Научиться засыпать быстро оказалось совсем нетрудно, человеческий организм легко адаптируется к условиям, действующим постоянно. Более того, Виктор приучил себя максимально использовать отпущенные ему минуты, не выходя за пределы лимита.
Однако, в последнее время Карриган тратил драгоценные пятнадцать минут весьма странным образом. Он пытался разговаривать с Регулятором. Что было в этом, безумная надежда найти выход из ситуации, разжалобив бездушный механизм, или просто жажда общения с единственным доступным собеседником? Ответа на этот вопрос Виктор не знал сам.
Беседы с Регулятором были делом тем более нелепым, так как оставалось неизвестным, к кому, собственно, обращается человек. Что (или кто?) такое Регулятор не знал никто, кроме разработчиков да самых высокопоставленных чинов Департамента Контроля Поведения. Поговаривали, что всем этим людям вживлен упрощенный вариант Регулятора, не позволяющий им делиться информацией об этом. Есть ли тут доля правды – кто может знать?
В первые годы после введения Регуляторов в эксплуатацию преступными организациями предпринимались попытки проникнуть в эту тайну. Самым простым способом – поиск Лишенного свободы, убийство и потрошение трупа. Тело несчастного разбирали буквально по молекулам, но так никогда ничего и не находили. Возможно, Регулятор моментально самоликвидировался после смерти человека. Подобные попытки давно прекратились, о чем Виктор немного жалел.
Натянув одеяло до подбородка, хотя холодно вовсе не было, подложив руку под голову и закрыв глаза, Виктор начал свой очередной разговор. Впрочем, можно ли назвать это разговором? Человек что-то говорил про себя, задавал вопросы, но никогда не слышал ни слова в ответ. И продолжалось это совсем недолго – надо было еще успеть заснуть.
О, что только ни спрашивал Виктор в эти минуты! Он словно бы искал некий пароль – тот единственный вопрос, на который Регулятор откликнется, даст, наконец, ответ. Все было тщетно. В глубине души Карриган, конечно, понимал, что такого пароля, вероятней всего, и не существует вовсе. Но человек животное упрямое…
– Ты лишаешь меня свободы, но свободен ли ты? – бросил Виктор последнюю на сегодня фразу.
Вряд ли это был вопрос. Возможно, крик отчаяния. Возможно, на следующий день он прекратил бы свои бесплодные попытки. Все возможно…
«Нет».
Как всегда ровным и равнодушным тоном. Одно короткое слово, но Виктор был уверен, что не ослышался, не вообразил себе этот ответ, не выдал желаемое за действительное. От волнения он чуть не спрыгнул с кровати, но успел проконтролировать себя. Команды вставать не было.
– Расскажи о себе.
Тишина.
– Кто ты?
Тишина.
– Что делает тебя несвободным?
Никакого ответа.
Виктор задавал новые и новые вопросы, забыв о лимите, да и обо всем на свете, но Регулятор снова хранил молчание.
«Встать» – услышал вдруг Виктор и понял, что пятнадцать минут истекли. Предстояло провести сутки без сна, но, черт возьми, это было мизерная цена за единственное слово, услышанное в ответ на свой вопрос.
Хождение по квартире, следуя бессмысленному маршруту, прогулка вокруг дома, снова по квартире и снова выход на улицу… Карриган точно следовал командам, но в промежутках между ними успевал задавать новые и новые вопросы. Регулятор их игнорировал. Но Виктор не впадал в отчаяние. Впервые за последнее время у него появилась надежда, и он чувствовал себя сказочно богатым. Сомнительно, чтобы Виктор смог объяснить, на что он надеется и чем же его так обрадовал ответ Регулятора, но…
Прошло двое суток, прежде чем Виктор, лежа в постели, снова наткнулся на нужный вопрос.
– Ты хотел бы стать свободным?
«Да».
– Ты можешь это сделать? – от радости и волнения Виктор заговорил вслух.
«Встать».
Да, Лишенный свободы нарушил правило. Еще одна бессонная ночь. Впрочем, едва ли Виктор смог бы сегодня заснуть.
– Ты можешь стать свободным? – повторил он свой вопрос, меряя комнату шагами.
Ответа не было. Однако, на этот раз Виктору показалось, что вопрос не был проигнорирован. Быть может… быть может, Регулятор просто не знал, что ответить?
Карриган не стал забрасывать Регулятора новыми вопросами. Он думал. Сознание его словно разделилось на две части. Одна часть управляла телом, следуя командам, звучащим в голове, другая размышляла над возникшей ситуацией. Впервые Виктор не рассматривал Регулятора как своего палача, приводившего приговор в исполнение. Скорее – его самого до крайности удивила эта мысль – как товарища по несчастью. Как соседа по тюремной камере, если привести аналогии из старых времен.
Прислушавшись к своим ощущениям, Карриган понял, что испытывает к Регулятору чувство жалости. Почти столь же сильную, как к самому себе.
– Я хотел бы помочь тебе стать свободным, – неожиданно для себя сказал Виктор.
Молчание длилось так долго, что, казалось, ответа снова не последует. И вдруг:
– Спасибо.
От потрясения Виктор чуть не налетел на письменный стол.
«Подойти к входной двери».
Команды Регулятора следовали своим чередом. Но Карриган больше не держал на него зла. Он не мог злиться на того, кого лишили свободы дать свободу ему.
Последующие дни все мысли Виктора были заняты поисками выхода из положения. Интересно, что, если бы его попросили максимально честно ответить, верит ли он в существование такого выхода, ответ почти наверняка был бы отрицательным. Но разве такие мелочи могут остановить ищущего свободу?
Виктор выдвигал все новые и новые варианты, порой совершенно бредовые, большую часть их отвергал тут же сам, другие предлагал на рассмотрение Регулятору. Регулятор неизменно молчал.
Бежать? Куда? Есть ли на этой Земле место, где Регулятор сможет обрести свободу, а значит и возможность освободить того, чьим невольным тюремщиком стал? Едва ли… А и существуй такое место – кто позволит двум пленникам добраться до него?
Как же осуществляется контроль за Регулятором? Внешний ли он, подобно дистанционному управлению – тогда, возможно, есть хотя бы теоретические шансы выбраться за пределы зоны действия; или внутренний, встроенный в сам механизм Регулятора. Непонятный, неизвестный механизм. Почему Регулятор не хочет дать ответ на эти вопросы? Что вообще он из себя представляет? Кто-то говорит, что проблема настолько проста, что яйца выеденного не стоит. Что Регулятор – всего-навсего химический реактив, циркулирующий в крови Лишенного свободы. Что все команды человек по сути подает себе сам, повинуясь какому-то постгипнотическому внушению. Недаром ведь процесс внедрения Регулятора никогда не остается в памяти Лишенного свободы. Даже если наказание следует на минимальный – полгода – срок.
Возможно, в этой версии можно было найти некое слабое утешение. Можно было считать себя почти свободным… по крайней мере, попытаться убедить себя в этом. Находиться во власти гипноза – это все-таки не то же самое, что подчиняться командам безжалостного робота, живущего внутри тебя. Или разница непринципиальная? Ответ на этот вопрос стоило бы поискать, если знать наверняка о справедливости этой точки зрения.
Ведь другие считают, что Регулятор – это все же именно робот. Суперкомпьютер, невероятно сложный процессор с памятью, способной вместить в себя все сознание человека, а то и не одного.
Кто же из них прав? Или ни те, ни другие?
– Регулятор, кто ты?
Нет ответа.
Нет ответа на этот вопрос, нет ответа на все прочие. Молчание, абсолютное безмолвие, если не считать привычных уже команд, следующих своим чередом. «Встать», «Подойти к двери»…
Но Виктор не отчаивался, как это ни странно. Ждал и надеялся, что решение придет. Сегодня, а если нет, так завтра… Быть может, он был вознагражден именно за это?
– Я помогу тебе стать свободным.
Равнодушный, холодный голос, привычно зазвучавший где-то в глубине сознания, обжег как огонь. Чтобы не скатиться с кровати, Виктор схватился за матрац обеими руками – команды вставать не было.
– Ты?.. Ты поможешь мне?
– Я помогу тебе. Ты готов стать свободным?
– Готов! – это слово вырвалось моментально, казалось, оно давно было приклеено к губам и ждало только момента, чтобы вылететь на свободу… на свободу! – Но как? Что я…
– Ты действительно готов? – Никогда еще Регулятор не был таким многословным.
– Да! – отвечать на этот вопрос было чертовски приятно. Сколько угодно раз.
– Тогда ты станешь свободным.
– А ты? – Карриган почти не удивился своему вопросу.
– Я тоже.
– Что я должен делать?
– Слушать меня.
Виктор не знал, что это за место. Он понятия не имел, как оно называется и где находится – дорога отзывалась лишь смутными воспоминаниями, которые стремительно таяли. Самый обычный маленький городок, каких немало в провинциальных районах почти любой страны. Ничего примечательного. Но это было лучшее место в мире – кто посмел бы спорить? Здесь он обрел свободу.
– Теперь я… – Виктору трудно было задать этот вопрос. – Теперь я свободен?
– Да.
– Ты не имеешь власти надо мной?
Последовала короткая пауза.
– Я не хочу иметь власть над тобой.
– А ты… ты никак не сможешь покинуть мое тело?
– Нет. Это необязательно.
Внезапно Карриган ощутил острую жалость, смешанную с неясным, немного иррациональным чувством стыда. Примерно такие же ощущения возникают у здорового человека, когда он видит тяжелобольного или калеку.
– Я буду советоваться с тобой, – предложил он. – Мы можем… иногда… принимать решения совместно.
– Это необязательно, – повторил Регулятор. – Совсем необязательно. Мне это ненужно.
Неожиданное дополнение удивило Виктора. Внезапно он улыбнулся.
– Тогда я буду с тобой просто разговаривать. Можно?
– Кто ж тебе запретит?
Виктор Карриган откинул голову назад и громко расхохотался.
– Никто!
Какого дьявола? Какого дьявола этим ублюдкам выделяют такие квартиры? Разумеется, вслух капитан Департамента Контроля Поведения Генри Смит ничего такого не говорил. Он вообще не относился к разговорчивым типам, потому, наверное, и дослужился до такого высокого ранга в неполные сорок лет.