— Еще это полотно прекрасно помогает при ожогах, ушибах и ссадинах, способствует скорейшему заживлению при открытых переломах. Как вам такой бинт?
— Чудо, как я и говорил, — глаза Иванушки буквально лучились радостью и предвкушением очередного триумфа. — Субсидия останется нашей, а братья лопнут от зависти.
Я вынула из сумки папку с очередной партией придуманных формул и протянула Цареву.
— Василиса, у вас есть планы на вечер? — вдруг спросил шеф.
— Вроде нет.
— Тогда, быть может, вы согласитесь поужинать со мной? Вкусно поедим, приятно пообщаемся.
— С удовольствием, — кивнула я.
Елена права, пора вплотную заняться личной жизнью.
— Тогда я заеду за вами вечером, — довольно улыбнулся Царев.
Остаток дня прошел без происшествий. До обеда я разбирала отчеты служб своего новоприобретенного отдела, составляла графики, отвечала на вопросы. Потом провела собрание ведущих специалистов. О том, как нам дальше жить и чем заниматься в ближайшие дни, мы говорили почти до пяти часов вечера, зато разошлись вполне довольные друг другом.
Меня несколько напрягал тот факт, что я уже второй день не могу добраться до своих глазных капель — бросать проект мне не хотелось, передавать его кому-то из помощников — тоже, сама начала, сама закончу. Так что домой я поехала с твердым решением завтра хотя бы пару часов посвятить своим исследованиям.
Царев приехал ко мне в шесть часов вечера. К этому времени я успела переодеться в симпатичное зеленое платье, вместо балеток надеть туфельки на шпильке и уложить волосы в милую аккуратную прическу.
Иванушке мой вид явно пришелся по душе — по дороге в ресторан я то и дело ловила на себе его восхищенные взгляды. Сам он к ужину тоже приоделся — сменил привычные джинсы на элегантный брючный костюм.
— Ну, рассказывайте, как прошла презентация, — сказала я, когда мы сели за столик и сделали заказ.
— Отлично, — улыбнулся Царев. — Как я говорил, ваш бинт был настоящим…
— … волшебством.
Я вздрогнула и обернулась. За соседним столиком сидел Влад.
— Здравствуйте, Владислав Лаврович, — вежливо улыбнулся ему Царев. — Рад вас видеть.
— Взаимно, — ответил воздушник, глядя при этом на меня. — Здравствуйте, Василиса Еремеевна.
— Добрый вечер, — кивнула я.
— Вы позволите ненадолго к вам присоединиться?
Иван бросил на меня вопросительный взгляд. Я слегка пожала плечами.
— Пожалуйста. Милости просим.
Бессмертный подставил к нашему столу свой стул и сделал знак проходившему мимо официанту. Тот понятливо переложил с его стола на наш салфетку со столовыми приборами.
— Я присутствовал на обеих презентациях Центра и теперь хочу поздравить вас с несомненным успехом, — сказал Влад Иванушке, продолжая смотреть мне в лицо. — У ваших лекарств необыкновенный лечебный эффект, они — самое настоящее чудо.
— Я же говорил, что Василиса — гений, — улыбнулся Царев. — И я рад, что вы, Владислав Лаврович, как фармпроизводитель, оценили достоинство ее разработок. На презентациях я представил только лишь экспериментальные образцы будущих препаратов. Возможно, в дальнейшем, когда медикаменты будут полностью доработаны, они заинтересуют вас ещё больше.
— Не сомневайтесь, — усмехнулся Влад. — Я с огромным удовольствием выкуплю все, что изготовит Василиса Еремеевна. Ее лекарства обладают прямо-таки настоящей живительной силой.
Нда. По всей видимости, сегодня разговора избежать не удастся.
Словно в подтверждение моих мыслей, у Царева зазвонил мобильный телефон. Иванушка вынул его из кармана, посмотрел на экран, нахмурился.
— Прошу меня извинить, — сказал он. — Я вас оставлю на пару минут.
Он встал из-за стола и быстрым шагом направился в сторону фойе ресторана. Мы с Владом проводили его взглядом, а потом посмотрели друг на друга. Я почти сразу опустила глаза — от взрывной смеси звериной тоски и щемящей надежды, отразившихся на лице каща, екнуло сердце, а по спине побежали мурашки.
— И долго ты будешь прятаться? — серьезно спросил меня муж.
— Я не прячусь, — пожала я плечами. — И никогда не пряталась.
— Василиса, я знаю, что это ты. Я понял это еще в тот день, когда Царев представил тебя, как сотрудника своего НИИ.
— Рада за тебя.
— Васенька…
Он протянул ладонь, чтобы коснуться моих пальцев, но я тут же убрала руку под стол.
— Влад, пожалуйста, давай поговорим позже.
— Когда — позже? Я пять лет этого ждал.
— Значит, сможешь подождать еще три недели.
— Три недели?!
— Да. Через три недели я смогу вернуться на Солару, и там мы обсудим все свои дела.
— Вась, да ты что?! Мы с тобой так долго не виделись! Ты, что же, стесняешься Царева? Давай просто уйдем отсюда и поговорим в спокойной обстановке, где не будет посторонних ушей.
— Знаешь, кащей, — начала заводиться я, — говорить надо было раньше, пять лет назад. После того, как меня вынули из твоего стеклянного гроба, я с большим нетерпением ждала возможности спросить, что это вообще было такое. А сейчас у меня в принципе нет желания что-либо с тобой обсуждать. Единственное, что мне от тебя осталось нужно — это снять обручальное кольцо.
— Ты хочешь развестись? — спокойно уточнил Влад.
— Да.
— А я не хочу. И кольцо с тебя снимать не буду. Ты — моя жена, и останешься ею впредь.
Что ж, никто не обещал, что будет легко.
— Хорошо, — кивнула я. — В таком случае, я тебя внимательно слушаю.
Взгляд Влада стал растерянным. Он стрельнул глазами в сторону фойе, по которому взад-вперед расхаживал Царев, что-то с серьезным видом рассказывая в трубку мобильного телефона.
— Вот теперь некомфортно мне. Василиса, давай все-таки поговорим в другом месте.
— Давай, — согласилась я. — На Соларе. Через три недели. К этому времени я завершу здесь свои дела, а мать откроет мне доступ к Калинову мосту.
К столику бесшумно подошел официант. Поставил перед нами тарелки с заказанными ранее вкусностями и, пожелав приятного аппетита, удалился.
Ни я, ни Влад к еде не притронулись.
— Я очень перед тобой виноват, — серьезно сказал муж, глядя мне в лицо. — Причем вдвойне: потому что не остановил вовремя свой артефакт, и потому что долго не мог тебя отыскать, чтобы все объяснить.
— А за то, что меня обманул, ты вины не чувствуешь? — поинтересовалась я.
— Я тебя не обманывал. Мне действительно нужна была помощь для того, чтобы вылечить воздушников от бесплодия. И я действительно тебя люблю.
Я устало потерла виски.
— Не веришь? — грустно улыбнулся Бессмертный. — Конечно, не веришь. Слушаешь меня, а выслушать не хочешь.
— Сними кольцо, Влад.
— Нет. Мне нужно оправдаться перед тобой.
— Это будет непросто.
— Конечно. Учитывая, что ты абсолютно убеждена в моей вине и совершенно не настроена общаться.
Я пожала плечами.
— А если я докажу, что мои чувства к тебе не изменились? Что ты была и остаешься самым дорогим для меня человеком на свете? Тогда ты будешь объективно оценивать мои слова?
— И каким образом ты собираешься это доказать? — скептически спросила я.
— Увидишь, — улыбнулся воздушник. — Совсем скоро. Василиса, я люто по тебе истосковался и больше всего на свете хочу прямо сейчас перекинуть тебя через плечо и убраться из этого дурацкого ресторана, дурацкого города и дурацкой реальности. Однако я понимаю, что ничего хорошего этим не добьюсь. Поэтому сейчас я просто уйду, дам тебе возможность спокойно поесть и пообщаться со своим начальником. Общением, кстати, не увлекайся. Все-таки ты замужняя женщина.
Нда. Я-то думала, что все мои чувства к нему остыли. Ан нет, не все. Сейчас, например, я чувствую такое раздражение, что готова прибить его любым твердым предметом.
— На днях я пришлю тебе подарок, — продолжал между тем Влад. — В знак моей нежной супружеской любви.
— Какой еще подарок?
— Такой, который никто кроме меня не подарит. Он тебе понравится, не сомневайся.
Влад достал портмоне, вынул оттуда купюру, положил ее рядом со своей нетронутой тарелкой. Затем встал и, прежде чем успела отреагировать, быстрым движением захватил в плен мою ладонь, которую я снова положила на накрытую белой скатертью столешницу.
— До скорой встречи, моя волшебница.
Он ласково коснулся пальцев губами, вызвав у меня при этом целый табун мурашек. Потом мягко опустил мою руку на стол, развернулся и пошел к выходу.
У самой двери Владу встретился Царев. Мужчины вежливо раскланялись, после чего воздушник скрылся из вида, а Иван вернулся за стол.
— Господин Бессмертный очень быстро ушел, — заметил шеф, усаживаясь на свое место.
— Видимо, у него есть еще какие-то дела, — стараясь говорить равнодушно, ответила я.
— Вы явно ему нравитесь, Василиса. Он так пристально и горячо на вас смотрел!..
Я пожала плечами.
— Ну да ладно. У меня есть для вас новость. Сейчас звонили из Центра…
— Опять проблемы?! — перебила я.
— На этот раз новость приятная, — улыбнулся Царев. — В пятницу состоится торжественный прием, на котором будет руководство и представители всех трех НИИ. Там нашему институту вручат сертификат на приличную сумму денег и, возможно, еще кое-какие приятные подарки. Вы составите мне компанию на этом приеме, Василиса?
— Составлю, Иван Александрович, — в ответ улыбнулась я.
Сто лет не выходила в свет. Не порядок.
— Знаете, я уверен, что вы и там произведете фурор.
Моя улыбка стала шире.
Даже не сомневайся, Иванушка. Раз уж маскироваться больше нет нужды (муж меня узнал, да и Землю я скоро покину), можно будет немного похулиганить.
ГЛАВА 4
Весь следующий день я посвятила своим глазным каплям. Трудилась почти с наслаждением — за время, потраченное на перекладывание бумажек и планирование работы отдела, у меня возникло несколько интересных идей, которые не терпелось воплотить в жизнь. Суть лечебного эффекта моих капель заключалась в восстановлении помутневшего хрусталика глаза при катаракте. Главная же цель была в том, чтобы пациент ощутил результат от приема препарата, как можно скорее, и в эти суматошные дни появились варианты как именно это сделать.