику. В доме наверняка имелась вооруженная охрана, и для начала следовало бы убедиться, что в близком окружении Шкуратова есть Хан.
- Савин, - Бампер наклонился к Игнату и взял того за плечо. Заглянул в бледное, напряженное лицо друга. – Только помни: никакой самодеятельности. К дому подходим по возможности тихо. Мы понятия не имеем, кто в нем находится и чего ожидать. Если что, я сам попробую попасть внутрь как сын Максима Артемьева, сориентируюсь на месте. Придумаю, что наплести. Хана я узнаю при любых раскладах.
Оно и понятно, действовать следовало осторожно. Никто в полиции слушать Игната не стал. Пустая догадка, обвинение в сторону серьезного человека без доказательств, - за такое и самому недолго попасть под статью, о том и предупредили.
- Она точно там, Витька, - у Игната на коленях сжимались и разжимались кулаки, и нервно ходил кадык, - я не смогу выжидать. Я чувствую.
- А придется! – возразил Артемьев. – Если не хочешь Хана спугнуть! Хрен его знает, на что Шкуратов способен! Нет никаких гарантий, что мы вообще попадем в дом, даже если захотим. Это не квартира, фомкой замки не взломать. Этот гад, если у него действительно подванивает за пазухой, и пальнуть может. Только тебя ему для прицела и не хватало. Оружия у нас нет. Газовый пугач не в счет. Им всю охрану не вырубить. Давай будем помнить, что нам нужны доказательства. Без них мы мало что можем сделать.