олустья может получить, только если попадет в другой мир. Впрочем, шутки здесь была всего доля — магических университетов в нашей Соларе действительно не было, потому как после последней войны магов осталось совсем немного.
Минуты текли лениво, медленно. Я поплыла к середине озера и твердо решила, что в следующий раз все-таки наплюю на культурные различия и надену купальник.
Только подумала, как спину обжег чей-то взгляд.
Обернулась и чуть не ушла под воду с головой — на противоположном, «людском» берегу стоял незнакомый светловолосый бледнокожий мужчина и внимательно меня разглядывал. Расстояние между нами было приличным — больше десяти метров точно, но я отчетливо ощутила — колдун. Причем, не простой деревенский знахарь, а сильный настоящий чародей. Сила, исходящая от него, как холодный зимний ветер, так ударила мне в лицо, что я чуть не задохнулась и мгновенно замерзла.
Доля секунды — и руки мои превратились в крылья, а я сама серой дикой уткой сорвалась с поверхности озера и, что было сил, рванула в сторону дома.
Долетела быстро. Уже на подлете к терему сообразила, что сарафан так и остался на берегу озера, и, обернувшись, я останусь в мокрой (теперь уже от пота) сорочке. Поэтому послала ментальный сигнал сестре, чтобы она окно в моей горнице открыла. Во дворе у нас всегда толпится много народу — домовые, дедушка леший может в гости заглянуть, Котофей Котофеевич опять же, или драк дядя Гриша, например, на плюшки с липовым чаем залетит. Не хотелось бы перед ними в таком, хм, неподобающем виде появиться.
Едва я влетела в распахнутое окно с заботливо отдернутыми в стороны шторами, как тут же оказалась в объятиях сестры. Мы с Еленой двойняшки. Однако, настолько разные, что, если нас поставить рядом, никто не догадается что мы сестры. Она — белокурый голубоглазый ангел с нежным голосом, гибким станом и добрым отзывчивым сердцем. За всю свою жизнь я не встречала никого прекраснее и добрее, чем моя Еленушка. Мягкая, веселая, хозяйственная. Не девушка — воздушная мечта.
Я же совсем другая. Темноволосая зеленоглазая ведьма. Нет, уродливой я никогда не была. Мое отражение в зеркале меня всегда радовало, но до сказочной красоты сестры было далеко. Да и характер у меня гораздо жестче: мир я, конечно, люблю, но не весь и не всегда, в отличие от моей двойняшки.
— Васька! — воскликнула Еленушка, едва я обернулась в человека. — Ты почему голая? Где сарафан?
— На берегу остался, — ответила я, копаясь в сундуке с нарядами. — Улетала в спешке, вот одеться и забыла.
Вытащила еще один сарафан и стянула сорочку. Нда. Слетала искупаться. Теперь нужно обмываться заново.
— Вась, а почему ты такая бледная? — спросила сестра. — Случилось что?
Я тем временем плеснула из кувшина с водой на полотенце и начала живо обтирать потное тело.
— Ну как тебе сказать. За мной сегодня, пока я купалась, наблюдал незнакомый колдун.
— Ого! А поподробнее? — заинтересовалась сестра.
— Да ну какие подробности? — я оделась и сидя на кровати начала переплетать растрепавшуюся косу. — Плавала, думало о разном. Вдруг смотрю — мужик незнакомый на берегу стоит и разглядывает меня. Неприятно так смотрит, внимательно. Только я к нему повернулась, меня таким холодом накрыло, что я испугалась, обернулась и улетела.
— Прямо перед ним обернулась? — разволновалась Елена. — Матери не рассказывай! Нам же нельзя колдовать вне дома.
— Придется рассказать, — вздохнула я. — Колдун этот странный был. Очень сильный. То есть явно не человеческий ведун. И не драк, и не унд — ни вода, ни тем более огонь, не дадут такого мороза.
— А как он выглядел?
— Честно говоря, я его особо не разглядывала. Высокий, светловолосый, светлее, чем ты. Молодой, наверное. Внешне не старый точно. Взгляд у него колючий-колючий, холодный-холодный, и аура перед глазами аж полыхнула чем-то сине-голубым, никогда такого не видела. Я пока домой летела, думала, кем он может быть? Неужели кащ? Так ведь кащи живут далеко. Что ему тут делать?
— Может иномирянин? Вдруг стихийные порталы снова начали открываться?
Я посмотрела на сестру чуть снисходительно.
— Этого точно быть не может. Калинов мост надежно их перекрывает. На Земле таких магов, которые были бы способны их открыть, нет, а из других, более дальних миров, без маминого ведома никто к нам не прорвется. Даже по приглашению других стихийников. Граница на замке.
Елена пожала плечами.
— Тогда действительно стоит рассказать матери. Хотя ох и ругаться она будет…
— А я-то трусиха, — снова вздохнула я. — Надо было не домой лететь, а за деревьями притаиться и разглядеть этого колдуна получше.
— Или познакомится, — предположила сестра.
— Вот уж нет, — усмехнулась я. — Я с неприличными мужчинами не знакомлюсь. Приличные на купающихся девушек должны смотреть с теплотой и восхищением, а не так, будто заморозить хотят. Правда, Лен, на меня даже профессор Саусен на экзамене смотрел теплее, а ведь он меня терпеть не может.
Елена закатила глаза и хотела что-то ответить, но дверь моей горницы вдруг отворилась и из-за нее показалась лохматая голова дедушки Касьяна — нашего домового.
— Егозульки, айда вниз, вас маманя зовет, — сообщил дедушка Касьян.
— Деда, ты когда стучать научишься?! — возмутилась я. — Я тут, между прочим, еще пару минут назад почти голая была.
— И чаво? — удивился домовой. — Думаешь, у тя под сарафаном чтой-то чего я не видал ни разу?
— Да ведь ты же мужчина, деда!
— И чегось? Я може и мущина, а вот вы обе — дети малые. Ты, Ленка, не пыхти, и ты, Васька, тоже. Я жешь вас энтими вот руками по ночам качал, когда вы Варьюшку выматывали. Эх, — ностальгически вздохнул домовой. — Наденешь, бывало, еённую сорочку, молоком пропахшую, возьмешь тебя иль тебя на руки и ходишь, да качаешь. А вы-то орете, сердешные…
— Деда, так нас мама звала? — прервала поток его воспоминаний Елена.
И правильно, потому как дальше по сценарию у деда Касьяна шло длинное рассуждение, что детей без мужа воспитывать очень тяжело, и что муж обязательно нужен, даже если ты — ведьма, магичка или просто серьезная самостоятельная женщина. Не то чтобы он был не прав, просто выслушивать это в адцатый раз ни у меня, ни у сестры настроения не было.
— Ага, звала, — спохватился домовой. — Давайте, егозульки, поспешайте. Маманя ж ждеть.
Мама изволила нас ожидать в своем кабинете — так мы с сестрой называли маленькую комнату с тремя резными креслами и прямым порталом до Калинова моста, который позволял здорово экономить энергию, когда срочно нужно было переместиться на такое большое расстояние.
Она сидела в одном из кресел и задумчиво постукивала по подлокотнику пальцами.
— Мам, что-то случилось? — спросила Елена, когда мы уселись рядом с ней.
— Хотела с вами пошептаться, девочки.
Ой. Если мама говорит «давайте пошепчемся», значит у нас неприятности, да такие, что, как любит выражаться дед Касьян, пора ховаться.
— Ко мне почти час назад заскочила на чашку чая Мирослава Егоровна, — сообщила мама.
Мы с сестрой невольно переглянулись. Мирослава Егоровна — вдовствующая царица — мать царя Борислава, по непроверенным данным приходилась нам с Еленой двоюродной бабушкой со стороны отца. Для Варвары же она являлась кем-то вроде собственного агента в людских землях, граничащих с нашим Лихолесьем. Ее главной задачей было сообщать о странных происшествиях, которые случались в их крохотном государстве. Мы же, в свою очередь, следили за тем, чтобы поля царя Борислава всегда были плодородны, а луга богаты сочной травой. В развитых странах параллельной с нами Земли это называется симбиоз — сотрудничество на взаимовыгодных условиях.
Мирослава Егоровна маму откровенно опасалась, поэтому сообщала только о действительно важных и необычных событиях — чтобы не встречаться с колдуньей лишний раз. И раз уж вдовствующая царица лично посетила наш терем, значит, стряслось что-то грандиозное.
— Она рассказала, что у них в стольном городе сегодня в полдень случилось что-то странное, — продолжила мама. — Жара, которая стоит уже третью неделю, вдруг спала, налетел сильный ветер, небо потемнело, и по нему пронесся жуткий черный вихрь. В сторону нашего леса. Когда он исчез из виду, снова выглянуло солнце и стало тепло. Но примерно через полчаса опять потемнело, похолодало, и вихрь пронесся снова, но уже в обратную сторону. Мирослава говорит, из-за него с пяти домов крыши сорвало. При этом, девочки, в Лихолесье все было спокойно и тихо, а вот мои приграничные сигналки аж заходились воем. Ничего рассказать не хотите?
— Ничего себе у Мирославы скорость! — восхитилась я. — Это как же она так быстро до нашего терема обернулась?
Мама вздохнула.
— Я ей подарила кольцо с одноразовым порталом. На всякий случай. Вась, — она серьезно посмотрела на меня. — Твои проделки?
— Ну не Ленкины же, — пожала я плечами. — Хотя, по сути, я ни в чем не виновата. Почти.
— Елена, если хочешь, можешь идти заниматься своими делами, — разрешила мать. — А мы с Василисой поговорим.
Сестра кивнула и осталась на месте.
— Рассказывай, — велела мне Варвара.
Пришлось по второму кругу вещать про купание в озере и незнакомого чародея.
— Ругаться будешь? — осторожно спросила, когда рассказ подошел к концу.
— Думаешь, в этом есть смысл? — хмуро поинтересовалась мать. — Тебе, чай, не восемь лет.
— Мам, да в чем проблема-то?! — воскликнула я. — Ну прилетела я в Бориславовы земли уткой, ну перекинулась. Никто ж не видел! Мужик этот позже появился, когда я уже купалась. Это совершенно точно. То, что вихрь Мирославин вызван им, я уже поняла, только в чем тут мои проделки?
— Вась, это был кащ, — как-то грустно ответила Варвара. — Я лет сорок назад на подходе к Лихолесью землю от них заговорила, чтоб ни один этот проходимец незамеченным сюда не пробрался. И знаешь, за все с тех пор прошедшие годы это первый раз, когда воздушник появился так близко. И сдается мне, что прилетел он потому что почувствовал твою ворожбу.