Я сказал, что во сне она может рожать хоть пять девчонок подряд, а наяву должен быть сын.
– Неужели ты хочешь, чтобы все друзья называли меня бракоделом? – воззвал я к ее разуму.
– У тебя и так все друзья – бракоделы, – резонно возразила жена.
Действительно, куда ни кинь – у всех дочки… Противопоставить что-либо этому доводу было трудно, но я все же попытался.
– Ну так должен же я чем-то отличаться от всех?
– Ты и так отличаешься, – Ирина потрепала меня по плечу.
– Что-то мне не нравится в твоих словах… – я наморщил лоб и почесал в затылке.
Ирина ненадолго задумалась, потом вздохнула и покачала головой.
– Нет.
– Что «нет»? – удивился я.
– Сил смеяться больше нет. Не буду.
– Это хорошо, – нараспев произнес я и запустил руку под покрывало.
– Перестань! – взвизгнула Ирка, – У меня сил нет вообще, понял?
– Ага, – я подкладываю руку под голову и смотрю в потолок.
Наша беседа приобретает ленивый и неспешный характер. Мы придумываем ребенку имя, заключив временное перемирие и рассматривая варианты и для сына, и для дочки. К единому мнению не приходим и оставляем пока этот вопрос.
Ирка говорит, что дети рожденные весной – самые счастливые. Не знаю, откуда она это взяла, но я с удовольствием с ней соглашаюсь.
Обыденная картина, не правда ли? Банальная…
Только нашему ребенку не суждено родиться.
Мы даже не успеем узнать, какого пола он мог бы быть.
Нам не удастся встретить ни следующую весну, ни близкую уже осень.
И мы оба об этом знаем.
Для многих молодых людей в наше время медовый месяц представляется пустым звуком. Четко заданный ритм – свадьба, похмелье, еще похмелье… и вот уже пора на работу. Какой уж тут медовый месяц.
А у нас он бывает через год. Можно было бы чаще, да имеет место некий ограничитель в виде семейного бюджета. Да и отпуск не всегда удается взять вместе. Конечно же, это шутка, мы вовсе не штампуем разводы и свадьбы с регулярностью автомата. Просто раз в два года мы вместе отправляемся в какое-нибудь путешествие, наслаждаться экзотическим окружением и обществом друг друга. Почему не назвать это медовым месяцем?
Несмотря на то, что должность главы семьи принадлежит мне и никем не оспаривается, вопрос о выборе места очередной поездки я отдал на откуп жене. Предугадать, куда нам предстоит отправиться в очередной раз не сможет ни одна вычислительная машина.
Дать толчок ходу ее мысли могут слова подруги, телевизионная реклама или услышанная где-то песня. Причем по извилистой дорожке ассоциативного ряда моей супруги я пройти ни за что не смогу. Даже пытаться не буду.
Но в тот последний раз все было проще. Непонятно как Ирке в руки попала брошюра с затейливым названием «Шамбала – место, где воля Бога известна».
И мы отправились в Тибет. На поиски этой самой Шамбалы. Черт побери, разумеется у нас и в мыслях не было на самом деле найти ее! Страшно далеки мы от всего этого оккультизма, просто Ирине книжка показалась забавной.
Поиски Шамбалы нам представлялись приятной приправой к интересному путешествию, не более. Шутка, игра, развлечение…
Ирка взахлеб читала мне выдержки из книги, я же слушал с улыбкой, вполуха, путаясь во всех этих Ашрамах и Потоках.
Отпуск наш удавался на славу. Мы наслаждались видом самых величественных в мире гор, ели экзотические блюда (адаптированные для европейского желудка) и дышали чистейшим воздухом.
Мы с упоением отдавались поискам. С помощью разговорника весело задавали местным жителям вопросы, которые они, вероятней всего, не понимали и радостно выслушивали ответы, которые звучали для нас полнейшей тарабарщиной.
Мы толком не знали, что же все-таки ищем – каменный дворец или бамбуковую хижину.
И мы нашли Шамбалу.
Отпуск подходил к концу, а день клонился к закату. Очередной непонятый нами совет туземцев вывел нас на плоскогорье, находящееся сравнительно невысоко. С трех сторон нас окружали горы, в неверном сумеречном свете казавшиеся плоской декорацией. Сзади простиралась ярко-зеленая равнина.
А прямо перед собой мы увидели ровный круг из простых серых камней и сидящего в центре круга человека.
Да, всего-навсего несколько булыжников и один самый обыкновенный человек, одетый в просторные белые одежды. Но нам сразу стало понятно… не так, нам стало известно, что это и есть Шамбала. Как, откуда? Не могу объяснить.
Человек, впрочем, был не совсем обычным. Сколько мы позже ни пытались вспомнить его лицо, в памяти не всплывали никакие образы. Не могу даже сказать, молод он или стар.
Мы подошли к кругу и встали в нерешительности. Что делать дальше, мы не имели ни малейшего представления.
Тогда человек обратился к нам. По-русски, между прочим, этот факт удивил нас намного позже. Хотя, чего уж тут удивляться…
– Добрый вечер, друзья. Прошу вас зайти в круг и присесть.
Присесть мы могли только прямо на землю, но спорить, разумеется, не стали. Тем более, что сам пригасивший нас сидел именно так. Мы последовали его примеру, устроившись неподалеку от границы круга.
– Здравствуйте. Мы…
Я понятия не имел, что говорить. К счастью, наш гостеприимный хозяин взял инициативу в разговоре в свои руки. В его речи, кстати, начисто отсутствовали высокопарность и витиеватый слог.
– Знаю, друзья, знаю. Вы искали Шамбалу, вы ее нашли. Это очень редкая удача, Шамбала бывает открыта людям лишь один день за много лет. Сегодня как раз этот день.
– Но почему именно мы? – спросил я. – Вряд ли мы достойны…
Я посчитал нужным объяснить, что нас нельзя отнести к людям, посвятившим всю свою жизнь поискам Шамбалы. Мы ведь просто развлекались… Но человек в белых одеждах остановил меня мягким движением руки.
– Все люди одинаково достойны. Шамбалу находят те, кто успевает сделать это первым в тот единственный день, когда это возможно. На этот раз удача улыбнулась вам.
Забавно… Оказывается, мы выиграли эту гонку, даже не подозревая о своем в ней участии.
– В награду вы получите Знание.
– Какое знание? – успел спросить я, прежде чем началось нечто невообразимое.
Такое впечатление, что мне разом отказали все органы чувств. На голову словно одели черный непроницаемый мешок, а уши плотно заложили ватой. Я потерял возможность осязать, чувствовать запахи и даже дышать.
А затем началось…
Передать словами то, что навалилось на меня, я едва ли смогу. Это действительно было Знание – знание всего, что происходило в мире с момента его основания. Думаю, любой ученый отдал бы полжизни за малую толику того, что узнали мы.
Но уже очень скоро меня совершенно перестало это волновать. Потому что нам открылось будущее. Совсем короткое будущее – через сорок девять дней мир должен будет умереть.
Вернулись в действительность мы резко, без всяких переходов. Судя по тому, что вокруг не стало ощутимо темнее, мы «отсутствовали» весьма непродолжительное время.
В висках бешено стучало.
– Что?.. Как?.. – выразить чувства словами оказалось совсем не просто.
– Полагаю, вы хотите спросить о гибели мира? – в спокойном голосе человека в белом никаких эмоций.
– Да, разумеется! – я энергично закивал головой. – Это правда?
– Конечно. Все, что вы узнали, абсолютная правда.
– Но почему? Отчего?
– Отчего погибнет мир, мне неизвестно. Да и какое это имеет значение?
– Ничего себе, какое значение! – возмутился я. – Если знать причину, можно попытаться предотвратить…
Наверное, я верил в свои слова, хотя не представлял, каким образом мы сможем что-либо сделать. Но человек в центре круга покачал головой.
– Ничего предотвратить нельзя. Это уже есть. Ничего не изменится.
Я хотел еще что-то спросить, но тут все исчезло. И человек, и камни, образующие круг. Мы остались наедине со своим Знанием.
Все произошедшее можно было бы принять за галлюцинацию или тщательно подготовленный розыгрыш с гипнозом, но, к сожаленью, мы знали, что это не так.
Потом мы долго спорили, кто же был тот, что разговаривал с нами, тот, который сказал, что нам очень повезло. Бог, Будда или просто кто-то из жрецов Шамбалы, если таковые существуют.
Я склонялся к первому варианту. Человек вряд ли способен шутить так цинично.
Вопрос о том, куда женщина тратит такую прорву времени, собираясь покинуть пределы квартиры, относится к тем величайшим тайнам мироздания, на разгадку которых человечеству уповать не следует.
А раз так, я привык смотреть на это с мудрым спокойствием философа, не унижаясь до суетных ежечасных напоминаний и язвительных вопросов о примерной дате окончания сборов.
Сегодня мы собрались выйти прогуляться. Просто прогуляться – я акцентировал на этом моменте внимание супруги, заметив, что визит в одно из иностранных посольств, а также посещение каких-либо светских раутов не входит в наши планы на вечер. Не то, чтобы я рассчитывал, что мои слова достигнут сколько-нибудь значимого эффекта, но не сказать их я все же не мог.
Я всегда гордился своей выдержкой и хладнокровием, поэтому Иркино обещание быть готовой через полчаса я не встретил холодным саркастическим смехом. Я лишь улыбнулся и завалился на диван со сборником англо-американской фантастики, купленным вчера по случаю.
К сожалению, при покупке я был недостаточно внимателен, и оказалось, что почти половину рассказов я читал раньше. Но остальные меня не разочаровали, я проглатывал их один за одним, и меньше, чем через два часа книга была прочитана.
От нечего делать пару старых рассказов я пробежал глазами еще раз, но большого удовольствия от этого занятия не получил. Память у меня отличная, и предугадывать практически каждое слово – это совсем не то, что читать свежий текст.
Передо мной встала проблема, чем себя занять. Включать телевизор не хотелось, браться за новую книгу – тоже. Именно этим своим состоянием я могу объяснить тот факт, что я в высшей степени наивно клюнул на Иркин крик из спальни: «Слава, я через пять минут, собирайся!»