Старшим показался мне благовидный господин с желтушным цветом лица и классическим ассирийским профилем. Он стоял у центрального оперативного стола, скрестив руки на груди, и, казалось, был глубоко погружен в собственные мысли. Это правильно. Ведь если у командира мыслей не будет, у остальных и подавно…
Я подошел к нему и отрекомендовался.
Господин рассеянно поприветствовал меня, назвался Фраварузом Севашти, зачем-то сообщил мне, что он пехлеван (хотя и так ясно было, что не дем) и происходит из рода колонистов, которые основали знаменитую Севашту.
Ну, это клоны. Я покивал. Дескать, «с пониманием».
По званию Фраваруз оказался капитаном второго ранга. По должности – главным навигатором корабля. Мне наконец-то стало ясно, отчего он пребывает в меланхолической задумчивости, сильно смахивающей на безделье. И впрямь – что навигатору делать во время предполетной подготовки? Космические карты из планшетов доставать?
– А где же командир линкора? – поинтересовался я.
– Достопочтенный пехлеван Васуд Мир-Мирое покинул нас в утро после подписания так называемого Соглашения о Перемирии… – Навигатор опустил глаза и выдержал многозначительную паузу.
«Ага. Покинул – значит наложил на себя руки. Закололся кинжалом, что ли? Или как там у них положено по ритуалу?»
Но спрашивать я не стал. Оно мне надо?
– Это весьма печально, – произнес я. – И кто же теперь назначен исполнять обязанности командира?
– Фази Маджид – к вашим услугам! – донеслось из-за моего правого плеча.
Я обернулся. Со стороны гигиенической выгородки к нам приближался низенький человечек не самой яркой наружности – большие обветренные губы, обвисшие щеки, нос-кнопка. Непредставительный такой. Типичный «и.о.».
Но неприязни человечек не вызывал. И то спасибо. Я по возможности небрежно отдал ему честь, представился и заставил себя улыбнуться – все-таки вместе работать.
– Встаньте на путь солнца, ашвант Степашин! – ответствовал мне Маджид. – Я прекрасно понимаю, зачем вы здесь. Поэтому сразу хочу заверить вас: мы ничего такого не замышляем. Даю вам слово пехлевана!
– Порядок есть порядок, – бросил я нейтрально.
– Я вот только пока не решил, куда вас усадить… – вслух рассуждал Маджид. – Тут есть выгородка для отдыха второй смены… Но вы ведь не согласитесь удалиться туда? – Он заискивающе заглянул мне в глаза.
– Об этом не может быть и речи.
Идею подал рядовой Черныш – все это время циклопы находились на отдалении, но, как выяснилось, внимательно нас слушали.
– А что, если мы с Земским сейчас ломанем к ближайшей эвакуационной галерее? Там же спасательные капсулы должны быть! Вскроем одну. Достанем спасательный плотик. Если они у клонов есть вообще…
– Есть, конечно! – возмутился Маджид.
– Тут его быстренько надуем… И сядем на него… Как на диван!
– Годится. Ступайте, – согласился я.
Так и сделали.
Спустя десять минут я сидел в единственном свободном кресле младшего оператора инфоборьбы с крепким клонским чаем в грушевидной мензурке. Циклопы, притащив плотик жизнерадостного апельсинового цвета, пытались разобраться, где у него «кнопка для надувания», как выразился Черныш. Маджид бодро делал вливания своим офицерам.
Идиллия была порвана в клочья тревожным зуммером.
– Боевая тревога! – объявил Маджид.
Впрочем, это было очевидно.
– По местам стоять! К взлету готовиться!
По приказу «боевая тревога» весь личный состав должен в первую очередь надеть гермошлемы – если они имеются, конечно.
Я и мои циклопы проделали это машинально за полторы секунды.
А вот клоны, сразу видно, давно не воевали, начали метаться по ГКП, как голодные волки в тесной клетке.
Мгновенно выяснилось, что всего некомплект, а чего комплект, так то не очень стыкуется. Классика, в общем.
Оказались не на высоте и офицеры нашего Разведупра – те самые, с красивыми мечами.
Один из них подбежал ко мне и, бешено вращая глазами, выпалил:
– Капитан, у тебя пары лишних гермаков не найдется?
– Нет. Не найдется. Но, – сообразил я, – можно, наверное, взять у клонов изолирующие противогазы. Должны быть на случай пожара.
– Да к бесу эти противогазы! Лучше уж так…
– Мое дело – предложить.
По палубе под нашими ногами прошла волна вибраций.
– Господин капитан второго ранга! – крикнул клонский офицер-оператор систем ПКО, обращаясь к командиру корабля. – Взрыв на верфях. Юго-восточнее пятьсот.
– Причина и тип взрыва? – деловито поинтересовался Маджид.
– Причина не установлена. По типу – снаряд главного калибра или тяжелая бетонобойная бомба.
Тут же доложил офицер связи:
– Русские сообщают, что к верфи через стратосферу движется групповая цель. Массив пятьдесят, профиль полета – баллистический. Подлетное время – семьдесят секунд. Прогноз русского оператора – неуправляемые снаряды массой до девяти тонн каждый.
К тому времени мои циклопы все-таки надули свой плот. Они сидели на нем в унылой позе Робинзона Крузо на берегу необитаемого острова и испытующе смотрели на меня. Чего они надеялись дождаться?
Я, в свою очередь, вглядывался в обращенный ко мне профиль Фази Маджида. Даже будь я его начальником, каким-нибудь там адмиралом Шахрави, в ту секунду я не имел права не то что лезть к нему со своими советами, но даже претендовать на крупицы его внимания.
Командир корабля при исполнении – фигура не подотчетная никому, кроме Бога. Что делать, как воевать, как спасать корабль – все это Бог говорит ему лично.
Похоже, Фази Маджиду Он говорил очень дельные вещи.
– Здесь «Фравайран-один»! Фрегатам «Мохан» и «Вира» приказываю взлет. Авианосцу «Сардар» – взлет! Поднять в воздух все боеготовые флуггеры, включая штурмовики и торпедоносцы. Работать на перехват групповой цели, указанной русскими операторами. Эскадренному тральщику «Шур-10» приказываю после взлета привести в рабочее положение радары поиска космических объектов. Полусфера поиска – верхняя. Объект наблюдения – групповая цель, указанная русскими операторами! Вести выдачу целеуказания по эскадренному каналу!
Честно признаться, о других кораблях, которым предстояло покинуть верфи вместе с нашим «Кавадом», я и думать забыл. Все мои мысли крутились вокруг двух предметов. Что за дрянь сыплется на нас из космоса? И как посподручнее убрать линкор из-под смертоносного града?
А вот Маджид – что значит боевой звездолетчик! – очень быстро сообразил, что спасти нас могут только его боевые товарищи, те самые, про которых я и думать забыл.
Линкор – это страшная боевая сила. Но он создан для уничтожения себе подобных, для сокрушения орбитальных крепостей, для того, чтобы перепахивать снарядами вражеские столицы вместе со всеми пригородами. Однако сам-один, без свиты, линкор подобен королю, путешествующему инкогнито. Всякий обидеть норовит и никакого почтения…
Так что сейчас вся надежда была на дальнобойные зенитные ракеты фрегатов и на хищные скорострелки истребителей.
Впрочем, на скорострелки надейся, а сам не плошай.
Раздав приказания по эскадре, Маджид занялся родным «Кавадом».
По всему ГКП репетовались команды.
– Высокое на эмулятор!
– Есть высокое!
– Продуть топливную!
– Есть топливная!
– Доложить реактор!
– Реактор восемнадцать процентов!
– Двенадцать стаканов чая на ГКП!
– Уже принесли.
– Носовой обзорный, доклад!
– Фермы отошли!
– К дэвам фермы! Доложите об ангарных воротах!
– Ворота пошли! О полном раскрытии доложу незамедлительно!
– Кормовой обзорный, доклад!
– Фермы отошли, наблюдаю пожар в девятнадцатом боксе!
– Дайте камеры внешнего контроля!
Стена экранов разом вспыхнула – пошла трансляция с камер, установленных внутри дока.
Мы увидели бронированную тушу линкора со стороны.
Вот они – медленно отъезжающие фермы.
А вот арочные конструкции крыши. Аккуратненько так складываются, телескопически… Крыши у нас больше нет.
Под днищем линкора дружно разгорелись два десятка маневровых дюз. Их тяги самой по себе было бы недостаточно, чтобы оторвать полмиллиона тонн железа от массивных бетонных пилонов, на которых они покоились все это время. Но сейчас, и мы сразу почувствовали это, работал гравитационный эмулятор, «вычитающий» девять десятых веса корабля.
Линкор приподнялся на пару метров над пилонами и замер, едва заметно покачиваясь.
– Самый малый вперед на два деления! – скомандовал Маджид. – Пять градусов вверх!
– Поехали! – завороженно пробормотал Черныш.
И действительно – поехали.
Слегка задрав нос, линкор величественно выполз из своей берлоги, выровнялся, ощетинился сотней стволов зенитных пушек и… едва не получил прямое попадание снаряда чоругской стратегической мортиры!
О том, что это именно мортиры, мы узнали совсем скоро. На связь с нами вышел сам Алексей Романович Бык – командир линкора-авианосца «Суворов». На терминале связи возникло его большое румяное лицо под сенью козырька монументальной капитанской фуражки.
– Товарищ Маджид, приветствую вас. Разгадали мы ваш ребус… Верфи находятся под обстрелом чоругских стратегических мортир. Насколько я помню, в ваших документах их величали «интерпланетарными метательными установками»… Эти самые установки окопались на поверхности спутника Кушер. Оттуда, значит, и стреляют… Мы сейчас ими займемся. А вам рекомендую поменьше подставляться. Как выйдете на орбиту, докладывайте.
– Вас понял, ашвант Алексей! – ответил Маджид.
В эту секунду земли достигла первая крупная порция чоругских снарядов. Так что всем сразу стало не до разговорчиков.
От близкого разрыва линкор основательно тряхнуло.
Циклопы кубарем полетели со своего плотика.
Вестовой с подносом, на котором позвякивали пустые мензурки из-под чая, растянулся на полу, но поднос не уронил, удержал на вытянутых руках – готовый кадр для дурацкой комедии.
– Полная тяга на днищевую группу! – скомандовал Маджид по-мальчишески звонким голосом.